Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

— Ты ударил меня.

— Это было лучше, чем позволить тебе ударить меня, — сказал Тирион.

— Здесь может быть только одна компенсация, — сказала Лариен. — Круг из клинков.

— Как пожелаешь, — сказал Тирион, не обращая внимания на то, как Корхиен качает головой.

Лариен выпрямился и огляделся вокруг.

— А теперь уходи, — сказал Корхиен. — Ты получил то, за чем сюда пришел.

Лариен ухмыльнулся ему.

— А я бы на твоем месте так не улыбался, — сказал Корхиен. — Если этот юный эльф не убьет тебя, то это сделаю я.

«Это убрало улыбку с его лица», — подумал Тирион. Он усмехнулся, а потом ему пришла в голову мысль, что Корхиен отомстит за него только в том случае, если он сам будет мертв.

— Ты не можешь сделать этого, Айронглав, дуэли запрещены Белым Львам, — сказал Лариен. Его ухмылка вернулась. Окруженный толпой обожающих его дам, он удалился.

Воздух вдруг показался очень холодным.

— Это было очень глупо, привратник, — сказал Корхиен. Он провел Тириона в боковую комнату. В коридоре царил страшный шум.

— Прислушайся к шуму, — сказал Тирион. — По-видимому, дуэльные поединки не так часто происходят на чужих вечеринках, как мне подсказывает сегодняшний опыт.

— Это вовсе не шутка. Этот эльф намеревается убить тебя, и он вполне способен это сделать. Трезвым он один из лучших клинков в этом городе.

Серьезность Корхиена передалась и Тириону.

— Жаль, что ты не сказал мне об этом до того, как я его ударил.

— Да ладно! Шутки ради ты рано сошел в могилу, привратник.

— Не я это начал, — это было похоже на то, что мог бы сказать ребенок, и Тирион осознал это, как только слова слетели с его губ.

— Я уверен, что нет, — выражение лица Корхиена было горьким. — Я должен был предвидеть это заранее.

— Кто бы мог подумать, что кто-то настолько невоспитан, чтобы затевать драку на вечеринке с фонарями, — сказала леди Мален. Она только что вошла в комнату. Теклис стоял рядом с ней, его лицо было бледным.

— Вопрос в том, кто его подговорил и зачем? — сказал Корхиен. — Нам нужно знать, кто это, чтобы мы могли надавить на них и заставить его уйти.

— Что? — спросил Тирион. Он никогда о таком не слышал и не читал. — Никто не отменяет вызовов.

— Такое случается сплошь и рядом, — сказала леди Мален. — Лариен потеряет лицо, и ему придется уехать из города на несколько лет.

— Если мы сможем заставить того, кто натравил этого пса на Тириона, отозвать его, — сказал Корхиен.

— Нам придется это сделать, — сказала Мален. — Я не думаю, что он уже готов убить своего первого эльфа.

Она ошибалась. После того, что Лариен сказал о его родителях, Тирион был более чем готов убить его. На самом деле, ему бы это даже понравилось. Это был первый раз, когда он осознал что-то подобное о себе самом. Это была не очень приятная мысль.

Он был встревожен, обнаружив, что Лизелль ошиблась ранее. В нем чувствовалась злоба. Она была просто более глубоко спрятана, чем у большинства эльфов. И еще там был ужасный гнев, хотя чаще всего он скрывал его от всех, даже от самого себя.

Тирион услышал стук в дверь. Он осторожно переступил с ноги на ногу и ответил на стук. Он слышал, что кто-то стоит снаружи. Он не слишком беспокоился, но осторожно отодвинул засов и распахнул дверь. Он был удивлен, увидев там Лизелль. Она была одета в ночной халат, под которым явно ничего не было.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Я уверена, что ты уже знаешь, — ответила она.

— Тогда, я полагаю, тебя лучше пройти внутрь, — сказал он. Он полностью распахнул дверь и жестом пригласил ее войти. Она вошла внутрь и огляделась.

— Моя комната дальше по коридору, — сказала она. Он протянул руку и вытащил прядь волос из-за ее уха.

Он наклонился вперед, как и раньше, и прошептал ей на ушко:

— Это очень удачно.

Она наклонилась вперед и поцеловала его в губы. Это был долгий поцелуй, и он начался экспериментально, осторожно, но в итоге оказался очень страстным.

— Да, — сказала она, — это так. Давайте же оба воспользуемся этой счастливой случайностью, связанной с географией.

Она повела его за руку к кровати.

Н'Кари рычал, мчась по улицам Тор Ивресса и убивая на ходу. Теперь он был силен. Он съел много душ и питался многими удовольствиями, своими и чужими. Он чувствовал себя почти таким же могучим, как и в тот день, когда встретился с Аэнарионом тысячелетия назад.

Теперь его армия была армией, а не просто бандой разбойников или плохо организованной группой культистов. Это была сила достаточно сильная, чтобы взять даже древний обнесенный стенами город вроде этого.

К нему присоединились сотни частично измененных воинов. Он нашел еще людей, потерпевших кораблекрушение моряков из Старого Света. Группы зверолюдей, которые каким-то образом выжили в высоких горах и придерживались старых путей, были привлечены к нему. Декадентские эльфы откликнулись на призыв его магии. Души, принесенные в жертву, умножили число демонов, связанных его волей. Теперь все они бесновались на улицах города, калеча, убивая, насилуя, мучая, грабя.

Ужас, радость, ненависть и страх пульсировали в воздухе вокруг Н'Кари. Для него это был настоящий банкет. Он впитывал все это в себя.

Отряд эльфийских солдат выстроился на площади впереди, двигаясь дисциплинированной фалангой, чтобы дать отпор отряду его зверолюдей. Дикари бросились на эту твердую линию с простодушной свирепостью, которая могла бы сработать, если бы они столкнулись с такими же примитивными туземцами, как и они сами, но у которых не было никаких шансов на успех против этих врагов.

Н'Кари ненадолго задумался о том, чтобы помочь своим последователям, использовать свою собственную силу, чтобы сломить тела и души врагов, но он чувствовал, что сопротивление его присутствию растет, и у него все еще была задача, которую он должен был выполнить здесь. Где-то там группа волшебников использовала свою силу, чтобы усилить древние защитные барьеры против его вида, которые были построены в древние времена. Это были заклинания, которые могли причинить ему боль. Они уже доставляли ему неудобства, и у них была возможность изгнать его из этого места, если он не будет осторожен. Он не собирался идти на такой риск, пока не совершит свою месть на Крови Аэнариона.

Он чувствовал близость жертвы, которую искал. Его ноздри раздулись в ответ на то, что уловили его духовные чувства. Слюна заполнила его рот и закапала на землю. Элрион прыгнул вперед и зарылся в грязь, слизывая ее, стонал в экстазе от удовольствия, которое контакт с выделениями Н'Кари всегда доставлял смертным существам. Н'Кари наступил ему на спину, оставив огромные следы когтей на корчащейся плоти прислужника, заставив Элриона уткнуться лицом в лужу слюны, и шагнул вперед.