Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

Впереди виднелся небольшой доходный домик, внутри которого жалось несколько теплых тел. Тем, кого он искал, двум эльфам, наполовину одетым в форму ополченцев, которые, очевидно, были пойманы здесь на пути к их отряду, угрожала группа зверолюдей. Они несли духовный запах крови Аэнариона.

Н'Кари изменил свою форму, превратившись в эльфа потрясающей красоты, похожего на богиню. Он выстрелил своим собственным зверолюдям в спину пурпурной молнией и помчался к эльфам. Они стояли там, ошеломленные его красотой и наркотическим облаком, окружающим его.

— Быстро следуйте за мной, — сказал Н'Кари голосом одновременно обольстительным и повелительным. — Я провожу вас до безопасного места.

Эльфы смотрели на него, благодарные за спасение, ошеломленные появлением могущественной колдуньи, которую они не узнавали. Н'Кари протянул руку и погладил щеку ближайшего из них. Он весь дрожал от удовольствия.

— У нас нет времени, чтобы тратить его впустую. Следуйте за мной. Я сотку заклинание, которое выведет нас отсюда.

Он открыл портал и, не давая эльфам времени подумать, провел их через него, прежде чем они сами последовали за ним. Эльф, которого он коснулся, уже смотрел на другого с безумной ревностью. Н'Кари усмехнулся, подумав о том, как он бы смог порезвиться с этой парой.

Позади него сражалась его армия. Им потребуется некоторое время, чтобы понять, что их предводитель покинул их, и начать отступление с боем. Н'Кари было все равно. Он нашел то, за чем пришел. Скоро в роду Аэнариона останется на два эльфа меньше.

Теперь их было не так уж много. Скоро его месть станет полной.

Лорд Эмеральдси поднял голову, оторвавшись от телескопа. Он явно изучал корабли в гавани. Он жестом пригласил Тириона присоединиться к нему на балконе. Тирион подошел поближе, удивляясь, зачем его вызвали к августейшему присутствию в это прекрасное утро.

— Нам потребовалась тысяча лет, чтобы посадить Финубара на трон, — сказал лорд Эмеральдси. Его слова застали Тириона врасплох. Он ожидал услышать лекцию о событиях предыдущего вечера, о вызове других эльфов на дуэли на семейных вечеринках.

— Тысячу лет? — сказал Тирион, просто чтобы посмотреть, к чему это приведет. Дед преувеличивал. Финубар был не так уж стар.

Старый эльф, очевидно, почувствовал ход его мыслей.

— Он был первым Королем-Фениксом, прибывшим из Лотерна. Ты даже не представляешь, как трудно было сделать его таким. Работа началась задолго до рождения Финубара.

Тирион недоумевал, зачем дед рассказывает ему все это. Возможно, старый эльф был одинок и просто хотел с кем-нибудь поговорить, обсудить старые победы, но почему-то он сомневался в этом. Лорд Эмеральдси не производил на него впечатления эльфа, который делает что-то без цели.

— Почему это было трудно? — спросил Тирион, потому что чувствовал, что от него этого ждут.

— Принцы Старых Королевств, конечно, возражали против этого. Они обладали монополией на трон еще со времен Каледора Завоевателя. Аэнарион был единственным, кто никогда не имел права голоса при выборе, — он взглянул на огромную статую первого Короля-Феникса в гавани с чем-то вроде восхищения. Отсюда им была видна только его спина. — Они всегда делали правителем одного из своих.

— Почему они возражали против Финубара?

— Потому что он был из Лотерна.

— Потому что он не был древней крови?

Лорд Эмеральдси горько рассмеялся.

— Дом Финубара такой же древний, как и Дом Каледора. Как и мой, если уж на то пошло. Мы здесь с тех пор, как были основаны Королевства.

— Но ты не королевской крови, — сказал Тирион. На самом деле ему было все равно, он просто пытался понять суть спора. Лорд Эмеральдси пристально посмотрел на него, словно пытаясь разглядеть хоть малейший след насмешки или гордости в своем древнем происхождении. Очевидно, он был доволен тем, что увидел.

— Да, это не так. Но нигде не написано, нигде боги не диктовали, что наши правители должны быть той же крови. В прошлом некоторые из них были простыми учеными или воинами.

— Но их выбрали принцы.

— Действительно. Они избирались советами князей, отбирались из кандидатов, выдвинутых ими, обычно потому, что князья чувствовали, что могут контролировать их, или потому, что они были в долгу у того или иного князя.

Лорд Эмеральдси вмешивался в его веру. Тириону всегда нравилось верить, что Короли-Фениксы выбирались из лучших эльфов, имевших в своем распоряжении лучшие интересы Ултуана. Все это звучало довольно мерзко. Он сказал об этом.

— Все механизмы власти выглядят отвратительно, когда видишь их вблизи, — сказал его дед. — И это так. Но это не значит, что они плохие. По крайней мере, у нас нет Малекита в качестве правителя, как у Темных Эльфов. И в этом весь смысл. Вот почему он не наш король, и мы все еще ведем войны с дручиями.

Тирион сразу все понял:

— Ты имеешь в виду, потому что он хотел быть единственным абсолютным правителем, как Аэнарион, и потому что принцы не позволяли ему этого. Они выбрали одного из своих, чтобы подчеркнуть это.

Его дедушка, казалось, был доволен быстротой его понимания, что порадовало Тириона. Он не привык, чтобы его ценили за это.

— В некотором смысле. Малекит хотел иметь больше власти, чем когда-либо имел Аэнарион. Аэнарион был военачальником, признанным таковым, потому что во времена опасности необходимо иметь четкую линию командования. Любой капитан корабля может вам это сказать. Малекит хотел такой же власти, какой Аэнарион обладал на войне в мирное время, или, скорее, его мать хотела этого для него, или так казалось сначала. Наша система в равной степени направлена на предотвращение такого рода тирании, как и на осуществление власти. У Темных Эльфов другая система. Ты видишь, до чего это их довело.

— Конечно, у них плохая система, потому что у них плохой правитель, — сказал Тирион. — То, что там произошло, просто отражает личность Малекита.

— А может быть, у них плохой правитель, потому что у них плохая система, — возразил дед. — Ничто не ограничивает власть Короля-Чародея. Он делает то, что хочет. Он правит страхом и ужасом, буквально железным кулаком. Ему не нужно ни с кем советоваться, ни принимать решения или чьи-либо интересы, кроме своих собственных, в расчет. Я думаю, что такого рода власть может свести с ума любого, и поверь мне, у меня был некоторый опыт владения властью в моей жизни.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Тирион.

— Это очень соблазнительная вещь, — мягко сказал лорд Эмеральдси. — Стоять на командной палубе и отдавать приказы. Знать, что все должны слушать тебя и повиноваться, и что от этого зависит их жизнь. Даже когда ты не находишься на командной палубе, это искажает жизнь вокруг.