Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

Так уж устроен мир. Всегда где-то кто-то занимался своими повседневными делами, в то время как в других местах смертные сражаются за свою жизнь.

Тирион расправил плечи, напряг мускулы и почувствовал, что остальные смотрят на него с любопытством, словно не понимая, как он может быть таким спокойным. Он знал, что они считают его молодым и неопытным, и предполагал, что они ожидают от него проявления нервозности. Он ничего не чувствовал. Он наслаждался собой. В каком-то смысле ему даже доставляло удовольствие быть здесь в центре внимания. Он бы снова улыбнулся, но сейчас это было серьезное дело и заслуживало серьезного ответа.

Он сосредоточил свое внимание на Лариене. Его противник не выглядел таким расслабленным. Он выглядел напряженным, но не настолько, чтобы это было плохо для бойца. Его движения были полны нервной энергии. Его зрачки казались очень большими. Все его внимание было сосредоточено на Тирионе. Когда их взгляды встретились, он повернул голову и сплюнул, послав комок слюны к ногам Тириона. Это было очень серьезное оскорбление.

Тирион только пожал плечами. Все это было притворством, попыткой запугать Тириона, чтобы вывести его из равновесия и привести в такое состояние, когда он совершит ошибку. Тирион посмотрел на Корхиена, который кивнул, и на Илфариса, который внимательно изучал его, как игрок изучает лошадь перед скачкой. Тирион гадал, заключил ли Илфарис с кем-нибудь пари и будет ли оно за или против него.

«Это должно быть пари за меня, — решил Тирион. — Шансы против меня не сделают риск золота стоящим. Вы можете получить хорошие шансы на то, что я выиграю». По крайней мере, такое решение он принял бы сам.

— За или против? — спросил он. Илфарис, казалось, сразу понял, что он имел в виду. Он печально улыбнулся.

— За, — ответил он.

— Сколько же?

— Десять золотых драконов.

Тирион присвистнул. Это была изрядная сумма.

— Твоя уверенность вдохновляет, — сказал Тирион.

— У меня отличные шансы.

— Я так и думал. А почему?

— Ты уверен, что хочешь это знать? — Тирион понял вопрос. Если он узнает, как мало от него ждут, это может повредить его уверенности в себе.

— Абсолютно.

— Пятьдесят к одному.

— Жаль, что я этого не знал. Я бы попросил тебя поставить что-нибудь на меня. Это была бы хорошая ставка. Если я выиграю, то потрачу выигрыш. Если я проиграю, мне все равно.

— Ты не проиграешь, — сказал Корхиен. Он не казался полностью уверенным в этом, но было отрадно, что ему не все равно.

— Ты прав, — сказал Тирион с внезапной абсолютной уверенностью. — Постараюсь.

— У Лариена хитрый финт, — сказал Илфарис. — Он проведет сильную атаку высоко и справа, а затем нанесет удар в живот. Он попытается ввести тебя в ритм защиты от шквала, а затем переключится, когда тебе покажется, что ты сам видишь прореху.

— Я буду иметь это в виду, — сказал Тирион. Он тоже хотел бы, но не слишком в это верил. Он предпочитал сам изучать своего противника и работать над собственными наблюдениями.

— Он использует раннюю часть боя, чтобы прощупать тебя, — сказал Корхиен. — Он будет притворяться, что идет медленнее, чем на самом деле, чтобы застать тебя врасплох убийственным ударом.

Тирион улыбнулся им обоим:

— Благодарю вас за совет.

— Но с тебя довольно, — сказал Илфарис. — Я узнаю этот тон.

— Я выиграю это для себя.

— Никогда не отказывайся от любого преимущества, которое ты можешь получить в бою, — сказал Корхиен. — Это может означать разницу между жизнью и смертью.

— Даже если это бесчестно? — спросил Тирион.

— Особенно если это бесчестно, — усмехнулся Илфарис. Корхиен бросил на него предостерегающий взгляд.

Теперь секунды шли вперед. Дуэль вот-вот должна была начаться. Все шестьдесят воинов выстроились в круг, выставив клинки остриями к центру. Поединок должен был состояться в кольце из острой стали. Воины убьют любого, кто попытается сбежать с поля боя. Формальности были уже соблюдены. Лариен не желал отвечать на оскорбление. Тирион чувствовал, что честь должна быть удовлетворена. Секунданты сделали все возможное, чтобы ссора разрешилась мирным путем. Долг был исполнен. Бой может начаться. Оба участника разделись до пояса и взялись за оружие.

— Я убью тебя медленно и мучительно, — сказал Лариен, когда они спустились в лощину и заняли свои места на равнине внизу.

— Вот как? — ответил Тирион и широко улыбнулся.

Лариен пристально посмотрел на него.

— Медленно и мучительно, — сказал Тирион, чтобы убедиться, что Лариен понял его.

Очевидно, все шло не так, как он ожидал. Безразличие Тириона, очевидно, удивило его. Он пришел сюда, ожидая убить нервного мальчика. Он нашел кого-то более уверенного в себе, чем он сам. Тирион решил, что отчасти эта борьба должна быть выиграна в уме. Он подозревал, что большинство индивидуальных боев были именно такими. Речь шла не только о мастерстве, но и об отношении бойцов.

— Во мне течет кровь Аэнариона, — просто ответил Тирион, как будто объяснял что-то кому-то не слишком умному. Это была атака, направленная на то, чтобы усилить беспокойство Лариена и сделать его менее уверенным в себе.

— Скоро я увижу, как это выглядит, — сказал Лариен. — Полагаю, она такого же цвета, как и у всех остальных.

Это был хороший ответ, и Тирион улыбнулся ему, как будто услышал шутку, которая ему особенно понравилась.

— Ну что, начнем? — спросил он, переводя взгляд с Корхиена на старшего помощника Лариена. Они оба кивнули и отступили назад, чтобы занять свои места на краю ринга. Они тоже вытащили свои клинки. Теперь из круга не было выхода. Все щели были закрыты. Любой, кто попытается выбраться, будет пронзен клинком.

Лариен прыгнул вперед, гибкий, как тигр. Тирион легко парировал удар и шагнул вперед. Удары клинка на мгновение расплылись между ними. Тирион не терял бдительности и сделал несколько выпадов. Он был доволен тем, что просто переждал ярость первой атаки и принял действие своего противника.

Лариен был быстр, силен и превосходно владел техникой. Тириону не нужна была тренировка Корхиена, чтобы понять это. Что-то в его сознании сознавало это, точно так же, как он сознавал силу и слабость шахматной позиции. Он сомневался, что Лариен обладает такой же быстротой реакции, как и он сам, но решил не действовать, пока не получит больше доказательств. В конце концов, Лариен мог легко притворяться, надеясь сделать его слишком самоуверенным.

Еще несколько взмахов клинков сказали ему, что это не так. Личность эльфа была отражена в его работе с клинком. Его фехтование было сложным и обманчивым, но обман заключался в технике. Лариен полагался на это и на свою природную силу, чтобы победить своих противников. Он гораздо лучше владел мечом, чем большинство эльфов. Он улыбнулся Тириону, стиснув зубы.