Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

— Что ты имеешь в виду?

— Сидеть за капитанским столом на корабле. Смотреть, как едят офицеры и команда. Они смеются над твоими шутками, признают твою мудрость, приукрашивают гордость. Им приходится это делать, потому что от твоей оценки зависят их собственные обязанности и перспективы продвижения по службе. Сила осуществляет свое собственное магнитное поле. Никогда не сомневайся в этом, принц Тирион, и помни об этом, если сам проявишь силу.

— Я так и сделаю, — сказал Тирион, и это было правдой. Он был рад обстоятельствам, которые заставляли его покидать дом отца в такие моменты. Он чувствовал, что должен многому научиться у таких эльфов, как его дед, Корхиен и принц Илфарис. Он никогда бы не узнал этого, если бы остался дома.

— Я знаю, что ты это сделаешь, поэтому и говорю тебе об этом.

— Ты рассказывал мне о выборах Финубара, — сказал Тирион. — О том, как это было трудно и сколько это стоило.

— Так оно и было. Нам нужно было убедить большое количество старых князей, что мы настроены серьезно. Мы давали кредиты одним, скупали долги других. Подарки раздавались тем, на кого нельзя было давить. В конце концов, мы все равно не смогли бы этого сделать, если бы не время Финубара.

— Время Финубара?

— Принцы поняли, что мир изменился, и нам нужен новый стиль руководства, такой, который связывал бы нас с молодыми расами и миром за пределами Ултуана. Они видели, что нам нужны союзники, и эти союзники должны быть сделаны кем-то, кто понимает эти далекие земли. Это одно из преимуществ Финубура, одно из многих. Мы склонны получать лидерство, когда оно нам нужно, потому что в конце концов все наши интересы соединяются. Твой идеалистический взгляд на мир не так уж далек от истины, как это иногда может показаться, парень.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил Тирион.

— Потому что я думал, что настанет день, когда нам понадобится такой лидер, каким ты можешь стать, воин, который думает.

— А как же другие члены нашей семьи?

— Они будут бонусом. У тебя есть все необходимое, парень. Древняя линия, взгляд Аэнариона, связи. Ты можешь зайти очень далеко.

Лорд Эмеральдси сделал паузу, чтобы его слова дошли до него. Они так и сделали, далеко и быстро. Тирион понял, что предлагал ему дед и почему. Прямо сейчас, он был очень далек от того, чтобы быть Королем-Фениксом, но у него был потенциал. Как только дед убедился, что Тирион все понял, он безжалостно продолжил:

— Конечно, ты рисковал, позволив спровоцировать себя на эту глупую дуэль.

— Лариен оскорбил моего отца и мою мать.

— Он оскорбил всех нас, и со временем с ним бы разобрались, поверь мне.

Тирион всё понял. Он понимал, что не хотел бы, чтобы его дед жаждал мести.

— Месть, Тирион, это вино, которое с возрастом становится лучше. Это одна из тех вещей, которые тебе нужно будет узнать, если ты хочешь жить. Если тебе суждено оказаться там, где ты этого заслуживаешь.

— Я не могу стоять и смотреть, как оскорбляют моего отца.

— Тебе нужно научиться лучше справляться с подобными провокациями. Даже если ты останешься жив, это будет не последнее, с чем ты столкнешься.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Увидишь, парень, и еще кое-что напоследок…

— Да, дедушка?

— Будь уверен, что если Лариен убьет тебя, моя месть будет одной из тех, о которых эльфы будут говорить тысячу лет.

— Это почти стоило бы того, чтобы быть убитым, — сардонически заметил Тирион.

— Нет. А теперь иди, отдохни и потренируйся. Я хочу, чтобы ты жил. Тебе есть ради чего жить.

Тирион ушел, чувствуя себя так, словно ему только что предложили этот мир, и он не знал, что с ним делать.

— Ты гордишься тем, что спровоцировал эту драку?

Тирион посмотрел на брата, который развалился в кресле их общей гостиной. Тирион видел, что он встревожен, и именно это скрывалось за его сарказмом.

— Нет, — ответил Тирион. — Я бы избежал этого, если бы мог. Мне следовало избегать этого. Теперь я это вижу. Но мне не хватает твоей сообразительности.

— Это неправда, — сказал Теклис. — Ты достаточно сообразителен, когда этого хочешь. Я думаю, что, возможно, ты хотел этого боя. Я думаю, ты хочешь славы знаменитого дуэлянта. Я думаю, что ты делаешь ранний старт в карьере насилия.

Тирион рассмеялся, не в последнюю очередь потому, что его брат был прав. Теперь он это понял. Он действительно хотел этого боя. Он ждал этого с нетерпением.

— Это может быть очень короткая карьера, — сказал Теклис. — Лариен, судя по всему, мастерски владеет клинком. Он убил почти столько же эльфов, сколько и принц Илфарис.

— Ты тут поспрашивал, не так ли?

— Мне сказала леди Мален.

— Похоже, я стал почти такой же темой для разговоров, как и эти демонические атаки.

— Не забивай себе этим голову. Хотя, скорее всего, так и будет. В этой огромной пустой пещере нет ничего, что могло бы остановить его.

— Я тронут вашей заботой, — сказал Тирион, подавляя зевок.

— Не позволяй кузине Лизелль слишком долго будить тебя. Тебе понадобится отдых, если ты хочешь выжить в этой ситуации.

— Я переживу это, брат, не сомневайся, — Тириону показалось, что он единственный, кто так думает.

Тирион лежал на кровати рядом с Лизелль. Он погладил ее обнаженную спину пером, которое оторвалось от подушки во время их любовных утех.

— Щекотно, — сказала она, повернувшись к нему лицом и пристально глядя ему в лицо.

— Знаешь, завтра тебе придется драться с Лариеном, — сказала она. Тирион посмотрел на нее. Она явно слышала что-то, чего не слышал он.

— Знаю, — сказал он. — Я понимал это, когда ударил его.

— Его нельзя подкупить. Его нельзя запугать. Он, кажется, хочет пройти через эту битву почти так же сильно, как и ты, — она казалась задумчивой. Тирион снова пощекотал ее. Она отпрянула.

— Тебе следует отнестись к этому очень серьезно, — сказала она, хихикая. — Мой дед оказал на меня большое давление, и это не сработало. Это совсем не обычно. Обычно он получает то, что хочет.

Тирион не удивился, что дед не попытался отговорить его. Если Тирион уйдет, это запятнает его репутацию и репутацию его семьи. Он больше не будет потенциальным кандидатом на трон Феникса и станет бесполезным в том, что касается планов его деда.

— Ты не кажешься недовольной тем, что это не так.

— Старому страдальцу мании величия не повредит узнать, что он не бог. Меня беспокоит то, что тебе придется заплатить цену за его самопознание. Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.

Тирион улыбнулся ей, чувствуя неискренность ее слов. Она говорила их, потому что чувствовала, что должна, потому что роль, которую она играла в этой драме, требовала их. Там не было никакого реального беспокойства. Она была так же одержима собой, как и большинство эльфов. Он не мог винить ее за это. По-настоящему они знали друг друга всего несколько недель. Это опечалило его. У него появилось некоторое представление о том, как одиноко будет в таком городе, как Лотерн.