Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

— Отомсти за короля Трондина! — раздался чей-то крик.

— Обида! — проревел гном из дальнего конца зала. — Обида!

— Мы будем с тобой! — раздался еще один крик.

— Спой нам песню! — раздался невнятный голос из-за спины Барундина, и он обернулся, чтобы увидеть Хенгрида, сгорбившегося на скамье с полной кружкой эля в руке.

— Песню! — потребовал хор голосов со всего зала.

— Песню о чем? — с усмешкой спросил Барундин.

— Об Обиде!

— Золоте!

— Пиве!

Барундин на мгновение задумался, а затем наклонился и, схватив Хенгрида за плечо, потащил его обратно на стол.

— Вот что вам всем следует знать, — сказал Барундин. Он начал отбивать ритм, топая ногой, и вскоре зал снова содрогнулся.

Празднование продолжалось еще несколько дней, в течение которых Таронин наконец произнес свою речь, поблагодарив Барундина за его царствование и вызвавшись выступить в качестве посланника к Вессалам.

После безупречной работы по выслеживанию Ванадзаки Барундин пригласил Драна Реконера, чтобы тот помог Таронину в его экспедиции. Дран зарабатывал себе на жизнь, помогая взыскивать старые долги и обиды, но для выполнения поручений Барундина он добровольно предложил свои услуги бесплатно.

Когда Барундин настаивал на этом нехарактерно великодушном предложении, Дран поначалу не хотел обсуждать его причины. Однако настойчивые расспросы короля в конце концов заставили Реконера поделиться своими мотивами. Они сидели в королевских покоях за кувшином эля у камина и обсуждали план Драна привлечь Вессалов к ответственности.

— Необходимо соблюсти надлежащую форму, — настаивал Барундин. — Они не должны сомневаться в последствиях невыполнения моих требований о возмещении ущерба.

— Я знаю, как вести себя в таких случаях, — заверил его Дран. — Я сообщу об этом Вессалам и предупрежу их о вашем решении. Каковы именно твои требования?

— Для начала — полное извинение, — сказал Барундин. — Нынешний владелец баронства должен отречься от своего поста и покинуть свои земли. Мы возьмем под опеку тело барона Сайласа Вессала и распорядимся им так, как подобает такому предателю. Наконец, за смерть короля не может быть слишком высокой цены, но я соглашусь на полную половину богатства Вессалов и их земель.

— А если они не согласятся на твои условия? — спросил Дран, делая пометки на маленьком клочке пергамента.

— Тогда я буду вынужден принять жестокое решение, — сказал Барундин, нахмурившись. — Я сброшу их с места, разрушу замок и заставлю их сбежать. Слушай, просто дай им понять, что я не в настроении торговаться. Эти люди попытаются выбраться из положения, но не смогут. Презренное поведение Вессала должно быть искуплено, и если они не смогут заставить себя совершить это искупление, я заставлю их пожалеть об этом.

— Вполне разумно, — кивнул Дран. — Я попрошу Тагри написать официальное заявление об этом намерении, и мы с Таронином доставим его тем псам в Удерстир.

— У них есть сорок дней, чтобы ответить, — добавил Барундин. — Я хочу, чтобы они знали, что я не шучу. Сорок дней, а потом у их ворот будет армия Жуфбара.

— Моя работа — следить, чтобы до этого не дошло, — сказал Дран, складывая пергамент в маленький пакетик и убирая его в мешочек на поясе. — Но если это случится, я буду стоять рядом с тобой.

— Да, и без всякой выгоды, насколько я могу судить, — сказал Барундин, предлагая еще эля. — Что в этом для тебя?

— А почему в этой сделке должно быть что-то для меня? — спросил Дран, протягивая свою кружку. — Разве я не могу предложить свои услуги за правое дело?

— Ты? — фыркнул Барундин. — Ты попросишь золота только для того, чтобы навестить свою бабушку. Скажи мне, почему ты помогаешь с этим? Если ты не ответишь, считай, что твои услуги не нужны.

Некоторое время Дран молчал, потягивая пиво. Барундин продолжал пристально смотреть на Реконера, пока наконец Дран со вздохом не поставил кружку и не посмотрел на короля.

— Я накопил много золота за эти годы, — сказал Дран. — Даже больше, чем думает большинство. Но я становлюсь старше и устаю от дороги. Я хочу взять жену и создать семью.

— Хочешь остепениться? — сказал Барундин. — Такой великий странник, как ты?

— Я начинал, желая торжества справедливости, — сказал Дран. — Ну и для денег тоже. Что теперь? Теперь я не знаю, зачем я это делаю. Есть более простые способы заработать золото. Может быть, у меня будут сыновья и я научу их своему ремеслу, кто знает?

— Какое это имеет отношение к Вессалам и моей обиде? — спросил Барундин. — Это не похоже на то, что ты ищешь одного последнего воздаяния перед тем, как остепениться.

— Мне нужна хорошая жена, — сказал Дран, глядя в свою чашку. — Несмотря на все мои успехи, меня не так уж много ценят. Быть Воздаятелем — это не значит иметь много друзей или большого признания. Я пойду дальше, возможно, в Карак Норн или Карак Хирн. Но при всем моем богатстве мне нечего предложить будущей жене, и тут на помощь приходишь ты.

— Продолжай, — сказал Барундин, наполняя свою кружку и делая глоток пенистого эля.

— Я хочу быть таном, — сказал Дран, глядя прямо в глаза королю. — Если я прибуду как тан Дран из Жуфбара, чтобы забрать свои сундуки с золотом, я буду отбиваться от кандидаток в жёны молотом.

— Почему же ты раньше не упомянул об этом? — спросил Барундин.

— Я не хотел этого делать, — пожал плечами Дран. — Я надеялся, что если я помогу тебе с этим, и, возможно, если ты захочешь выразить свою благодарность, я смогу попросить об этом тогда. Я не хотел, чтобы это звучало как называние цены другими способами.

— Ну, тогда мне жаль, что я заставил тебя ответить, — сказал Барундин. — Не беспокойся об этом слишком сильно. Я помню, что ты был первым, кто встал на ноги, чтобы защитить меня, когда мы нашли Ванадзаки, а память короля не исчезает быстро. Делай свою работу хорошо с этим делом, и я придумаю какой-нибудь способ вознаградить тебя.