Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

Всадники остановились чуть поодаль, ярдах в пятидесяти, и с подозрением уставились на гномов, их лошади сновали взад и вперед. Барундин видел, что они носят длинные копья и тяжелые пистолеты в кобурах на поясах, в сапогах и на седлах.

— Кто приближается к королю Барундину из Жуфбара? — крикнул Хенгрид, крепко воткнув штандарт в землю и вытаскивая из ножен топор с одним лезвием.

Один из всадников приблизился к королю на расстояние броска копья. Он был одет в тяжелое пальто с пышными и разрезанными рукавами, из-под черной кожи которого виднелась зеленая ткань. На нем был шлем, украшенный двумя перьями, зеленым и черным, а его забрало было опущено вниз в форме рычащей морды льва. Он поднял руку и поднял забрало, открывая удивительно молодое лицо.

— Я Теоланд, Герольд барона Герхадрихта Конлахского, — произнес он ясным и громким голосом. — Вы друг Удерстира? Вы пришли снять нашу осаду?

— Я определенно не друг Удерстира! — проревел Барундин, делая шаг вперед. — Эти воры и трусы — мои враги.

— Значит, вы в дружбе с бароном Герхадрихтом, — сказал Теоланд. Он махнул рукой в сторону большого зелено-желтого павильона в центре лагеря. — Пожалуйста, пойдемте со мной. Мой господин ждет вас в своем шатре. Он дает слово, что с вами ничего не случится.

— Слово человека ничего не стоит! — сказал Хенгрид, яростно размахивая топором. — Вот почему мы здесь!

Теоланд даже не вздрогнул.

— Если бы вы только пошли со мной, я уверен, все это можно было бы быстро уладить, — сказал Герольд, поворачивая лошадь. Он оглянулся через плечо на гномов. — Приведите столько слуг, сколько вам будет удобно. Вы не найдете недостатка в нашем гостеприимстве.

Когда всадники поскакали назад, Барундин посмотрел на Хенгрида и Aрбрека. Старый Повелитель Рун просто пожал плечами и хмыкнул.

Хенгрид кивнул в сторону лагеря.

— С другой армией, выстроенной на их фланге, они не сделают ничего глупого, — сказал тан. — Если хочешь, я пойду с тобой.

— Нет, я хочу, чтобы ты остался и продолжал командовать армией, если я не вернусь, — сказал Барундин. — Я пойду один. Давайте не будем выказывать этим человечкам слишком много уважения.

— Вполне справедливо, — сказал Хенгрид.

Барундин глубоко вздохнул и пошел вниз по склону, следуя по следам копыт, оставленным всадниками. Он не обращал внимания на взгляды солдат и крестьян, целеустремленно шагая через лагерь, его позолоченные доспехи сверкали в лучах осеннего солнца, которое время от времени выглядывало из-за низких облаков. Он подошел к шатру барона и увидел, что Теоланд и его почетный караул ждут снаружи.

Флаг барона развевался на шесте рядом с павильоном. Не говоря ни слова, Теоланд поклонился и распахнул полог шатра, пропуская Барундина внутрь.

Материал палатки был толстым и не пропускал много света внутрь. Вместо этого две дымящиеся и шипящие жаровни освещали помещение. Пол был покрыт разбросанными коврами, шкурами и мехами, а низкие стулья были расставлены по кругу вокруг ближнего конца павильона. Остальное было скрыто за тяжелыми бархатными портьерами.

Палатка была пуста, если не считать Барундина и одинокого человека, сморщенного от старости, который сидел, согнувшись, на одном из стульев, пристально глядя на только что прибывшего гнома. Он поднял дрожащую руку и указал на маленький столик сбоку, на котором стояли кувшин и несколько хрустальных бокалов.

— Вина? — сказал мужчина.

— Нет, спасибо, я ненадолго, — сказал Барундин.

Мужчина медленно кивнул и, казалось, снова погрузился в сон.

— Вы барон Герхадрихт? — спросил Барундин, выходя вперед и останавливаясь посреди ковров.

— Да, — ответил барон. — Какое дело король гномов ищет в Удерстире?

— Ну, во-первых, я должен вам кое-что сообщить, — сказал Барундин. — Вы ведь из Конлаха, верно?

— Да, я барон Конлах, — ответил Герхадрихт.

— Тогда, где же наша древесина? — спросил Барундин, скрестив руки на груди.

— Вы проделали весь этот путь с армией ради древесины? — со смехом спросил барон. — Древесина. Разве вы не видите, что у нас война? У нас нет для вас запасных бревён!

— У нас есть соглашение, — настаивал Барундин. — Мне плевать на ваши войны. Между нами заключен договор.

— Как только Удерстир станет моим, мы восполним этот недостаток, уверяю вас, — сказал барон. — На этом всё?

— От короля гномов так просто не отмахнешься! — прорычал Барундин. — Я здесь не из-за вашего леса. Я здесь из-за этих проклятых трусов, Вессалов. Я намерен штурмовать Удерстир и забрать то, что принадлежит мне по праву Обиды.

— А что у тебя? — прошипел Герхадрихт. — Какие у тебя претензии на Удерстир? Моя родословная уходит корнями во многие поколения, в Союз Конлаха и Удерстира, созданный моим прапрадедушкой. Удерстир — мой по праву, захваченный Сайласом Вессалом с помощью подкупа и убийства.

Полог палатки открылся, и вошел Теоланд.

— Я слышал громкие голоса, — сказал он, переводя взгляд с Барона на Барундина. — О чем вы спорите?

— О твоём наследстве, дорогой мальчик, — сказал Герхадрихт. Он посмотрел на Барундина. — Мой младший племянник, Теоланд. Мой единственный оставшийся в живых родственник. Можешь в это поверить?

— Он выглядит вполне прилично для человека, — сказал Барундин, глядя на герольда барона. — Значит, ты считаешь, что имеешь право на Удерстир?

— Мой прапрадедушка был когда-то здешним бароном, — сказал Теоланд. — Он принадлежит мне по праву наследования через моего дядю и его брак.

— Ну, ты можешь забрать все, что останется от Удерстира, как только я закончу с Вессалами, — сказал Барундин. — Я провозгласил право на Обиду, а это гораздо важнее, чем ваши титулы и наследство. Барон Сайлас Вессал предал моего отца, оставив его на поле битвы, чтобы его убили орки. Я требую воздаяния, и воздаяние я получу!

— Обида? — презрительно переспросил барон. — А как насчет юридических прав? Ты — гном, и ты находишься в землях Империи. Ваши желания меня не касаются. Если вы согласитесь помочь мне в сокращении этой осады, я с радостью передам Вессалов в руки вашего правосудия.

— И половину сундуков Удерстира, — добавил Барундин.

— Смешно! — рявкнул Герхадрихт. — Вы хотите, чтобы мой племянник стал нищим бароном, как один из этих скребущихся негодяев пограничных принцев или Эсталии? Смешно!

— Дядя, может быть… — начал было Теоланд, но барон перебил его.

— Торговаться больше не будем, — сказал Герхадрихт. — Это мое лучшее предложение.

Барундин ощетинился и посмотрел на Теоланда, который беспомощно пожал плечами. Барон Герхадрихт, казалось, рассматривал потертый рисунок одного из ковров.

— Я намерен напасть на Удерстир, барон, — сказал Барундин, и его голос был тихим и спокойным, на дальнем краю гнева, который является ледяным холодом подлинного гнева, а не истерикой, которую большинство людей ошибочно принимают за ярость. — Твоя армия может отступить в сторону или встать между мной и моим врагом. Тебе не поздоровится, если ты встанешь на моем пути.