Рэй Кетов - Путь черпия

— Оставь и нам немного, — порозовевший Бенджамин обматывал культю оторванным от рубашки рукавом. — Дай только штаны одену.

В течение получаса из приоткрытой двери тёмного подвала доносились звуки ударов, вскриков и отборных деревенских ругательств.

Следующие три дня Артур безвылазно провёл в королевском дворце. Его подселили в отведённое для обслуживающего персонала крыло. Небольшая комнатка отлично подошла, чтобы выспаться и восстановить духовные силы. Кровать, тумбочка, стул. Платяной шкаф, который черпий так и не открыл за ненадобностью.

К вечеру третьего дня в дверь постучали. За порогом стоял холёный и вкусно пахнущий молодой человек из службы доставки какого–то магазина. Рядом с ним, приличных размеров тележка, доверху заставленная коробками, кульками и футлярами. Оказалось, ещё неделю назад король Экберт подписал указ о материальной помощи потерпевшим в терактах. Достаточно предъявить справку от полиции в Главном банке Галифаста и пострадавший сразу же получал выплату в размере пятисот пятидесяти доринтов. Естественно, для Артура была подготовлена индивидуальная программа поддержки. Личный помощник короля избавил несведущего черпия от всех возможных хлопот.

Бенджамина и остальных устроили в военный госпиталь. После отравления токсичными испарениями, скапливающихся в подземельях, им предстоял длительный курс восстановления. А всё из–за чего? Подвыпившие селяне, безлунной ночью, по неосторожности забрели в заброшенные катакомбы. По крайней мере сейчас они находились под наблюдением первоклассных врачевателей. Решать дальнейшую судьбу пострадавших король намеревался после их выписки.

Брюмо навестил Артура через час после ухода посыльного. Справился о здоровье. Рассказал свежие новости с синода. Все эти дни король в сопровождении советников, инспектора Жерара и епископа урегулировали вопросы дальнейшего взаимодействия официальной власти и духовенства. Экберт заключил с конклавом дополнительное соглашение о передаче в ведомство полиции и департамента сыскных дел расследования резни при духовной семинарии, нашумевшей на всё королевство. Вместе с ним церковь передала и смежные преступления, до этого входящие в её юрисдикцию. Кроме того, конклав обязался оказывать следственной группе консультативную и иную помощь.

Правые церкви взяли таймаут, полностью доверившись слову монарха. Хотя некоторые моменты остались без изменения. Арисменди сумел убедить Экберта в необходимости проведения аутодафе, на котором Священному огню будут преданы оступившийся клир и противники пара. По мнению кардинала, это сподвигнет разуверующихся жителей вновь обрести единение с церковью и монархией. Великое сожжение было запланировано на первое воскресенье октября — ровно через пять дней.

Перед уходом епископ оставил на тумбочке небольшой конверт, наказав сжечь его после прочтения. Когда дверь за Брюмо закрылась, Артур взял квадратик жёлтой бумаги и уселся посередине кровати. Что же в нём такого важного, что сразу после прочтения его следовало уничтожить? Важная информация о короле? Или может коварные планы Святой инквизиции? С обратной стороны особым образом сложенного листка на красном сургуче красовался непонятный символ. Такого он раньше не видел. Два пересекающихся овала заключённые в круг, с расходящимися от них лучами. Некоторые прерывались поперечной чертой или обратной стрелкой. Странно!

Артур ногтём поддел твёрдую печать и развернул конверт. Посередине листка еле видимыми чернилами выведена надпись:

«Завтра, после полудня. Ночлежка на углу конечной станции канатной дороги. Генри Фишер скончался «вчерашняя дата». Вход со двора.»

Что за ерунда? Кто такой Генри Фишер? Артур положил записку на оставшийся после ужина поднос и похлопал по карманам. Спички. Где, пустоумие всех побери, он должен их взять? Улыбнувшись своей глупости, черпий протянул руку к тумбочке и взял листок за угол. Бумага вспыхнула. Жаркое пламя поползло по строчкам, оставляя за собой чёрный пепел. Ладно. Разберёмся на месте. Что там принёс этот надушенный парень с доставки?

Добираться до конечной станции канатной дороги пришлось без малого два часа. Черпий не учёл, что центр перекрыт гвардейцами и полицейскими патрулями. Ближайший пропускной пункт, через который он мог пройти в нужную часть города, находился за три квартала от королевского дворца. Артур заложил приличный крюк, прежде чем вышел к фуникулёрной вышке.

Подойдя к билетной кассе, вспомнил, как совсем недавно так же стоял в Ганибаде. В старом пальто, стоптанных туфлях и с десятью доринтами в кармане. Как сложилась бы его судьба, не согласись билетёр продать билет до Йоркнира? Возможно, черпия пришибли где–нибудь в закоулке, когда тот укрывался там от ветра. А может, и нет. Теракт произошёл бы без его присутствия, а он, добравшись до Галифаста другими путями, сидел бы сейчас в капелле для медитаций и удивлялся происходящим событиям.

Костюм–тройка сидел как влитой. Утеплённый плащ, сшитый из кусков кожи, надёжно укрывал от промозглого ветра, а невысокий цилиндр помогал слиться с толпой. С той её частью, которая в городе считалась среднего достатка. Помощник короля постарался на славу. Нужно обязательно его отблагодарить.

В вагоне фуникулёра почти никого не было. Вместе с Артуром ехали трое джентльменов, мамаша с ребёнком и монах, по обыкновению скрывающий лицо под просторным капюшоном. Контролёр прокомпостировал билеты и, объявив следующую станцию, уселся в уголке, прижавшись к обогревателю.

Через полчаса на табло сменилась табличка — красный фон недвусмысленно говорил о прибытии на конечную станцию. Артур вышел в проход между сиденьями, но вынужден был втиснуться обратно, пропуская вперёд юродивого монаха. Под многочисленными складками рясы прятался горб, а левый рукав бечёвками подвязан к поясу. Старик, скорее всего, однорукий — за поручни он хватался только правой рукой. Бедолага. Натерпелся за свою жизнь.

Артур взглянул на хронометр — без четверти полдень. Как епископа надоумило назначить встречу на окраине города? Во дворце проводить аудиенции было бы гораздо проще и удобнее. Бог с ним. Где здесь эта ночлежка?

Артур остановился перед синей обшарпанной дверью. Справа от неё — облезлая фанера, играющая роль вывески. «Гостевой дом». И всё? Так просто? Черпий поднялся по деревянной лестнице и вошёл внутрь.

— Вам чего, мистер? — голос раздался из–за стойки администратора.

Эдельманн подошёл ближе. Грязная столешница сплошь покрыта следами от кофейных чашек. Под грудой окурков едва угадывался силуэт хрустальной пепельницы. У стены, типичный для подобных заведений шкафчик с отделениями для ключей. Двадцать четыре ячейки. Шесть из них пусты.