Валерий Сабитов - Звездная кара

— Ты, Демьян, мыслишь слишком по-нашему, по-человечески, — вступил в разговор Инс, занявший должность Главного разведчика опустевшей планеты, — Вчера у Объекта С-1 выудили данные, что инициаторы Вторжения не из Местной группы галактик, они живут вдвое дальше. Каков должен быть уровень развития, чтобы легко прогуливаться на такие расстояния! Генеральный координатор мечтал «накрыть» их штаб. Штаба нет, но осталась дверца, Серое зеркало. Все только начинается…

— Есть какой-то странный контраст между внешним видом принцессы и эстетическим оформлением ее пещеры. Всех ее пещер, — заметила Леда, — Она — безобразна, интерьер — не лишен специфической красоты. Ведь так?

— Эстетика, трон, Серое зеркало-окно, — все это теперь предмет заботы Комитета Пятнадцати, — сказал Бортников, обращаясь к Леде, — На Йуругу специальная бригада. Непрерывное дежурство, изучение, все такое… Окошко-то открыто в обе стороны.

Прохоров, несколько задетый поправкой начальника службы Стратегической разведки Инса, произнес:

— Прежний Комитет нашел оружие победы, «Два-О». Посмотрим, как сработают наши сменщики.

— Именно нашел, а не открыл, — разгорячился Инс, внутренне убежденный, что без Лерана Кронина «Оружия Освобождения» просто быть не могло, — Ибо им уже обладали ранние поколения землян, вплоть до конца серебряного века. Будь мы достойны его сами по себе, Черную остановили бы за пределами Системы и…

— Ну-ну, — успокоил его Игорь Всеволодович, — Если бы да… Слова от лукавого. Как ни горько прозвучит, — но в наших тяжелых потерях и неудачах — высшая справедливость. Гордыня, самообожествление, они наказываются по высшей планке.

Но Инс не считал спор законченным; ему очень не нравилось умаление роли Лерана Кронина и преувеличение гениальности юных землян.

— При отсутствии Генерального координатора можно легко утверждать, что фаэты дважды виновны в своей гибели. А они нас прикрыли собой. Как Леран Кронин — Дениса Салтыкова. А вина во всем наша, землян, — не меньшая. И все-таки наша гибель отсрочена. Дельфины убеждены — совсем скоро старушка Земля снова примет людей. Оттуда, куда они ушли. Да и для фаэтов, судя по последним словам шефа, шанс сохраняется.

«По словам шефа»… Любимое обращение к Лерану Яна Зарки. Ян не справился с потерей и вопреки собственному внутреннему желанию, ушел через Переход. Не мог видеть планету без живого шефа.

Юлия сказал по-взрослому рассудительно, стремясь перевести беседу на другую тему:

— Звездолеты Йуругу посещали Землю задолго до появления Фаэтона в Системе. После взрыва Эмме-йа-толо общество ящеров пришло в упадок. А перед взрывом красного гиганта По-толо они возродились, но пошли совсем иным путем. Самое главное, что с ними сделали — это лишили их индивидуальности. Личностей не стало.

— Точно! — воодушевился сильно постаревший Габриэль Уоррен, — Я много размышлял последние годы именно над этим. Ведь какие личности проявились на Земле на изломе времен и судеб! Леран Кронин, отвергший обличие императора-вождя Эрланга. Агасфер, расставшийся с вечностью и обретший прощение. Барт Эриксон, человек внешне слабый и маленький, а ставший для Лерана другом и братом. По-моему, Барт, — как бы символ человека Земли, в единстве всех его граней, в вечной борьбе с самим собой, в срывах и подъемах, в падении и подвиге…

По мере продолжения разговора к нему присоединялись новые люди, подходившие к розовой жемчужине, — центру Цитадели фаэтов, — со стороны открытых ангаров у подножия гор. Игорь Всеволодович то и дело отмечал их прибытие в записной книжке, выглядевшей в Шамбале рудиментом пещерных веков. Собралось уже человек двадцать, когда к ним подошел отец Феофан, первый глава Единой Церкви. Ставший знаменитым после первого заседания Верховного Протектората, его голос снова заворожил всех:

— Продолжаем вечный спор о приоритете плоти и духа… К сожалению, человеку от него не избавиться. При жизни, во всяком случае. Но может, и со мной кто не согласен?

Он оглядел всех голубым навыкате, веселым и бодрым взглядом.

— А я не согласен! — приблизился к церковному лидеру Человек Алтая, — Не согласен с той поры, как познакомился с Лераном Крониным. С тех часов, когда под его прикрытием мы провели первый победный бой. После того по мне: нет никакой материи, а есть движение духа. Коего через нашу иллюзорно-плотскую оболочку не уловить. Только Кронин, он один мог, другого я не встречал и не знаю. И выходит теперь по мне: жизнь теперешняя — лишь отражение жизни истинной в индивидуальных зеркалах личного духа. Впрочем, вместо жизни истинной могу согласиться на другую формулу: жизни в истине.

Геб Уоррен улыбнулся. Ему явно нравилась разгоревшаяся полемика.

— Отражение? Или его прелюдия? Некий пролог… Совокупность попыток написать законченный сценарий бытия… Тот, который нас удовлетворит. А?

Игорь Всеволодович, сделал последнюю пометку в блокноте. Закрыл его и призывающе поднял руку:

— Приглашенные прибыли все. Члены специальной комиссии Верховного Протектората, семья Кронных и ее близкие… Мы собрались в ежегодный день Памяти фаэтов и их вождя. Предстоит решить один вопрос… Программа «Переход» успешно завершается. И нам надо принять решение: идут через Переход Кронины, все трое, или же остаются, как некоторые из землян.

Люди забыли о недавнем разговоре. Все, как и Леда, понимали, почему в решении судьбы нескольких человек участвуют многие. Дело в масштабности Лерана Кронина… В значении сделанного им для будущих поколений.

— Пройдемте в дом? — предложил Протектор, — Там все готово.

— Я не хочу в дом! — объявил Эрвин, — Поговорим здесь.

По общему молчанию Леда поняла: в дом никто не войдет. И теперь, как бы ни прошло обсуждение, — решение вопроса будет определяться Эрвином. Она заглянула в глаза каждому из близких…

Лия, Мартин, Арсений Кусик, Салтыков, Люй, Шри Джая, Памела Шиф, Джимии Брук… И все остальные — каждый знал Лерана по-своему, и для каждого он успел стать своим. И никто внутренне не прощался с ним. И вот, увидев перед собой сына Лерана, единственного на планете обладающего внешностью фаэта, они легко и охотно заполнили им место отца.

— А что, разве кто-то остается на Земле? — удивленно спросил Арсений Кусик.

Ему дружно поаплодировали: нашелся один, который чего-то не знал и не скрывал своего незнания.

— Не на Земле, Арсений, если быть точным. От прежней суши чуть более трети. Сплошной голубой Солярис. Планета Океан… В нем теперь все — и нераскрывшиеся контейнеры, и Проходы, и все мечты, — сказал Салтыков, не отрывая взора от юного Кронина.

Прежнее чувство вины за гибель Лерана сменилось в нем неожиданной тоской по ушедшим фаэтам. Тоска и даже любовь к суперрасе людей владели сейчас и теми, кто в период Вторжения их ненавидел. Денис всей кожей ощущал: не в Цитадели бы им собраться. Не та здесь атмосфера, слишком крепко она держит миллионолетний дух безмерного превосходства. Но кто признается в том открыто? Даже Кусик не сможет. Салтыков думал, не в силах оторвать взгляд от завораживающих, мерцающих мириадом золотых искр, глаз Эрвина.