Валерий Сабитов - Звездная кара

Айла не замечала Леды… Неприятие землян, поддерживаемое упорным Арни… Эрланг признал за собой еще одну ошибку: нельзя было отдавать женщин Фаэтона под опеку Арни. Но чья была инициатива?

Ослепительная холодная красота… Русалка, проводившая его в грот «золотых людей». Она не менялась. Со времени появления Йуругу он встречался с ней дважды. Первое чувство к ней не уходило. Чувство внутренней близости, очарованности, родства. Леда понимает?

Леда — как трепетная лань. Как нимфа, готовая за любовь отдать жизнь. Жизнь и любовь так перемешались в Леде, что она в любой момент могла взорваться как вулкан. Достаточно малейшего толчка. Природная, дикая красота Леды несравнима с неотразимым обаянием Айлы. Их нельзя сравнивать. Как Солнце и Луна… Да, у Леды свой свет, идущий от пылающего сердца. У Айлы — отраженный. Каждому свое. Леран всегда тянулся к Солнцу. Но почему и сейчас, рядом с Ледой, его не покидает ощущение близости к Айле? Словно они связаны чем-то общим.

Он проанализировал свои эмоции и попробовал перевести их на земной язык. Пришлось смоделировать интимную встречу. Получилась забавная картинка: он подходит к Айле, сидящей в кресле, опускается на колени, кладет голову на ее колени и закрывает глаза. Ее ласковая рука касается его волос, и он забывает обо всем. В сердце — нега, в голове — успокоение… Нет, самому не разобраться.

Встав рядом с Антэ, Эрланг поклонился дамам.

— Спасибо, что пришли. Располагайтесь. Хотите чего-нибудь?

— Воды, — оглядев пустой стол, слегка осипшим, простуженным голосом попросила Памела.

И тут все переменилось. Эрланг ощутил вибрацию времени, сжатие мгновений. Кто-то попытался затормозить его ход?

Он повернул голову, встретил глаза Леды. Нет. Она смотрит с напряжением, но спокойно. Айла или Антэ? Вдруг слово, одно короткое слово, ударило Эрланга десятибалльным землетрясением. Слово Антэ, еще не произнесенное, уже кольнуло, тряхнуло, взорвало!

— Лимния?! — произнес Антэ и лицо его дрогнуло.

Эрланг мгновенно оценил всю ситуацию. И понял ее. Антэ, не сумевший вовремя схватить себя за язык, не научившийся управлять мыслями… Ничего не заметившая Памела… Леда, замедленно поднимающая к глазам семейную фотографию — призрачный отсвет желтой звезды Эмме-йа-толо. Леда догадалась… И Айла, одновременно с ним проникшая в сознание Антэ…

Мысли Эрланга и Айлы переплелись. Секунда контакта прояснила все. Леран вспомнил обещание, данное Леде: в ее присутствии только словами. Айла и Антэ поняли и согласились.

— Сядем и поговорим, — предложил Эрланг, — Леда, ты можешь поближе ко мне? Хорошо?

Она устроилась на подлокотнике его кресла, положив руку ему на плечо. Поднявшееся возбуждение снова засверкало в синих глазах.

— Прости Памела, мы займемся твоим вопросом через десяток минут. Возникла ситуация, требующая немедленного выяснения. Не возражаешь?

Памела наконец почувствовала, что в комнате творится нечто экстраординарное, и мягко сказала:

— У нас есть время, Генеральный советник.

— Кто начнет? Ты, Антэ! — за столом сидел не Генеральный советник Комитета Пятнадцати, а император планеты Манде.

Антэ понадобилось полминуты, чтобы справиться с волнением и инициировать запас земных слов.

— Признаю вину. Я поступил неправомочно самостоятельно. Я обязан был сообщить тебе о своем замысле. Оправданий не ищу, но время было такое, как на Земле сейчас.

Леда смотрела на Антэ во все глаза, ожидая страшного, неприятного открытия.

— Я клонировал твою погибшую мать, Эрланг. А затем личность клона перекодировал в семя. И тайно включил ее в твою программу сохранения.

Даже в отсутствии людей розовая «жемчужина», дом императора Фаэтона, не знала такой пронзительной тишины. Памела не могла отвести взгляда от Эрланга, она не узнавала его лицо. А Генеральный советник сидел с закрытыми глазами. Леда поставила фотографию на стол. Айла повернула ее к себе и принялась пристально изучать…

— Я — Лимния… — она говорила замедленно; крайне редко Айле приходилось общаться вслух, и еще реже использовать земные языки. — Память возвращается… Клон… Благодаря Антэ я пережила еще одну смерть?

— И еще одно рождение, — негромко добавил бледный Антэ.

— Как ты опознал ее? — не поднимая век, спросил Эрланг.

— Я перенес на клон метку и записал ее в программу. Знак Лимнии. И ты должен помнить. На правой щеке, у виска. След детской травмы.

Эрланг открыл глаза. На правой щеке Айлы еле заметно темнело пятнышко сложной конфигурации. Пятнышко столь же неповторимое, как отпечаток пальца или рисунок радужки.

«Смотрел, но не видел… А внутреннее, истинное Я узнало. Вот почему меня так тянуло и тянет к ней. Лимния… Мать…»

— Ключ к пробуждению памяти — имя, — продолжил Антэ, — Я не смог сдержаться. Малый срок для адаптации. Я не землянин, но еще и не фаэт.

Взгляд Леды обратился к Айле. Не было в нем огня соперничества, а только сочувствие и желание понять… Она крепко сжимала рукой плечо Лерана, не замечая того.

— Вы — мать Лерана? Та, которая…

Она хотела было сказать: «Та, которая погибла миллионы лет назад в миллионах миль от Земли?» Но не сказала. Ведь тогда пришлось бы произнести имя «Эрланг», которое она для себя не признавала.

— Я думаю, Леда… — мягко ответила женщина с двумя именами.

Айла продолжала изучать фотографию. Холод покидал ее, статуя оживала.

— Мать и сын, — Айла говорила так же медленно, — Но я — копия клона. Была клоном… Как быть с этим?

Она подняла взгляд на Антэ; тот явственно вздрогнул.

— Почему ты избрал меня, Антэ? Почему одну меня?

— После разгрома посольства на Йуругу ваши останки смогли вернуть домой. Личностный код в ДНК сохранился. Эрланг был слишком занят. Я хотел сделать подарок…

«Вот это подарок! — ужаснулась Леда, — Клон или… Копия копии? Или кто? А если бы я вот так встретила свою маму? Неожиданно… И непохожую на себя внешне, но все-таки ее?»

Памела смотрел на фаэтов с непониманием и страхом. Мораль всемогущих инопланетян… Она уже не верила, что их союз с землянами искренен. Вопрос, с которым она пришла к Генеральному советнику, забылся.