Валерий Сабитов - Звездная кара

Но сегодня Арни не тот, каким был в Нью-прайсе, при первой открытой драке с человеком. Тот поединок он проиграл на глазах у многих свидетелей. Сегодня Арни настроен выиграть.

Зеленый янтарь распадается, золотой жук освобожден… Арни быстрым движением встает на ноги. Тот же злой прищур, выброс рук и — две молнии бьют в Эрланга. Тот парирует удар, не замечая скрытой опасности.

…В земных драках принято быть из-за спины, сбоку, из-за угла, из темноты… И при случае, если есть — штакетом, цепью, кастетом, ножом…

Прикрытый молниями, незамеченный тонкий луч проходит беспрепятственно и бьет точно в центр лба Эрланга. Ало-черная перевязь обугливается, рвется, медленно опускается вниз. На лбу — круглое черное пятно, струйка крови заливает левый глаз. Ноги Эрланга подкашиваются.

Арни делает шаг торжества, лицо сияет счастьем. Цель достигнута, главный соперник повержен! Для постоянно угрюмого и скрытного фаэта столь яркое выражение плюсовых эмоций вещь исключительная. Но что-то непонятное случается в этот момент с течением потока времени у входа в храм. Оно расщепляется на отдельные ручейки с разностью продолжительности одних и тех же событий в каждой струйке.

Лента-перевязь все еще падет, а ее хозяин взлетает к небу, окутываясь серебристым ореолом. А воздух остается неподвижным, ленточка плавно плывет в нем, и не собираясь опускаться в траву.

Арни удивительно замедленно поднимает голову. Расширенные глаза выражают крайнее изумление. Он растерян. И бесконтрольная мысль вырывается в пространство, достигая Игоря Бортникова:

«Не может быть! Мне подарили силу, превосходящую силу любого существа в Системе! Во мне энергия бестфайра, а Эрланг — один!»

Бортников знает: может быть! Но и он поражен невероятностью происходящего.

Исход поединка определяет не сила, а правота. Мало кто знает, ибо чаще дерутся между собой неправые. И не один-единственный закон неправых господствует на Земле.

Поток времени можно изменить, но остановить нельзя. Время меняет ситуацию. И вот, — будто ангел низринулся с небес и бьет светящимся крылом по щеке слуги Зверя! Аполлион падает к подножию храма, теряя волю и сознание. При этом успевая заметить тающим зрением: к нему неспешно приближается ненавистнейший из землян! Ненависть воплощается в три слова имени: «Бортников… Игорь… Всеволодович…»

Бортников слышит и улыбается в ответ с сожалением, с сочувствием:

— Кто же еще, Аполлион!?

Крыло кары небес обращается в Эрланга. Игорь поднимает с травы ленту, передает ее хозяину. Символом нерушимой печати лента перетягивает запястья предателя.

— Что это было? — шепчет оживающими губами Мартин, опираясь о стенку.

— Он мертв? — со страхом спрашивает Леда, прикованная взглядом к ало-черной перевязи.

— Жив, родная. Умирать ему рано… — отвечает Леран и слышит вопрос драконов.

«Брат, зачем он убил беспомощного Славеня?»

«Славень открыл оружие победы. Оружие Освобождения. Первым из всех. И враг приказал предателю…»

Почему-то его мысленный ответ достигает всех землян. И Салтыков вспоминает, что он — Главком несуществующей обороны:

— В таком случае… Их штаб непрерывно следит за нами. Через шпионов, бестфайров. Еще неизвестно как…

Эрланг, успевший кое-что выудить из памяти Арни, поясняет:

— Остатки побежденного Славенем зверя продолжали излучать информацию. Арни-Аполлион получил команду в момент, когда останки дышали баргузином. И за нашим перелетом с самого Байкала следил не один Игорь Бортников.

Салтыков продолжал мыслить в роли военачальника:

— Все, что знает эта мразь, надо срочно изъять! Сеть агентов… «Нео-Силлабус»… Дезинформация! Штаб Черной…

— Радомир! — обратился Эрланг к старшему из драконов, параллельно дублируя мысль словами, — Судьбу изменника и убийцы будете решать вы. Суд и приговор, — ваши.

Драконы окутались клубами серого дыма. Эрланг склонился над лицом Арни; капля крови со лба упала на веко, обозначив красную точку. Арни очнулся и сел, вытянув ноги и не пытаясь освободиться. Слезы бессилия омыли его глаза от пепла Земли и крови человека. Бессилия, но не раскаяния. Он видел одного Эрланга.

— Мы фаэты, ты и я. Мы с бестфайрами от одной звезды, от одной матери. Пусть потерянная, но у нас одна родина. Вместе мы можем завоевать Галактику. Их неуязвимость плюс сила нашего разума… Земляне, — чуждый, слабый и бесперспективный вид.

— Достаточно! — остановил его Леран, — Смотри, Денис Салтыков, перед тобой классический экземпляр негуманоида. Не надо никаких теорий. Смотри и запоминай.

Леду Арни уже не интересовал. Ладошкой она прикоснулась к ране на лбу Лерана, обнажившей обгорелую кость. Черный кружок моментально начал затягиваться красноватой кожей. Дочь Земли обладала колдовской силой фаэтянки.

— Достаточно! — повторил Леран, — Ты расскажешь все, что знаешь. А судьба твоя — в распоряжении Славеня.

Арни в недоумении покрутил головой; безголовый дракон лежал на прежнем месте.

— Ты не поймешь. Славень остался с нами. И Радомир огласит его приговор.

Эрланг отступил, увлекая за собой людей. Над предателем нависли три драконьи головы. Леран озвучивал мысли:

— Предварительная мера… До дня окончательного суда… Пока не проявятся все следы предательств и преступлений… Пока не уйдут с лица Земли злоба, ненависть и зависть… До того дня…

Радомир приблизил голову к глазам Аполлиона.

— В одну камеру-клетку с пленным бестфайром. Заморозить физиологические процессы, сохранить ясность сознания. При желании он сам прервет свое заключение. Оставьте ему доступ к кнопке, освобождающей бестфайра. Если захочет Аполлион, пусть станет пищей тому, кому служил…

Приговор привел осужденного в состояние полубезумия.

«Станешь пищей тому, кому служил» — прокатилось эхо по острову Откровения.

Наступил новый период тревожного затишья. Третья планета застыла в предгрозовом ожидании. Две волны нашествия уничтожили внеземные оборонительные эшелоны и несколько десятков крупных и мелких городов. Бестфайры растворились в земной коре. Стихия и межчеловеческая вражда нанесли человечеству много больше вреда, чем Вторжение. Океан наступал, прибрежные регионы погружались в пучину вод, весна и лето хозяйничали на всех параллелях. Программа «Переход» осуществлялась ускоренными темпами, интенсивно разгружая лагеря беженцев. Тот же океан способствовал четкой работе Проходов.

Департамент Стратегической разведки, плотно опекаемый Генеральным координатором, тщетно искал лазейки, ведущие к тайне мозга Вторжения. Черная планета к себе не подпускала. Оба захваченных бестфайра, — совсем живой и не совсем мертвый, — одинаково молчали. В глубинной памяти Арни-Аполлиона нашли лишь смутное персонифицированное представление о хозяине монстров. Скорее, — о хозяйке, судя по чувственной составляющей образа, хранящегося в подсознании экс-фаэта. Определенно, Арни не имел прямых контактов со штабом Йуругу, и к Черной планете не приближался. Демьян Прохоров предположил, что сведения о некоей императрице бестфайров — наведенная дезинформация. Еще одна путаная линия в клубке тайн. Хотя, не исключено, Арни втайне от своих хозяев совершил запретную пси-экскурсию.