Валерий Сабитов - Звездная кара

Поселения на Венере, — часть плана Арни по эвакуации землян, — находились в относительной безопасности. Но вид венерианского облачного покрывала делался все ужаснее. Его розовое свечение стало великолепной ареной для шокового спектакля, режиссируемого уже не Венерой, а Гефестом.

Посещение планеты земных утренних зорь и любви убедило Леду: красота мира может быть и ужасной. Под прозрачным куполом венерианского дома-города она не чувствовала себя защищенной от стылого дыхания невидимого отсюда страшного космоса. Сияние болидов расцвечивало облака во все цвета солнечного спектра. Преобладал зеленый. Ало-зеленые сполохи и зарницы за горизонтом и в недосягаемой высоте… Взрывчато распускающиеся зелено-синие бутоны… Кометные хвосты и метеорные иглы в великом множестве… То там, то здесь падали цветные дожди… Все это — над головой.

А под ногами — еще страшнее… Глухие взрывы и непрерывные венеротрясения, извержения больших и малых вулканов, исторгающих из разгоряченных недр планеты нескончаемые реки дымящейся магмы… Выбросы из жерл соперничали по красоте и мощи поражающих факторов с низвержениями неба.

Начальник венерианской колонии, юношеского облика фаэт Олси улыбался.

— Прошу вас… К красоте этого мира надо привыкнуть.

Леда вошла в его рабочий кабинет, больше похожий на лабораторию земного химика или биолога: реторты и баночки с разноцветными жидкостями, что-то похожее на аквариумы с золотыми рыбками…

— Да, — наполовину согласилась с ним Леда, — Красиво. Но неэстетично. Разгул красоты, вызывающий страх.

— Но, согласитесь, — Олси сделал рукой жест-полукруг, — Если эту страшную красоту заключить в рамочку и повесить на стену земной гостиной, рядом с камином, будет эффектно.

Леда согласилась, но опять с оговоркой:

— Только если пейзаж без вашего поселения. Иначе неизбежна пугающая мысль о слабости человека перед силами Вселенной. Ведь мы все убедились: стоит чуть-чуть сдвинуться равновесию космоса — и живое превращается в мертвое…

Крупный болид, пробив облака, прочертил небо с зенита на юг, оставив за собой ярко-алую полосу. Леран, проследив за ним, решил помочь Олси, слегка растерянному от женской атаки на любимую им планету.

— Слабость живого? То есть разума? Скорее, непреодоленное наше несовершенство. С рождения в нас заложено много больше того, что мы используем. Сами слили в один сосуд и красоту и ужас.

— Ну вот, — всплеснула руками Леда, осваиваясь в странном кабинете под невиданным небом, — Выходит, виноваты мы, а не бестфайры. Или их руководители, что для меня одно то же. Мы, все вместе, и каждый в отдельности?

Олси с интересом посмотрел на нее и обратился к Генеральному координатору:

— Решение Комитета Пятнадцати лишает нас последних надежд. Мы надеялись на перемены. Жаль бросать такое…

— Последняя надежда всегда в резерве, — со строгой улыбкой заметил Эрланг, — Будем рассчитывать на проникновение в рай. И не вспоминать о геенне.

— Рай или ад… — негромко сказал Леда, — Все равно, лишь бы вместе.

— Ну и замечательно! — его улыбка потеплела, — В оба пункта наши враги не пролезут. Нам остается только выяснить, где их конечная остановка. И выбрать другую.

Целью прибытия Генерального координатора на Венеру было ликвидация человеческого присутствия на второй планете. И, — если возможно, — консервация всех сооружений инфраструктуры города и поселков колонии. Фаэты, создавшие тут обжитой мир, те торопились с ним расставаться. Но люди были нужны Земле; а Венере, в результате усиливающихся бомбардировок из космоса, грозило превращение в сплошной океан магмы. Трое земных суток ушли на инспекцию, контроль и помощь. Только когда закрытие колонии стало неизбежным, Генеральный координатор отправился к Земле.

Юнивер проходил через атмосферу Венеры по сложной ломаной кривой, уклоняясь от небесного камнепада.

Измененное небо Земли по сравнению с венерианским выглядело праздничным. Полыхающее днем и ночью северное сияние распростерлось до шестидесятой параллели. Серебряные метеорные дожди, оживляя оранжево-алую палитру небосвода, повсеместно и постоянно напоминали: времена золотых дождей не вернутся, а всеокеанская операция «Туман» безвозвратно в прошлом.

Генерального координатора встречали начальник Департамента Стратегической разведки и начальник охраны Планетарного правительства. Эрнест Мартин смотрел с укоризной: Эрланг не имел права покидать Цитадель, а тем более Землю, без сопровождения сотрудников охраны. Денис Салтыков, посеревший лицом, с воспаленными глазами, доложил:

— Собрали все сосенки, да бор вышел худой. С трудом укомплектовали одну воздушную армию. Флота нет, но эскадра имеется. И пара дюжин субмарин, — крылатые ракеты и торпеды с ядерной начинкой. Что с ними делать, как и с ракетами в шахтах — не знаю.

Генеральный координатор молчал. Денис Исидорович продолжил доклад:

— Рассредоточить — значит распылить, потерять последнюю силу. Держать компактно, — рисковать сразу всем, что еще есть. Какая уж тут стратегия или тактика! Что хрен, что редька…

Отсутствие армии и флота Эрланга не расстроило. Иного он и не ожидал.

— Что бы мы ни делали, — все не бесполезно. Неправильно бездействовать. Юниверы? Все заняты разведкой?

— Все. Но они качественно перекрывают всего тридцатиградусный сектор. Строители в Цитадели обещают удвоить их число. Со дня на день.

— Со дня на день… А очередная волна агрессии ожидается с часу на час…

Эрланг посмотрел на небо. Над головой расцвел опрокинутый серебряный букет созревших одуванчиков. Мало кто на планете любовался и восхищался небесным цветником, — люди подобно бестфайрам зарывались в землю. Страх, страх, страх… Мартин угадал его мысли:

— Я в своей жизни боялся одного, — кресла стоматолога. А теперь: все бы отдал, чтобы поменять эту небесную красоту на полный рот больных зубов!

Из кабины Юнивера вышла Леда, приблизилась к ним и рассмеялась:

— Эрнест, твой голос слышен и на Венере. Придет время, и займешь ты свое любимое кресло. Я сама тебя приведу к дантисту. А по мне, краски неба не имеют значения, если оттуда ничего не падает. Вы бы посмотрели, что на Венере делается!

Мартин растянул в улыбке толстые серые губы:

— Если так… Если придет время… Тогда я с удовольствием!

Он помял пальцами щеки, проверяя то ли наличие, то ли состояние зубов. Определив, что пока во рту порядок, он повеселел и добавил:

— А если вам так нравится безумие красок… Предлагаю небольшое красочное представление. Заметили те два хвостика? — он не глядя ткнул черным пальцем вверх, — Смотри, Леда, до тебя ни одна женщина Земли не видывала ничего похожего.