Валерий Сабитов - Звездная кара

С востока и с запада навстречу друг другу тянулись две светлые полосы, разрезая кирпич неба пополам.

— Кометы! — воскликнула Леда, — И хвосты на тысячи километров. Жаль, не видать их как следует на Венере. А кометные головы там светятся как алмазы.

— Через несколько минут будет и наше небо в алмазах, — заверил ее Эрнест, — Они идут лоб в лоб, разведка Дениса гарантирует теплую встречу. Прошу всех вернуться в машину. Америка вам не Шамбала. В противном случае снимаю с себя погоны начальника охраны. Пойду в безработные.

Он придал лицу львиную свирепость и указал на Юниверы, стоящие на скале, над затопленным Стар-Фортом. Леда хмыкнула, посмотрев на обтянутые камуфляжем плечи. Земля уже забыла, что такое погоны и знаки отличия. Эрланг сделал шаг в направлении своего Юнивера, остановился и сказал:

— Безработным? Тебе-то не привыкать. А вот как нам быть?

— Я вас научу, не переживайте, — пообещал Мартин и, посматривая на сближающиеся кометы, вошел последним внутрь полусферы.

Редчайший в человеческой вселенной цветок расцвел точно по прогнозу разведчиков. Вначале — краткая яркая вспышка. Затем светло-карминный бутон, распустив белые лепестки, окрасился в тревожно-багровые тона. Разрастаясь, цветок перекрыл сполохи северного сияния и земля Америки окрасилась кровью. Воды Тихого океана засветились, растворяя в себе красную краску небесного знамения. Мир человека сдвинулся к жаркому краю радуги жизни. Живое затихло, мертвое напряглось в ожидании.

Через упругую, пружинящую тишину на Землю опускались лепестки-предуведомления, показывая, как краток срок от весны до осени, от расцвета до гибели.

— Чье-то намерение или случайное столкновение? — спросил себя Салтыков, наблюдая, как цветок из произведения искусства превращается в веер болидов.

— Каждое из ядер массой в десятки тысяч тонн! Нас предупреждают, нам знаменуют, — ответил Мартин, — Расчет верный: население теперь окончательно деморализовано.

Эрнест с Денисом как бы поменялись рабочими должностями, но никто этого не заметил.

— А ведь такое происшествие — мечта любого астронома. Да «Нео-Силлабус» так тщательно отработал первый пункт своей программы, что астрофизиков почти не осталось.

— Мечта… Для простого человека это, — предзнаменование конца света. А впрочем, как ни оценивай, последствия ясные и конкретные…

— Ну нет! — не согласилась Леда, — Последствия будут зависеть от нашего отношения к любому явлению. Я так не боюсь комет. Пусть сталкиваются, пусть летают. Было время стоять, а сейчас время летать. Нормальный физический процесс: ударились два камешка, рассыпались… Нашли Апокалипсис! На Марсе их и не заметили бы.

— На Марсе? — уточнил Салтыков, — Еще как бы заметили. Атмосферка-то, — котенок налил. От таких камешков там марсотрясения от полюса до полюса. А посмотрим, как живут марсиане?

Ретранслятор Цитадели вывел на экран машины Генерального координатора марсианское небо. Обозрение велось из-под купола научно-исследовательской базы, переоборудованной в наблюдательный пункт.

Около десятка крупных метеоритов, оставляя слабо светящиеся следы, чертили небосвод, выбирая цели на россыпях красного песка. Один из них, встреченный излучателем НП, рассыпался градом мелких осколков. Каменный дождь привел к появлению сотен песчаных фонтанчиков в километре от телекамеры. Наблюдательный пункт, контролирующий часть поверхности северного полушария Марса, был способен защитить только себя. Почва заколебалась, камеру заметно тряхнуло и передача прервалась.

Военно-морскому флоту землян не хватило пары часов на приведение в полную боевую готовность. Мгновенно уничтожив вновь выведенные в ближний космос станции и спутники, третья волна нашествия перекрыла все небеса планеты.

— Поднимаю воздушную армию на прикрытие кораблей. Мы оснастили самолеты распылителями вещества. Флот надо спасать, — заявил Салтыков Эрлангу, понес к губам микрофон и выдал команду открытым текстом.

После чего, пройдя взором по сереющему небу, зло сказал:

— Эту орду не остановить. Легион! На сей раз они окутали всю Землю.

Юнивер Генерального координатора разместил в себе дубль-команду оперативного штаба Цитадели. Аппарат занял точку над береговой линией в трех милях от акватории порта Касабланки. Акватории, которая безостановочно и жадно поглощала территорию: волны прилива стучали в двери прибрежных отелей.

«Миги», «Су», «Фантомы», «Миражи», «Стелсы»… Инверсионные белые полосы на красном фоне. Хлопки звукобарьерных переходов, грохот и свист… Воздушная армия против легиона…

На стороне легиона — красное небо. Метеорит угодил точно в рубку атомной субмарины, несущей архаический звездно-полосатый штандарт. Корпус подводной лодки лопнул, изнутри рванулся фонтан огня. Сработал пусковой механизм торпедного отсека, и через минуту пошел на дно авианесущий крейсер «Очаков», сваливая за борт готовые к взлету истребители-перехватчики. Внутри корпуса крейсера раздалось несколько взрывов, и он окончательно исчез в водоворотах.

Салтыков сжал челюсти с такой силой, что желваки на скулах стали бледно-желтыми. Эрланг невозмутимо усмехнулся.

— Ничего, Денис. Мы ведь живы. А пока мы живы, остается надежда. И вера! Не бестфайры хозяева Вселенной. И служат они не ее хозяевам.

Салтыков лишь саркастически скривил губы. «Не саркастически, а материалистически», — сказал бы он сам, увидев такую полуусмешку.

— К ночи не останется ни одного приличного городка, будут сожжены последние запасы спиртного, — сделал он мрачный прогноз, — А эти звереныши нароют столько нор, что земля под ногами зашевелится. Даже если мы им в это скорбном месте под именем Касабланка покажем кукиш без масла, наша громкая победа не будет услышана.

Эрланг не имел обратных аргументов. И только добавил:

— У нас лагеря без защиты. Миллионы женщин и детей… Окна-Проходы действуют безостановочно. Их хорошо видно с воздуха. Дельфины и драконы измучены, работают под допингом…

Мартин постарался успокоить обоих:

— Что это вы расплакались? Лия уверена: ничего с ними не случится. Для бестфайров лагеря — запретные зоны. Они их, можно сказать, не замечают. До сих пор никто не знает, в чем дело. А Лия с дядей уверены. И не только они.

Воздух потемнел, пропитался сгущенной серостью. Передовые эскадрильи-шестерки различались глазом. Истребители единственной и последней воздушной армии Земли вступили в бой. Компьютер Юнивера вывел переговорную частоту летчиков на динамик. Экран слежения показывал звено за звеном: «Миги-39», «F-19»… Моменты включения излучателей энтропии фиксировались на табло наблюдения Генерального координатора. Пилоты работали исключительно четко и грамотно. Салтыков смотрел ожившими, горящими глазами, ожидая зверопада над океаном, подобного тому, что обрушился на слюдянский участок Транссиба.