Валерий Сабитов - Звездная кара

Тут еще день выпал — явный перебор, чужая колода. Ситуация — совсем уж из ряда вон! Что-нибудь где-нибудь в хозяйстве подведет, и подвесят бедного Геба как пить дать. Надо же: телеприемники непальской студии с утра взбесились и демонстрируют одно и то же. Притом никем не санкционированное, неизвестно откуда передающееся. Ну нет, на вопрос «откуда?» у Геба был вполне твердый ответ: адовы иерархии не могут не иметь собственного телепередатчика. Только лично дьявол мог вручить бестфайрам ключи от земного телевидения!

…Ранним утром механически-скрежещущий голос из телеприемников пригласил к диалогу двоих: Генерального координатора и его юного помощника в Комитете Пятнадцати, теперешней Чрезвычайной Комиссии. Противник знал о людях много больше, чем предполагали в Верховном Протекторате Земли.

Эрланг прервал рабочее совещание Чрезвычайной Комиссии в Цитадели. И через час с Демьяном Прохоровым стоял в аппаратной Уоррена, перед самым большим телеэкраном Земли.

В Департаменте Стратегической разведки срочно создали особый отдел, усиленный специалистами-фаэтами. Пришлось вспомнить, как накануне Вторжения фаэты блокировали всю телерадиосеть человечества. Особый отдел занялся перехватом. Наряду с записью передачи на всех мыслимых частотах с разных точек планеты и ближнего космоса осуществлялся контроль пси-волны, всегда сопутствующей течению осмысленной, упорядоченной информации. Главная задача — обнаружение координат источника, местоположения передатчика.

По эту сторону телемоста — земляне и фаэты. По ту сторону, — неизвестная сила, незнакомый разум, опосредованный подобием человеческого голоса. Вызов на переговоры окончательно убедил Эрланга и Бортникова: легион бестфайров всего лишь исполнительный орган. Но вот чей?

Светлый, вьющийся, коротко стриженый волос; прямой нос; крепко сжатые губы, повторяющие прямую линию подбородка… Предупрежденный Эрлангом, Демьян готовился к любому повороту в разговоре.

Сам Генеральный координатор, устроившись в кресле рядом, был на сто процентов уверен в том, как «та сторона» намеревается «давить на психику» юного коллеги. Знал он и то, как будут говорить с ним. Не исключено, используют Псевдо-Леду. Но, скорее всего, введут в игру другую фигуру. Предполагается неожиданность для Лерана Кронина.

Логика чужого мышления неизвестна. Они знают о людях больше, чем люди знают о них. Возможно, несопоставимо больше. Но едва ли они понимают то, что знают.

В час уничтожения Москвы семью Прохоровых спасла случайность: они отдыхали на даче под Солнечногорском. Потом след семьи потерялся. Мать, отец, сестра, бабушка. Да, противник всех выведет на сцену.

Механизм, несовершенно воспроизводящий работу человеческого речевого аппарата, включился без предварительного сигнала.

— Я вижу вас. Я буду говорить с Демьяном. Потом — с Эрлангом Крониным.

«Какое немыслимое сочетание: Эрланг и Кронин…»

Скрежещущие звуки, четко равные разделы между словами и фразами… В ушах отпечатывались даже непроизносимые знаки препинания. Примерно так говорили компьютеры в начале эры внедрения голосового интерфейса.

Ожил экран, создав эффект близкого присутствия. В трех метрах впереди — четыре человека. Как и ожидал Эрланг, — семья Прохоровых в полном составе, за исключением Демьяна. Он — в трех метрах и неизвестно как далеко. Эрланг сконцентрировал внутреннее внимание на их глазах и вошел в мир чувств всех четверых. Да, они знали, что их ждет. Любовь к сыну, брату, внуку давала силу держаться.

А Демьян повзрослел сразу на пару десятков лет:

— Здравствуйте, родные мои…

— Здравствуй, сынок, — ответила за всех Татьяна Борисовна, попытавшись улыбнуться бледными губами.

Эрланг хорошо помнил: в свое время она так же, одна за всех, отказалась от предложения переехать в Цитадель.

«Работа моего сына в Комитете Пятнадцати не дает нам никаких преимуществ перед другими. Земля… Русь уходит в небытие. А мы… Кто мы такие?»

Тогда ни он, ни Демьян не посмели настаивать. Слишком глубоко угнездилась в ее глазах печаль за космическую родину и малое отечество.

Красивая семья… Единство двух типов, двух линий в гармонии: мужественная нежность в бабушке, матери, сестре и нежное мужество в отце и сыне.

— Я верю, — продолжал бесстрастный металлический голос, — Ваша встреча — начало новой вашей жизни. Нам известно: Демьян с детства не согласен с земным порядком. В десять лет ты был опытным хакером. Приход Йуругу позволил тебе заняться любимым делом. Но ты работаешь на износ. Твоя семья в нужде и страхе. Мы дадим тебе освоить информатику, превосходящую земную. Твоей семье дадим дом, одежду, еду. Все займутся своим делом. Для Оли мы приготовили краски…

Генеральный координатор, опираясь на объединенный интеллект фаэтов, нащупывал дорогу к авторам обращения. Семья Прохоровых легко удерживается в поле контроля. Быстрый зондаж: они не знают того, что нужно сейчас Земле! Плохо… Но и «те» опекают сознание пленных, чтобы войти в Демьяна! За ниточку, тянущуюся к нему, и надо цепляться… А Леран Кронин мучительно ищет способ помощи всем пятерым. Ищет, зная, — не найдет.

Семен Севастьянович Прохоров, отец. Доктор философии и физики. Занимался стыковыми межнаучными проблемами. Татьяна Борисовна — психолог школы-интерната. Оле десять лет, у нее яркий талант художника. Бабушка Полина — на вид совсем не стара, глаза такие же упрямые, как у дочери. Русские в десятом колене по всем линиям генеалогического древа. Леран знает, что это такое, когда чистые гены тесно сплетены с потомственной интеллигентностью.

Голос молчал, ожидая ответа. И Демьян заговорил:

— Я — человек Земли. Вы начали с нами войну, не узнав нас. Будь у вас хорошая разведка, Черная планета пошла бы не к Солнцу, а к другой звезде. А теперь поздно: вас ждет неминуемая гибель. Нет места в Системе, где вы сможете укрыться.

Леран Кронин кожей ощутил, как затихла Земля от слов Прохорова-младшего. «Молодец, брат! Так держать!» — хотелось ему крикнуть. Но нельзя было Эрлангу вмешиваться. Ниточка, ведущая к Демьяну и обратно, натянулась. Та сторона копалась в наборе вариаций.

— Что означают ваши слова? Демьян Прохоров отказался от выгодного спасительного предложения? — спросил железный голос.

— Правильно! — тихо утвердил Демьян, и, не отводя глаз от экрана, произнес, — Прости меня, мама… Папа, бабушка… Оля, ты ничего не бойся. Ты ведь помнишь: смерти нет. И боли нет. Вспомни, мы говорили…

— Помню, — ответила она, почему-то смотря в лицо Эрлангу, — Мы вечные люди. А серые волки бессильны.

Леран ответил на ее просящий взгляд. И сказал ей мысленно: «Не бойся, больно не будет. Ни тебе, ни им». Это все, что мог сделать фаэт для обреченных землян. Но и это было бесценным подарком. Глаза Оли сказали: «Я все поняла, я не боюсь. Спасибо. И берегите брата, ему так тяжело…»