Ирина Булгакова - Шторм

– А как вообще отличить акулу от тунца?

– Можно по пути в пищевод попробовать пересчитать зубы.

Терри Пратчетт «Последний континент»

Ночь. Черное полотно небосвода, пробитое светом далеких звезд, падало в море. Поверхность воды бугрилась, с пенным плеском принимая то, что валилось сверху. В воздухе мерцал свет. Застывал на миг ослепительными вспышками и осыпался в море мелкими, тающими осколками.

На волнах мерно качалась лодка, погружая единственное весло то в черноту, то в яркие блики. Ветер выдохся. Легкий порыв толкался в низкий борт, тревожа и потрепанную в шторме шлюпку, и груз – девушку в свадебном платье, лежащую без сознания. Почти оторванный шлейф некогда белоснежного одеяния толстой змеей обвил сиденье.

Кровь запеклась на потрескавшихся губах девушки. Она лежала на дне, неловко подогнув под голову руку с обломанными ногтями. В растрепанных кудрях рыжих волос алмазной россыпью искрила заколка. В тот момент, когда лодка качнулась, подставив содержимое под яркий свет луны, девушка открыла глаза.

В безмолвном сиянии ночи падали звезды. Десятки, сотни ослепительных дорожек чертили линии, соединяя небо и Океан. Девушка подняла голову и не сдержала стона – плечо резанула боль. Не сразу, в три приема, села, баюкая на груди онемевшую руку. Лучше не стало. Во взгляде, лишенном смысла, постепенно проявлялось отчаяние.

– Что за… – тихо сказала девушка и закашлялась.

Не слушая ее, с неба сыпалось золото. Беззвучно, молчаливо желтый свет принимали волны. Утонувший блеск дрожал на поверхности, потом Океан впитывал и поглощал его, затягивая на глубину.

Девушка подвинулась к борту, нисколько не беспокоясь о том, что резкое движение способно перевернуть лодку. Словно того и ждал, окружающий мир стремительно крутанулся перед глазами. Голова пошла кругом и девушку стошнило в воду.

– Папочка, папочка, спаси меня, – прошептала она как молитву, способную вернуть присутствие духа.

Не помогло. Пространство кружилось. Девушка попыталась подвинуться ближе к носу лодки – запутавшийся шлейф свадебного платья не пустил ее. Она дернула ткань несколько раз, но кружевное полотно с золотой вышивкой не поддалось. Борьба отняла последние силы. Измученная, девушка привалилась к борту и шумно задышала, прислушиваясь к себе. Мыслей было много. Как семена, упруго подпирающие землю проклюнувшими ростками, они готовились дать печальные всходы.

Свадьба… Жених…

Отец…

Боже. Трудно представить, какое горе обрушилось на него после исчезновения единственной дочери. Даже мимолетная, мысль так обожгла, что только силой воли девушка удержалась от крика. Слезы, выступившие на глазах, покатились по щекам.

Океан молчал, глотая свет звезд.

Отец… Жених… Свадьба…

***

Свистели пули. Заунывный, режущий ухо звук перекрывал вой ветра. Влад намертво вцепился в румпель. Так, что оторвать руки можно было только с мясом. Катамаран взобрался на гребень волны и рухнул вниз.

Штормило. Влад имел все основания полагать, что так же несладко приходилось той быстроходной красавице-яхте, что шла, не отрываясь, по пенному следу. Видимо, до преследователей с опозданием начал доходить тот факт, что маневренность при сильном волнении у катамарана на порядок выше, чем у тридцатиметровой махины. Иначе, чем еще можно было объяснить стрельбу?

Ветер рвал парус. Катамаран, подчинившись железной воле капитана, до последнего держался на гребне волны – чуть под углом, что позволяло максимально увеличить скорость. Ту скорость, которая являлась сейчас решающей фишкой в игре. Руки у Влада свело от напряжения, но позволить себе расслабиться он не мог. Одно неверное движение при таком капризном ветре и катамаран, оторвавшись от поверхности воды, самое малое – потеряет скорость. О худшем думать не хотелось. Однако, невзирая на желание, неприятные мысли дождевыми червями после ливня тянулись к свету. Что сделает с ним Хасар, если морское счастье окажется на его стороне?

То, что обещал.

– Я предложил. Ты отказался. Теперь слово за мной, – всего часа три назад тихо сказал Хасар, облокотившись на стол. На татуированном паутиной черепе, ближе к виску вздулась жила. – И, поверь, мне есть, чем тебе ответить. В любом случае, я получу то, что хочу. И если мне для этого понадобится пустить твои яйца на ливерную колбасу, я так и сделаю. Можешь не сомневаться.

Влад промолчал, разглядывая собеседника – тридцатипятилетнего мужчину, напоминающего монголо-татарского завоевателя, в чьем роду – не позже второго колена имелись славяне.

Какой смысл затевать бучу в казино? Где, как в детской загадке «без окон, без дверей, полна горница»… Только не людей, а головорезов Хасара. Мордовороты – один живописней другого, почтительно держались на расстоянии нескольких шагов от стола, за которым велась беседа. Прежде чем начать работать кулаками, следовало подумать головой и предусмотреть варианты отхода. А вот их-то как раз и не было. Доступ в служебные помещения владелец казино перекрыл бронированной дверью. Единственный выход там же, где вход, прикрывало такое количество охранников, что жалкая попытка прорваться грозила обернуться выбитыми зубами и сломанными ребрами. Это с его стороны. В любом случае, пара тройка вырубленных головорезов в противовес, свечей не стоила. И закрыли тему.

Так, наверняка, Хасар оценивал шансы беглеца на успех. И Влад склонен был с ним согласиться. Если бы не одно но – бритому татуированному беспредельщику было невдомек, что администратора казино Семен Семеныча связывало с Владом много больше, чем дружба: система взаимных расчетов. Поэтому он знал то, о чем собеседник и понятия не имел.

– Ты умный парень, Влад. – Хасар расценил долгое молчание в свою пользу. Он сбавил обороты, снова откинулся на спинку кресла. В его руке мигнул янтарем стакан с виски. – Надеюсь на твой здравый смысл. Выбора у тебя нет. Либо ты приведешь меня на место добровольно… Либо ты все равно меня туда приведешь, но, скажем, твой комплект будет не полным.

Хасар прищурился, не отрывая глаз от капитана катамарана. Как опытный мясник он прикидывал, с какой бы части сподручней начать разделку туши.

– Барана на шашлык не приглашают, – усмехнулся Влад и опрокинул в рот остатки пива.

– Что? – напрягся Хасар.

– Не важно. Есть такая восточная поговорка. Я пытался тебе объяснить, что не знаю, где находится остров. Но ты меня не слышишь. Или не хочешь слышать.

– Не все так просто, крутыш. Твоя болтовня не стоит и гроша ломанного. Вот почему я пропускаю твой словесный бред между ушей. Мне не надо напрягаться, чтобы остановить твой бестолковый поток. Но я тебе кое-что скажу, чтобы ты малость сосредоточился и пошевелил мозгами. На предмет того, как бы тебе красочней врать. У меня есть доказательства. Что скажешь? Тебе шах.