Вадим Филоненко - СТО РЕНТГЕН ЗА УДАЧУ!

Не сговариваясь, мы бросились наперегонки в сторону 'Чертовых столбов' и 'Тещиных блинов'. Конечно, интересовали нас не столько аномалии, сколько надежда, что кабаны туда за нами не пойдут.

За спиной раздался торжествующий рев - стадо парнокопытных хищников преодолело подъем и обнаружило нас.

Близость разъяренного секача прибавила мне сил. Я бежал, всем весом наступая на сломанную ногу и молясь лишь об одном - не споткнуться о камень. Сейчас меня смело можно было заносить в книгу 'Рекордов Гиннеса'. Уверен, в нормальном состоянии ни за какие коврижки не сумею повторить этот свой забег! Но и секач имел весьма мощный стимул догнать нас - горе и ярость придали ему прямо-таки небывалую прыть. Вторая самка с молодняком отставали, но и их не стоило сбрасывать со счетов.

Забег рано или поздно закончился бы не в нашу пользу. Тем более что бежать нам было толком и некуда - справа перегородило дорогу 'Адское стекло', слева находился отвесный двухсотметровый обрыв, а впереди сплошным забором торчали смертельно-опасные 'Чертовы столбы' и 'Тещины блины'.

Идея пришла внезапно.

- Потап! - не сбавляя шага, я торопливой скороговоркой изложил ему свой план.

- Ты охренел? - Он даже приостановился на миг, вытаращившись на меня. - Ничего безумнее в жизни не слыхал!

- Предпочитаешь достаться кабану?

Некоторое время мы бежали молча. Потап обдумывал мои слова.

Идея, которую он неспроста назвал безумной, заключалась в следующем: подобрать возле 'Чертовых столбов' пару перышек и попробовать спрыгнуть с вершины гольца. Перышки каким-то образом управляют гравитацией, так может, с их помощью удастся мягко спланировать вниз и не разбиться?

- Этого никто и никогда не делал, - разумно заметил Потап.

- Так и на вершину Золотого гольца до нас тоже никто ни разу не забирался. А что касается перышек... Проведем эксперимент... Ушастик, поможешь?

Рысенок коротко фыркнул: 'Да!'

Я заозирался на бегу, пытаясь высмотреть хотя бы одно перышко.

С каждой минутой слово 'бежать' все меньше и меньше подходило ко мне. Сломанная нога горела огнем. Когда я наступал на нее, казалось, будто в голени взрываются крохотные гранаты. Боль отдавала уже и в пояснице, и в плече. Пришлось перейти на ковыляющий шаг. Усталость и боль почти притупили страх.

Чернозубый секач безошибочно оценил мое состояние и устремился именно за мной. Такова тактика любого хищника - выбирать самого слабого в стае, а им сейчас был я...

Внезапный удар сбил меня с ног. Я покатился кубарем, удивляясь, почему из моего тела не торчат кабаньи клыки. Но оказалось, что толкнул меня не зверь, а Потап - отбросил прямо из-под рыла секача. Пятисоткилограммовая махина по инерции пролетела мимо, недоумевая, куда вдруг подевался человек. Ведь только что был здесь! Кабан поспешно начал тормозить.

Потап быстренько помог мне встать и подтолкнул в сторону одного из 'Чертовых столбов':

- Вон лежит перышко, видишь? Давай туда. Проводи свой эксперимент, а я отвлеку кабана.

Тем временем секач успел затормозить, развернулся в нашу сторону и забил копытом, приводя себя в еще большую ярость. Хотя куда уж больше! Его глазки налились кровью, а щетина на загривке встала дыбом.

Потап побежал ему навстречу. Не ожидавший такой наглости секач на миг застыл, а потом взревел и радостно бросился на человека. Но в последний момент Леха коварно отвернул в сторону. Кабану вновь пришлось тормозить.

Я не стал дальше следить за этой 'поросячьей корридой'. Тем более что поблизости замаячила кабаниха.

Кликнув рысенка, я поковылял к 'Чертову столбу', подобрал перышко, скривился, пытаясь справиться с острым приступом тошноты от 'Тещиных блинов'.

- Ушастик, зажми перышко зубами.

Секалан послушно выполнил. Я поднял звереныша, вытянув руки как можно выше, и разжал ладони. Рысенок мягко спланировал вниз, будто превратился в лист дерева.

- Потап, видал? - завопил я.

Занятый 'играми' с секачом, Леха на бегу выразительно пожал плечами: дескать, видал, но не убедился. Рысенок падал с высоты в два метра, а нам предстоит пролететь в сто раз больше.

- Риск, конечно, есть, - согласился я. - Но другого выхода нет. Или ты надеешься загонять секача до смерти?

Потап снова скорчил выразительную гримасу, укрылся от кабана за самым высоким из 'Чертовых столбов' и остановился на мгновение, переводя дух.

- Авантюра это, Бедуин. Самоубийство. А ну как действие перышек закончится метров за сто до земли? Или даже за пятьдесят? Разрядятся цацки, и ага. Врежемся в землю со всей дури, и будут тогда две 'котлеты по-егерски'. Хочешь?

- А если сейчас рванет один из 'Чертовых столбов'? Нас вместе с кабанами вывернет наизнанку так, что мама родная не узнает. Будут у тебя из задницы черные клыки торчать. Хочешь?

Он поморщился, но промолчал.

- Так что решаем, Леха? - настаивал я. - Продолжим играть в салочки с кабанами среди 'Чертовых столбов' или отважимся на прыжок в пропасть?

- Нет, ну каждый раз одно и то же! - обозлился Потап. - Почему всегда приходится выбирать не между жизнью и смертью, а между несколькими смертями, а?

- Наверное, потому что мы такие невезучие. Или тупые, раз не можем придумать нормальный план спасения.

- Ладно... Рискнем в пропасть. Я подберу себе перышко. А лучше несколько для гарантии.

Мудрая мысль. Надо и мне найти еще парочку с расчетом на Ушастика. Я завертел головой в поисках цацек. Увидел сразу три и направился туда. Внезапно рысенок предостерегающе зарычал и прижал уши к голове. Я оглянулся. Дело дрянь. Похоже, один из кабанят выбрал своей целью меня. Молодой-то он молодой, но уже сейчас ростом с пони, а черные клыки торчат из пасти весьма внушительно. Пришлось снова перейти на бег, надеясь, что болевой шок убьет меня не раньше, чем я доберусь до перышек.

Ушастик за мной не пошел - остался прикрывать тыл. Секалан отважно встал на пути подсвинка, припал на передние лапы, будто готовясь к прыжку, и страшно оскалил клыки. Конечно, клыки молодой рыси ни в какое сравнение не шли с бивнями секача или даже кабанихи, но годовалому 'поросенку' наверняка показались достаточно грозным оружием. Он резко замедлил бег, а потом и вовсе остановился, глядя на секалана с явной опаской. Наверное, в его мире водились смертельно-опасные кошачьи, что-нибудь типа саблезубого тигра, с которым доморощенные копытные хищники предпочитали не связываться.

Отвесный край вершины был от меня всего в двадцати шагах. Я подобрал перышки, закрепил понадежнее нож и ПЯ, поискал взглядом Потапа, крикнул ему:

- Леха, мы с Ушастиком пошли на прыжок!

- Погоди! - завопил Потап. - Помнишь, чем заканчивались все попытки альпинистов подняться с земли на вершину по стене гольца?

- Люди на полпути теряли сознание и срывались вниз. Некоторые разбивались насмерть, некоторые получали серьезные травмы, кому как повезет... Ты думаешь, там аномалия?