Вадим Филоненко - СТО РЕНТГЕН ЗА УДАЧУ!

- Да. Она, как широкое кольцо, надета на верхнюю треть гольца. А может, идет и выше, над вершиной, ведь пилоты в вертолетах тоже теряли сознание на подлете.

- Но мы стояли почти на краю пропасти и ничего не чувствовали.

- Я же говорю, аномалия - как кольцо. Внутри безопасно, а снаружи...

- И все же я рискну. Поработаю 'живым маркером'. Ты посмотришь, получится у меня или нет, а потом решишь, что тебе делать.

- Ладно, - после паузы откликнулся Потап. - Удачи, Серый. Встретимся внизу.

- Хорошо бы, - пробормотал я, останавливаясь на краю пропасти и разглядывая подножие гольца. Несколько лиственниц подступали почти вплотную к отвесной базальтовой стене. Что ж, неплохо. Конечно, лучше было бы плюхнуться в болото, но и так сойдет. Надо лишь выбрать самое пушистое и разлапистое дерево и постараться приземлиться на него. Мохнатые ветки смогут хоть чуть-чуть затормозить падение.

- Ушастик, - окликнул я рысенка. - Иди сюда.

Секалан попятился ко мне, продолжая порыкивать на замершего в нерешительности подсвинка. Но тут невдалеке замаячила кабаниха, явно намереваясь прийти на помощь отпрыску. Ушастик мудро оценил изменившуюся обстановку и рванул ко мне со всех ног.

- На, возьми перышко, - я протянул ему одну из цацек. - Зажми покрепче зубами и прыгай вниз.

'Нет! - рысенок попятился. - Ни за что! Страшно!'

Кабаниха за нашими спинами издала воинственный рев, готовясь к атаке.

Я подхватил секалана на руки, впихнул ему в пасть цацку. Разбежался, оттолкнулся от самого края...

Прыжок!

'Высоковато все-таки! Разобьемся!' - мелькнула мысль.

- У-у-у-у! - взвыл рысенок.

Я постарался распластаться в воздухе, лечь на воздушную подушку, как это делают парашютисты. В лицо ударил странный встречный ветер, который почему-то дул с земли. Он словно помогал нам - поддерживал снизу, тормозил, замедлял падение. Мы с Ушастиком в обнимку скорее планировали, чем летели камнем вниз.

Я испытал мгновенное облегчение - сработало! Действуют перышки! Теперь оставалось пережить аномалию-кольцо - если Потап все же прав, и она действительно существует...

Она существовала - я и сам не заметил, как потерял сознание. Очнулся оттого, что кто-то со всей силой хлестал меня по голове и телу колючим веником. Я попытался заслонить руками лицо. Понял, что это ветки лиственницы. Оказывается, я падаю прямо сквозь них. Действия перышек чуть-чуть не хватило до земли - наверное, они разрядились прямо над верхушками деревьев. И теперь я проламывал своим весом и силой земного притяжения пушистые ветки, приближаясь к земле.

Ушастик 'ломал' то же дерево, только с другой стороны. Наверное, пребывая в обмороке, я выпустил зверя из рук. Не знаю, терял ли сознание он, но пасть явно не разжал - его перышко разрядилось одновременно с моими тремя - видно, сказалась наша с рысенком разница в весе. Не скажу, что скорость падения была чрезмерной - хвойные лапы послужили неплохим тормозом.

О землю мы с рысенком ударились почти одновременно. Я ждал этого момента, готовился, и потому мне удалось приземлиться почти правильно - перекатившись через плечо. Удалось даже при ударе сберечь покалеченную ногу, зато плечевой сустав выбило из суставной сумки. Я взвыл. И в унисон мне заплакал Ушастик. Ему тоже досталось. Но это пустяки. Главное - оба живы!

А Потап? Уцелел ли он во время 'салочек' с кабанами? И если да, то решился ли на прыжок?

Я перевернулся на бок и попытался рассмотреть, что происходит на вершине гольца. Увидел мелькнувший на краю силуэт человека. Потап! Он явно вглядывался в подножие гольца, как и я перед прыжком.

Я помахал ему здоровой рукой и засвистел:

- Эй, Леха! Я здесь! Я жив!

Потап помахал в ответ, коротко разбежался и прыгнул. А мгновение спустя с вершины вниз сорвалось еще одно тело - секача. Видно, кабан не успел затормозить. Или кровавая пелена в глазах не позволила ему вовремя разглядеть обрыв.

У меня от ужаса едва не остановилось сердце - секач почти накрыл Потапа своей тушей! Пасть, усеянная острыми зубами, угрожающе раскрылась, но Леха извернулся в воздухе, как заправский парашютист, рыбкой ушел в сторону и начал планировать, неторопливо приближаясь к земле.

Потап преодолел одну треть расстояния, когда туша кабана тяжелым снарядом врезалась в землю. Звук был такой, словно выстрелили из пушки. Земля содрогнулась. С лиственницы, у подножия которой я лежал, посыпались не доломанные мною ветки. Похоже, секач превратился в отличную отбивную. Впрочем, его судьба меня мало волновала. А вот Потап...

Я не понял, терял ли он сознание в полете, но приземление наше было схожим - сквозь 'хвойные лиственничные тормоза'. Потап проломил ветки дерева, грохнулся оземь и остался лежать неподвижно. Я пополз к нему, с тревогой гадая: жив он или?..

Потап шевельнулся, попытался встать на четвереньки, помотал головой и улегся обратно на землю.

- Леха, - окликнул я.

- Чего?

- Живой?

- Пока не знаю. Лежу вот и думаю: живой или нет.

- Ну и шутки у тебя, - возмутился я.

Он сел, сморщился и прижал руки к голове, словно та кружилась или болела.

- Потап, что с головой? - забеспокоился я.

- Не знаю... Странное ощущение... Наверное, просто оглушило.

- А в остальном? Руки-ноги целы? Ребра? Почки?

- Вроде, все при мне, ничего не потерял, - откликнулся Потап. - А у тебя?

- Руку вывихнул, когда приземлялся. А так порядок. Это все ерунда, Леха. Ты лучше на юго-восток посмотри...

- Останкинский шпиль! - обрадовался Потап. - Мы в АТРИ, Серега! Выбрались, все-таки выбрались...

Ушастик на заплетающихся ногах направился к нам. Его шатало, будто пьяного.

Я посмотрел на солнце, прикидывая время. До вечера осталось часа три, не больше.

- Давайте останемся здесь до утра. Нужно хоть немного очухаться. Поспать. 'И хорошо бы поесть и попить', - последние слова я вслух не произнес, но рысенок 'услышал' и их.

'Вон лежит пища', - он указал взглядом на мертвую тушу секача.

Я покачал головой. Не знаю, какой из миров породил этих чернозубых монстров - АТРИ или параллельный, но мясо может быть радиоактивно или ядовито. В любом случае, не стоит рисковать.

'Есть вода', - продолжал Ушастик.

- Где? - заинтересовался я. По реке или ручью можно будет уточнить наше местонахождение.

- Что 'где'? - не понял Потап.

- Секалан унюхал воду.

- А ты откуда знаешь?

- Долго объяснять. Ушастик, где вода?

'Там', - звереныш повернул морду в сторону видневшегося невдалеке пологого спуска то ли в низину, то ли в овраг.

- Ну что, Леха? Пойдем, посмотрим на эту воду? - спросил я. - Или все же переночуем здесь, а уже утром...

- Пойдем сейчас, - решительно перебил Потап. - У подножия Золотого гольца не лучшее место для ночевки. Мало ли что тут ночью творится...

Ушастик жалобно посмотрел на кабанью тушу и облизнулся. Недоеденный кусок он потерял при бегстве, и теперь уходить от еды ему не хотелось.