Рейнольд Май - Дело Альбатроса

Первым делом следует выяснить, сработала ли его затея с детонацией взрывпакета. То, что этот парень задел его своим игольником, еще ничего не значило – он мог выстрелить в полете. Гарри ещё не знал, насколько сильно стукнуло этого парня и теперь оказался перед лицом серьезной проблемы. Если его план не сработал и противник оставался дееспособным, то с нынешним ранением существовала высокая вероятность того, что попытки проверить это Харальд не переживет. Так что следовало ухитриться произвести проверку, не подвергаясь опасности.

Он задумчиво уставился на свою поврежденную ногу, потом осторожно снял правый ботинок, поднял его и швырнул в коридор. Тот стукнулся о противоположную стену, отскочил и скатился по рампе обратно.

Сначала ничего не произошло. Однако, когда ботинок уже почти достиг угла, засвистел игольник. Гарри осторожно выглянул наружу и увидел, что иглы вонзились в стену довольно высоко. Ни одна из них не попала и близко от ботинка.

Это хорошо. Хотя ему явно не удалось сделать предполагаемого агента РОМ небоеспособным, похоже, удар нанес ему серьёзные повреждения. Он теперь был способен лишь на медленную и неуверенную реакцию. Агент ЛРК невольно ухмыльнулся. С одной стороны, это было похоже на ту картину, которую обычно рисовали средства массовой информации, повествуя о героических подвигах секретных агентов, с другой же – совершенно не похоже. Вот они сидят тут вдвоем, он и неизвестный, оба ранены, оба в крови, мучаясь болью во всем теле, и ждут только возможности друг друга прикончить – за тайну, которая ни одному из них, по большому счету, совершенно не нужна. Как минимум, не в их нынешнем состоянии – а если б воля Харальда, так и ни в каком состоянии. И неважно, выживут они или погибнут – об этой дуэли никто никогда не узнает. Слишком опасной была эта тайна.

Гарри тяжело поднялся и захромал к повороту. Он взял ботинок и осторожно вдвинул его в коридор. Ничего не произошло. Тогда он рискнул наполовину высунуться из-за угла – и увидел, как незнакомец ползает за одним из инструментальных столов. Похоже, он был более чем занят собой – это было хорошим признаком. Если Гарри будет вести себя достаточно тихо, он сможет приблизиться к лаборатории, не вызвав на себя огонь.

Неожиданно ему в голову пришла идея, однако для её осуществления следовало добраться до лабораторной двери. Он осторожно снял второй ботинок и захромал вперед. По дороге он на каждом шагу опирался на левую стену коридора и постоянно останавливался, чтобы смести в сторону валяющиеся на полу иглы – делал он это зажатым в руке ботинком. Пока он был обут, иголки его не волновали, но разгуливать по ним в одних носках явно не стоило.

По мнению Харальда, его продвижение вперед было слишком медленным. На полпути он решил сменить сторону коридора. Та часть силуэта незнакомца, которую он мог различить, показывала, что с занятой им позиции обзор внешней стороны рампы перекрывал еще один инструментальный стол.

Наконец-то он достаточно приблизился к входу в лабораторию, чтобы осмотреться повнимательней. Маленькая замочная скважина около входа явно служила для того, чтобы запирать лабораторную дверь. Краузе осторожно отложил ботинок, выпрямился и вытащил из кармана отмычку. Медленно вставив ее в отверстие, он занялся поисками контакта. Это оказалось сложнее, чем он ожидал. Гарри полностью сконцентрировался на узкой отмычке и темной замочной скважине, забыв о времени и о том, что его окружает.

Услышав тихий шорох, он поднял глаза и уставился прямо в заинтересованное лицо своего противника, который распустил молнию на капюшоне маскировочного костюма и с удивленным видом следил за действиями Харальда. Агент от испуга дернулся – и отмычка попала в контакт. Металлическая дверь упала, словно нож гильотины и спрятала за собой благородно выглядящего незнакомца. Но – недостаточно быстро, чтобы отразить залп из игольника, который агент РОМ дал, явно находясь в состоянии аффекта – рой игл вырвался в коридор и Гарри почувствовал, как минимум одна из них опять его задела – на этот раз боль взорвалась в левой ноге. С криком он упал на пол, однако сжал зубы и заставил себя подняться.

Теперь он не мог терять ни секунды. Только если он успеет сделать все, прежде чем его противник откроет дверь изнутри – у него есть шанс победить. Гарри вытащил лазерный пистолет и перевел регулятор на постоянный луч, после чего приварил левую сторону двери к стене. Взглянув на индикатор, он увидел, что у него осталась ровно половина заряда. Тогда Харальд перенес огонь на правую сторону. Он двигал лучом по металлу, пока в пистолете оставалась энергия, после чего отбросил оружие и пополз, чертыхаясь от боли, по коридору.

Чужак оказался в ловушке и выбраться из нее без автогена ему бы вряд ли удалось. Конечно, Гарри не мог быть уверенным, не было ли в лаборатории этого или похожего прибора, но неизвестный сначала должен был его найти и применить. А если он попытается взорвать дверь это может привести к его гибели. Так или иначе, на какое-то время он был выведен из строя этого должно хватить, если, конечно, Антонелла и Масако вообще здесь появятся.

Гарри почти достиг выхода из коридора, когда услышал за стенами грохот. Сначала он подумал, что это его противник пытается взорвать дверь, но грохот не прекращался. Одним взрывом не обошлось – взрывались десятки снарядов, шипели лучи лазеров. Замечательная симфония: стакатто автопушек и грохот от попаданий по бункеру. Боевые мехи взялись за дело.

Харальд с трудом выбрался из коридора и поковылял к лестнице. На этот раз он не озаботился закрыть за собой дверь – слишком сложно было её открыть. С дверью наверху пришлось возиться еще больше, но и она, наконец, поддалась его усилиям. Он выполз наверх, в коридор бокового крыла и вытащил из кармана коммуникатор. С трудом соображая, он набрал на клавиатуре нужную комбинацию. Его пальцы дрожали, а клавиши расплывались перед глазами. Тем не менее, Харальду удалось поднять металлические ставни и решетки.

В резиденции заструился замечательный голубоватый свет нового дня, освещая лежащего на полу без сознания агента.

Темнота. Темнота и духота. На его потное тело давит влажный, жаркий воздух. Со всех сторон в уши бьет грохот. Удары, скрежет, свист. Жуткая какофония. В нем поднимается волна паники. Он не знает, где находится. В этом аду он едва сознает, кто он такой.

Почему так темно? Что случилось? Он садится и ощущает потолок, нависший прямо над его головой. Попытавшись поднять руку, он ударяется локтем о стену. Его пронзает острая боль. Только не снова! Опять эта кость! Дерьмо!