Илья Бердников - Проходимец по контракту

Я повел «метлу» в направлении, указанном нам со Сведом работником гаража, где медленно раскрывались, вертикально поднимая створку, широкие ворота, за которыми виднелся объемный туннель.

Нужно было начинать тренировку.

Проблема с Маней решалась просто: ко мне, после четырехчасовой тренировки на гоночном полигоне, подошли два очень вежливых человека, представившись один — работником безопасности, а второй — научным медицинским работником, и предложили способ «хранения» гиверы, сославшись на работников спортивного гаража и капитана Джангата, рассказавших о моих проблемах с содержанием опасного животного. Способ заключался во временном усыплении Мани и поддержании такого сна на протяжении нужного мне для пребывания на Шебеке времени. Недавно, поведали они мне, у них в Верхнем городе в зоопарке содержалась взрослая гивера, но умудрилась сбежать, обойдя и силовые поля, и сканеры с многочисленными автоматическими ружьями с усыпляющими дротиками. Этот случай наделал много шума, и, хотя никто из людей не пострадал, правительство устроило глобальную головомойку и администрации зоопарка, и службе безопасности, которая вот уж как полтора месяца не могла найти зверя.

Я внимательно выслушал почтенных слуг медицины и правопорядка, поглаживая сидящую у меня на руках Маню. Идея с усыплением гиверы, в принципе, была неплоха, но мне она как-то претила, и я, стараясь перещеголять безопасника с медиком в учтивости и такте, все же от нее отказался. Ретивые служители закона и врачевания, может быть, и расстроились, но вида, во всяком случае, не показали, наоборот: они предложили мне, как запасной вариант, хитрого устройства намордник для Мани, который она не сможет содрать, и, соответственно, не попробует на зуб невинных шебекских граждан. Против такого варианта я не возражал, но попросил их самим первыми попытаться надеть вышеуказанный предмет нового Маниного гардероба на саму Маню. Врач и безопасник вежливо отказались, но вручить намордник все же вручили, ознакомив меня с пользованием электронной начинкой хитрого ошейника, к которому, в принципе, намордник и прикреплялся. Ошейник этот, кроме эстетической красоты (этакая тоненькая и плоская металлическая змейка), обладал еще и массой полезных функций, как то: обнаружение гиверы, если она затеряется, на экранчике наручного браслета. Браслет этот служил местным жителям универсальным средством связи, индивидуальным носимым информационным центром и целым букетом полезного еще чего, что так было необходимо избалованным комфортом шебекчанам. Впрочем, многие из этих самых «шебекчан» давно уже напичкали себя (я узнал, что это делается даже пятилетним детям) всяческими электронными имплантатами, дабы все необходимые и полезные цифровые функции всегда были при них.

Вот и сегодняшним утром, когда я шел рядом со Сведом по какой-то сияющей солнечным светом улице, я невольно заглядывался на встречных прохожих, размышляя о том, сколько всяких электронных штук может быть вот, например, в этой юной девице, что так бесстрашно взгромоздила себя на высоту умопомрачительной платформы лаковых сапожек. Видимо, куда-то ей специально гироскопы встроили… Вон, те беззаботные с виду детишки, наверное, и не понимают, как это без имплантатов бегать по улицам, когда за тобой все время присматривает добрый компьютер и остановит машину, перед которой ты выскочил впопыхах на дорогу, заставит вовремя повернуть домой, если ты загулялся и забыл про уроки. И никаких мобильных телефонов не надо: в уши вживлены тончайшие нити контактов, передающие звук от вшитого под кожу передатчика, во рту напичканный электроникой зуб отвечает за контроль здоровья, осуществляемый через анализ слюны, и вообще можно не бояться, что кто-то тебя похитит или каким-то образом обидит: контролирующие системы в доли секунды разберутся в ситуации и пресекут неприятный инцидент, при необходимости подключив к решению проблемы человека-оператора. Да уж… А этому почтенному старцу, судя по его преклонным годам, небось и сервоприводы к суставам подключили…

Я немного некомфортно себя чувствовал, осознавая, что практически все жители этого мегаполиса и остальных городов этого мира прочипированы, подключены к информационной сети и шагу не смогут шагнуть без всяческих цифровых наворотов. Не знаю, как вам, но я всегда был противником таких мер, даже если они характеризуются как забота о самочувствии и сохранности жизни граждан. Все равно это некоторое ограничение свободы личности, когда ты все время находишься под неусыпным наблюдением глобальных электронных систем. Честно говоря, гораздо лучше воспринимается тот факт, что за жизнью человека следит Всевышний, чем бездушная кибернетическая сеть, которую можно, в случае чего, запрограммировать как угодно.

Все эти люди шли мимо меня, с легким интересом бросая косые взгляды: рассматривать человека в упор на Шебеке считается признаком дурного тона. Нет никакого сомнения, что все, кто хотел, могли, тут же сделав запрос, взглянуть на характеризующую меня информацию, так же как и на полную информацию о сидящей у меня на руках мрачной Мане, которая была весьма недовольна натянутым на нее намордником и обилием незнакомых ей людей.

— О чем думаешь? — спросил Свед.

— Извини, действительно задумался, — я вдруг понял, что Свед уже несколько раз спрашивал меня о чем-то, но я просто пропустил это мимо ушей. — Не хотел бы я поселиться в этом мире.

— Отчего же? Девушки не нравятся?

— Нет, девушки здесь — ничего так, хотя им и не сравниться с нашими украинскими и русскими девчатами. К тому же…

— Понимаю, — Свед прищурился. — Илона всех остальных заслонила. Ну что ж, Санек тоже по ней сох, да только ему это совсем не мешает носиться в поисках утехи по местным заведениям специфического характера.

Я нахмурился. Санек. Да, с Саньком сплошные проблемы получались: измученный невозможностью провести время с местными служительницами мужских желаний, поскольку чужакам не разрешалось пользоваться услугами этих священных девиц, дабы не осквернить их, он каким-то образом умудрился избавиться и от идентификационного браслета, и от компании сопровождавшего его гида-переводчика Норчуна. Способ избавления был каким-то не совсем законным, конечно. Сам Норчун ничего толкового сообщить не мог: он помнил только, что они мирно накачивались с Саньком каким-то местным слабоалкогольным напитком в весьма презентабельном заведении. Дальнейших событий Норчун не помнил вообще, что говорило либо о чрезмерном количестве алкоголя, либо о добавлении в его питье какого-то психотропного средства, впрочем не обнаруженного анализами, как сообщил через браслетную связь нам, то есть мне, Данилычу и Сведу, чрезвычайно вежливый представитель закона. Этот представитель тактично и прозрачно намекал на то, что вина в пропаже Санька лежит на самом Саньке, и никак не на доблестных стражах правопорядка Шебека, равно как и не на криминальной прослойке, которая совершенно отсутствовала на Шебеке.