Павел Дартс - Крысиная башня

В бидоне был мед! Почти полный бидон! Вот это удача! Прикрикнув на Толика, что «надо торопиться, а голых журнальных баб в интересных позах он может рассматривать и дома, вместе с Белкой», он послал его посмотреть по углам и в других комнатах, а сам полез прямо через окно в фургон. Содержимое фургона понравилось: одиннадцать полных мешков с картошкой!

В борт постучал Крыс и обеспокоенно сообщил, что вдали показались люди. Надо было спешить. Толик притащил из соседней комнаты небольшую печку из нержавейки с комплектом труб, явно использовавшуюся коммерсантами. Все это, включая бидон с медом, обоих живых коммерсантов, и кипу более-менее чистых одеял и пледов закинули в машину; туда же в последний момент Толик кинул стопку порножурналов и бутылку коньяка, — «Тебе, братан, ты же бухаешь!», а батя, спохватившись, прихватил хлеб: «Задолбали эти галеты и лепешки, когда бабы научатся хлеб нормальный печь??» Наскоро обыскав толстого Жору, всего уже подплывшего кровью, погрузились в фургон и стартовали.

До Башни добирались кружным путем. Фургон всем понравился, особенно — груз: картошка, печка, а главное — мед! Прямо из кабины можно было пролезть в кузов, где были привинчены к полу и стенам грязные лавки. Кузов фургона открывался и сбоку, что также было удобно. В кабине было только два места, Толик сел за руль, Олег с автоматом устроился рядом. Увидев грязнючие мешки, Белка наотрез отказалась ехать в кузове, на что Толик предложил ей выгрузиться и бежать вслед за фургоном. Попросить Олега освободить место рядом с водителем у нее не хватило наглости, и тогда она предложила другой вариант: пусть фургон ведет Олег Сергеевич, а Толик сядет на пассажирское сиденье, и тогда Белка сядет ему на колени… Предложение было хором отклонено, при этом Олег аргументировал тем, что «совершенно не умеет водить машину» («по правилам», добавил он вполголоса); а Толик тем, что сидя на пассажирском месте с Белкой на коленях он станет совершенно небоеспособен, «потому что у него тут же встанет, и кровь отхлынет от головного мозга». Впрочем, все эти препирательства происходили уже на ходу. Белке вновь предложили пробежаться за фургоном, если боится испачкаться; а когда она надулась, успокоили тем, что сегодня, в честь такой удачной операции, нагреют не жалея много-много воды и все качественно вымоются! Это ее успокоило, и она улезла дальше в чрево фургона, где на лавке пристроился Крыс, тоже с сожалением посматривающий на свою уже испачканную светлую щегольскую курточку. Там же, на свободной части пола, среди гремящих пустых канистр, лежали связанные пленники.

Трясясь в кузове фургона, на пыльных мешках с картошкой, Крыс с Белкой обсуждали прошедшую операцию. Крыс доказывал, что толстый боров упал от его лоу-кика, а никак не от ее тычка локотком в шею; на что Белка запальчиво доказывала, что «твой лоу-кик такому верзиле был как слону дробина», и «а если не веришь, давай я тебе так же садану в шею, а ты устои на ногах!» На что Крыс предлагал прежде всадить ей лоу-кик, и пусть тоже устоит. В итоге пришли к соглашению, что толстый боров точно упал одновременно и от удара в шею, и от удара в колено. Что-то неразборчиво, сквозь слезы и сопли, начал бубнить один из пленников; поняли только, что его придавило мешком картошки и он задыхается. Освободили его от мешка, и заодно тщательно обыскали обоих. Улов был неожиданно богатым: очень даже приличная стопка «лещей», пачка долларов и евро, несколько золотых украшений и патроны для ТТ в картонной пачке. Лежащий на прыгающем полу Иванов несколько раз сам еще приложился лбом в пол от досады, — ну надо же было именно в этот раз взять из тайника часть накоплений, — захотел, идиот, забарыжить бензином, купив в городе и поменяв на картошку же дома… Идиот, ах, какой идиот!.. «Тройной подъем», — какой же идиот!!..

У молодого же пленника, кроме автоматных патронов россыпью и «набора современного джентльмена» — пачки презервативов и начатой пачки сигарет с зажигалкой, ничего больше не было.

Перегнувшись через мешки в сторону кабины, Белка стала что-то оживленно доказывать Толику и Олегу. Заинтересовавшись, Крыс тоже придвинулся поближе, наплевав на уже и так запачканную курточку, лег на трясущиеся грязные мешки и прислушался. Белка усиленно «окучивала» Толика, чтобы тот подарил ей ПМ. Толик, ведя машину и внимательно отслеживая ситуацию вокруг, усиленно отмазывался от такой перспективы.

Батя же с индифферентным видом смотрел в окно.

— Толик, дорогой, ну ты же должен понимать… Я с этим древним обрезом, как какой-то лесной дезертир времен гражданской войны! Как какой-то леший! Он ведь такой здоровенный и неудобный! Ободранный причем!..

— А тебе он идет, — сообщил Толик, — Добавляет этого… Шарма! А что ободранный — возьми наждачку у Олега и зашкурь! Или Крыса попроси!

— То-о-олик! Ну как ты не поймешь?… Я же девушка! Мне просто неприлично быть с обрезом! Мне нужен пистолет. Небольшой. Вот как этот!

— Так он же без стразов, негламурный нискока! — хмыкнул Толик. Олег хрюкнул, и, чтобы не заржать в голос, стал сморкаться.

— То-о-о-олик!

— Да нету пока таких критериев: что приличной девушке носить прилично, что неприлично! Не сформировались есчо! Хоть мушкет носи — и это будет прилично!

— Ну Олег Сергееви-и-ич! Ну объясните ему! Я ж с этого ужасного обреза и попасть никуда не могу! Там такая отдача! Меня аж подбрасывает!

— Ничего, в мужика на помойке ты попала вполне удачно, — нарушил свое молчание Олег.

Поняв, что тут она не найдет поддержки, хитрая Белка опять переключилась на Толика:

— Толик, ну зачем тебе два пистолета?? У тебя же этот, бесшумный Стечкин есть! А этот — маленький! Подари его мне!

У Крыса от ее бесподобной наглости аж захватило дух, — ну, стерва!! Бесстыжая предельно, как, наверно, все такие рыжие! Ей дали попользоваться, — а она хочет захапать! Рыжая хищница! Сам он и мечтать боялся о ПМ. Хорошо еще Толян презентовал свой наган…

— Бать! Батя! Она ох…ла, что ли?? Толян! Не, ты слышишь?? Она ПээМ хочет, зараза! Потому что ей «неприлично»!! А мне с наганом-переделкой — прилично?! Эта овца рыжая с ПМ-ом будет по Башне понтоваться, а я… — захлебываясь словами от возмущения, выпалил он залпом.

Толик так заржал, что форд вильнул на дороге. Олег обернулся, и, стараясь не засмеяться, строго:

— Так!! Ты чего материшься?? Ну-ка уполз назад, и следить за пленными! Белка! Такая же фигня!

Крыс обиженно усунулся назад; Белка еще что-то попыталась вставить, но вскоре тоже улезла обратно в кузов фургона; и тоже, с обиженным лицом, стала устраиваться на скамейке. Что-то замычал пленный, — она зло ткнула его каблуком.

— Не пинай пеонов, им еще работать!