Павел Дартс - Крысиная башня

— А я думаю — вряд ли. Было бы куда — он бы уже давно слинял. Видать, некуда. Да и, судя по всему, не такой уж он важный чиновник. Так, фигня на подхвате. Это тут он надувается, а в своем департаменте, небось, шуршит только так… На «подай-принеси». Вот и «не пригласили» его никуда спасаться, в коттедж со скважиной, генератором, запасом продовольствия и блэкджеком со шлюхами…

— А че, есть такие?… — сразу насторожился Толик.

— Наверняка есть. Но ты стойку-то не делай, это я так — образное выражение… Поперся наш козел-чиновник искать доли куда-нибудь в Центр Спасения. И первое, что он там сделает, чтоб проявить лояльность, — сдаст нас с потрохами…

— А… Хммм… Да… Это возможно, ога. Но что нам предъявят? Этих упокойников, что у мусорки лежат? Их Устос в основном успокоил, я только точку поставил, чтоб не мучились.

— Мало ли… Надо подумать. Вот, собственно, и ключи от квартир пригодятся, — надо из дому-то барахло порастаскивать, устроили тут продсклад…

Вечером мама опять зарядила: «Надо уезжать!» Но уже без наездов, — благо, батя ей доступно объяснил, что он ее тут не держит.

Мама: «Надо уходить, надо уходить, надо уходить… Вода плохо идет, вот-вот отключат… Свет дают на два часа в день… Магазины не работают… Работы нет… Канализация почти не работает… Вонь невыносимая… Опасно, опасно, опасно… Опять придут те бандиты и всех убъют… и всех убъют… и всех…»

— Стоп! — Батя хлопнул ладонью по столу. Говорили они в кухне, Толик по обыкновению куда-то смылся, а я отлеживался на диване в гостиной, в какой-то полусонной одури.

— Вот Ира (это она про свою сестру) с семьей — уже уехали! Все вместе!

— Куда?

— Не знаю я! Но я знаю, что они — не пропадут!

— Ну, счастья им… Что бы им тебя с собой было не взять?

— Не твое дело. Взяли бы — я не просила.

— Зря. Что ты предлагаешь? Уходить — куда?

— Куда люди уходят? Вот куда уходят?! Вот туда и уходить!

— Ты их спросила, куда они уходят? Они ведь не разбежались рассказывать — «куда!» Тем более хитрожопые родственнички твоей сестренки. Куда вот уходят? У кого-то есть родственники в деревне. У кого-то есть дачи. У кого-то есть друзья, у которых есть родственники в деревне. И так далее. Кто-то просто тупо прется в Центр Спасения, быть там бессловесным скотом. Тебя какой вариант устраивает? Есть у тебя домик в деревне?

— Есть! Представь себе! И друзья есть, к кому можно уехать! У меня, в отличии от тебя, есть друзья!..

— Рад за тебя. Что у тебя «много друзей». Мне вот не так повезло в жизни. Давай-давай, излагай. Я тебя со вниманием слушаю…

— Можно поехать в деревню к родственникам Наташи.

— Она тебя звала?

— Нет… Но они не откажут, я знаю.

— Ты знаешь, или ты так думаешь? Ты с ними говорила?

— Можно к родителям Вали… Они же недалеко от Мувска живут, мы у них сколько раз были, они к нам хорошо относятся.

— Ты понимаешь, что «хорошо относиться» когда городские приехали в гости, с гостинцами, да водки в гостях попить, — это одно, а «на житье» — это совсем другое? Ты-с-ними-говорила об этом? Звали тебя?

— Я предварительно говорила, Валя сказала, что конечно…

— Ах, Валя сказала… Так вот. Слушай, что тебе я скажу. Внимательно слушай. Родственников у нас тут в деревне нет. Друзей с родственниками в деревнях, — тоже нет. Я имею ввиду действительно Друзей, а не коллег по работе и не твоих гламурных подружек «чисто на попи… ээээ… поговорить». «Конечно — конечно» — это не приглашение. Мы нахер никому не нужны там, в деревнях! Но даже это не главное. Ты меня знаешь. Сама говорила — злобное агрессивное говно…

— Я не говорила!..

— Говорила. В общем, — замолкни и слушай. Если бы ты раньше поменьше раскрывала свой рот, а побольше слушала, — у нас сейчас было бы куда свалить… А сейчас сиди и слушай. Можно было бы набраться наглости и припереться к кому-нибудь из них, пользуясь тем, что деревенские люди комплексанутые, и с порога отказать им трудно. А потом можно было бы врасти в социум, научиться, ешкин кот, дома не разуваться, а посуду мыть методом окунания… Картошку там выращивать… Или захватить чей-нибудь сельский неликвид — и обосноваться там. Можно было бы! Но! Два момента. Первый: раньше надо было думать. Спиливать к чертям свои акриловые ногти и…

— Что ты прицепился к ногтям?? С тобой невозможно нормально разговаривать!

— Рот закрой. Второй момент: мне, как и тебе, сельское хозяйство не нравится! Дитя асфальта, бля!

— Сам закрой! Это же временно!! Только временно! А ты посмотри, что здесь творится!..

— Ничего нет более постоянного, чем временное. Это раз. Ты думаешь, правительство выжимает население из городов, чтобы через пару-тройку месяцев объявить: «Возвращайтесь, дорогой электорат! За время вашего отсутствия проведена капитальная ревизия сетей водо-, теплоснабжения, запущены на полную мощность ТЭЦ, и вообще — вас дома ждет полный евроремонт!» Так, что ли? Не надо себя обманывать, — те, кто сейчас из города уходят, — уходят навсегда! Во всяком случае — на годы. Да, сейчас в городе здОрово похужело. И народ рвет когти кто куда! Но куда? Одно дело, когда сваливают в загородный особняк с забором по периметру, своим генератором, скважиной, запасом горючки, топлива, провизии и оружия, — это вполне можно понять. Но когда сваливают чисто лишь бы «куда-нибудь», — это от невеликого ума!

— У тебя вот ума много!.. — но батя игнорировал ее реплику.

— Правительство гонит население из городов, чтобы снять с себя вопрос снабжения. Снабжение водой, электричеством, продуктами, защита и все такое. Это как лошади, выгнанные на вольный выпас — кормитесь сами! Плюс чтобы разобщить возможные организованные выступления. По селам-деревням не особенно-то сорганизуешься, батьки Махно сейчас не наблюдается, так же как и конницы-тачанок. А кончился бензин, — а его уже не продают, только лимитировано отпускают госструктурам, — и все! Население распылено по деревням, копается жопой кверху в земле, перемещаться не может, — неначем. Защищаться, — такая же фигня. Получается стадо, которое кто хочет, тот и стрижет, и режет.

Помолчал.

— Здесь, в Башне, один Устос со своими рыцарскими железяками двадцать человек гопников остановил, — а будь у него огнестрел?? А что может сделать деревенский житель, пусть даже с охотничьим ружьем, против банды таких вот отморозков? В избе-то! В сельскую общинность и взаимовыручку я не верю нефига…

— Но их там нету, отморозков! В деревне-то! Там спокойно! Откуда там такие уроды возьмутся??

— Откуда? Да из города же! Хренова туча городских менеджеров да дизайнеров, специалистов по жопогрейкам и по анальному массажу расселится по деревням. И что дальше? В сельском хозяйстве они ничего не смыслят, работать на земле не приучены и не будут. Деревенские для них ни разу не авторитет. Дяревня — и все тут! Но жрать они хотят как все! Что они будут делать, в деревнях-то?… Ну, первые две недели, — в охотку жрать картошку под самогонку, с лучком. Потом, во-первых, эта диета наскучит; во-вторых, и картошка чо-то начнет быстро заканчиваться, а за тяпку браться не с руки… Да понты начнутся, терки с местными и между собой. И пошло-поехало! Ты меня послушай, — если государство не возьмется это все сорганизовать, да жестко сорганизовать, — в деревнях такие инциденты пойдут… Что эта свалка на подъездном козырьке детским утренником покажется. И там уже никуда не смоешься. И нигде не отсидишься. А вот типа продразверстки — вполне вероятно. И если власть сорганизуется, заделают некие колхозы-совхозы, чисто под ручной труд, — потому что горючки нету, — будет как в Северной Корее, только хуже. Непривычней. Я тебе вот что скажу. Пока ты свои ногти полировала… — он запнулся, — Пока… это… я варианты просчитал. И не хочу я в деревне один от десятка в чистом поле или в избе отмахиваться, и не хочу под старость пахать в поле под надзором автоматчиков. Если предстоит сдохнуть, — то лучше здесь…