Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь

— Прости, давай прервемся, — предложила Анджелла. — Девочки хотят пи-пи.

— Чего? — не поняла Ричардс.

— В дамскую комнату отведешь? — спросила Анджелла. — Или предлагаешь мне сделать лужицу прямо здесь?

— Пошли, — Эмма махнула пистолетом.

Анджелла покорно склонила голову и направилась в туалет. Следователь двинулась следом за ней, на некотором расстоянии.

— Наручники расстегнешь? — спросила Анджелла.

— Ты арестована, — парировала Эмма.

— Н-да, а трусики я как, по-твоему, должна снимать? — спросила Анджелла.

Эмма тяжело вздохнула, подошла к ней сзади, чуть присела и принялась задирать платье. Дойдя до талии, она одернула весь ворох атласной ткани и вложила его в руки Анджелле. Затем принялась стягивать с нее трусики-стринги из тончайшего кружева. Про себя с некоторой горечью отметила, что такое белье стоит, пожалуй, не одну ее зарплату.

— Чулочек не поправишь? — попросила Анджелла.

Эмма снова вздохнула и стала поправлять чулки на своей подопечной.

— Спасибо, ты очень мила со мной, — Анджелла улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй. — Я быстро, обещаю. Свет включи?

Эмма щелкнула выключателем. Анджелла ухватила поудобнее задранный подол платья и гордо подняв голову, сжав бедрами приспущенные трусики, вошла в туалет. Эмма вошла следом. Брюнетка села на унитаз, вопросительно посмотрела на следователя.

— Чего еще не так? — раздраженно спросила Эмма.

— Будешь на меня смотреть — ничего не смогу сделать, — пожаловалась Анджелла.

Эмма внимательно оглядела совмещенный санузел.

— Не бойся, через унитаз я не убегу, — обнадежила ее Анджелла.

Ричардс вышла, захлопнув за собой дверь. Сначала внутри что-то зажурчало. Спустя некоторое время раздался звук спускаемой воды. Затем шелест ткани. В конце концов, дверь щелкнула и из туалета вышла Анджелла, плавными движениями расправляющая ткань платья.

— А как это ты… — произнесла Эмма и осеклась.

Услужливая память напомнила, как она собственными руками застегивает браслеты на запястьях своей подозреваемой. С руками, скованными за спиной, эта брюнетка не смогла бы самостоятельно одеться. Наручники и сейчас были на ней. Только вот цепочка была разорвана.

— Браслеты снимешь? Или мне самой снять? — спросила Анджелла и протянула руки.

Эмма почувствовала, как предательски дрожит и трепыхается рука с пистолетом.

— Поверь, чтобы убить человека — мне наручники снимать необязательно, — заверила ее Анджелла. — Так как?

Эмма убрала пистолет в сумочку, сняла с запястий Анджелла оковы и машинально спрятала их вслед за пистолетом.

— Без них мне психологически комфортнее, — сказала Анджелла. — Пойдем, мы еще не закончили наш разговор.

Эмма стояла, оцепенев, стараясь не шевелиться.

— Брось впадать в панику, — сказала Анджелла. — Я убиваю, в основном, когда почувствую опасность. Ты для меня опасности не представляешь.

Через мгновение Эмма вновь оказалась на том самом видавшем виды диване. Анджелла тем временем отошла к окну, присела на корточки, поддела ноготками несколько паркетных плиток, затем бесцеремонно выдернула вкладыш из ударопоглощающего материала и принялась извлекать из тайника один за другим пистолеты и коробки с патронами.

— Я хочу знать правду, — сказала, поборов себя, Эмма. — Как тебя зовут? Кто ты такая на самом деле?

Анджелла перестала копаться в своем тайнике, тяжело вздохнула, поднялась и посмотрела на следователя.

— Ты и вправду хочешь об этом узнать? — спросила она.

— Да, хочу, — подтвердила Эмма и тотчас в душу закрался червь сомнения, и подумалось, что эта жгучая брюнетка спрашивает неспроста…

Анджелла стояла у окна и глядела на засыпающий город. Редкими снежинками начинал падать снег.

— Ночью жуткая метель будет, — произнесла она задумчиво.

— Откуда ты знаешь? — спросила Эмма. — Синоптики передали всего лишь небольшой снег, и тот — временами.

— Я чувствую, — ответила Анджелла и вновь замолкла.

Снова наступила тишина.

— Знаешь, у меня тоже на погоду колени ломит… — начала было Эмма.

Брюнетка стояла вполоборота к ней и глядела на падающий снег.

— Меня зовут Анджелла Фрайхайт, — произнесла она чуть слышно. — Я родилась в 1935-ом году в Праге. И я вампир.

— Ты сумасшедшая, Анджелла… — произнесла Эмма неуверенно.

Анджелла лишь надменно усмехнулась.

— Тебе надо меньше всяких дурацких книжек читать, — сказала Эмма, кивнув головой на шкаф.

Внезапно ей стало дурно. Перед глазами, словно черно-белые кадры кинохроники, калейдоскопом побежали воспоминания: там был и умерший от потери крови наркодилер из церкви, и священник, спятивший от встречи с вампиром, и фотография, хозяйка которой не постарела ни на йоту за сорок лет, и Мартин Ильм, столкнувшийся с доселе неизвестным генотипом…

Эмма вдруг почувствовала, как к горлу подкатил огромный ком, и тотчас стало тошно, и задрожали колени.

— Нет… — она обхватила голову руками, согнулась пополам. — Нет, Господи, нет, пожалуйста!

Анджелла продолжала смотреть на город.

— Мне продолжать? — спросила она.

Эмма что-то бормотала себе под нос.

— Перестань причитать, — произнесла Анджелла твердо, повышая голос.

Это не подействовало. Тогда она ушла на кухню, а вернулась со стаканом холодной воды, из которого бесцеремонно окатила свою визави. Не ожидав такого проявления гостеприимства, Эмма взвизгнула и даже подпрыгнула, правда, невысоко.

— Пришла в себя? — осведомилась Анджелла.

— Немного, — ответила Эмма.

— Еще плеснуть? — предложила Анджелла.

— Пожалуй, не стоит, — ответила Ричардс.

Анджелла кивнула, поставила стакан на пол и снова погрузилась в свой тайник.

— Слушай, Анджелла, а как получилось, что вампир состоит на службе у мафиозного синдиката? — спросила Эмма.

— С чего ты взяла? — спросила Анджелла. — Я не того полета орлица, чтобы лезть в мафиозные разборки.

— А что же ты тогда говорила про вашу организацию? — спросила Эмма.

Анджелла тяжело вздохнула, принялась один за другим проверять извлеченные из тайника пистолеты.

— Наш Клан появился вместе с первыми человеческими государствами, — сказала она. — За прошедшие века мы накопили большую силу, прибрали к рукам многие и многие политические и экономические структуры, во многих организациях, корпорациях, отраслях и органах власти на ключевых постах стоят наши ставленники. Мы не вмешиваемся в ход человеческой истории, лишь отстаиваем свои интересы.

— Фон Штернгольдт — вампир? — перебила Эмма.

— Простой заурядный человечишка, — ответила Анджелла небрежно. — Винтик в одной из частей сложного механизма нашей государственной машины.

— А ты можешь сказать, среди тех, с кем мне довелось столкнуться — помимо тебя еще были вампиры? — спросила Ричардс.