Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь

Анджелла отложила пистолеты, села на подоконник.

— Брант, — коротко произнесла она. — Бернски.

— Ты сказала, что Брант солдат, — произнесла Эмма.

Анджелла кивнула.

— У нас есть свой аппарат принуждения, — произнесла она. — Свои внутренние войска, военизированная охрана, разведка своя, надо сказать, весьма своеобразная, система правоохранительных органов.

— А кто ты во всей этой системе? — спросила Эмма.

— В мои обязанности входит руководство подразделением специального назначения, — ответила Анджелла. — Брант, Бернски, все те бойцы, которых ты видела со мной во время операции в подземке — мои подчиненные.

— Альк тоже вампир? — спросила Эмма.

— Нет, Альк не вампир, — ответила Анджелла. — Но если тебя это хоть как-то утешит — человеком он тоже никогда не был.

— А кем он был? — спросила Ричардс.

— Видишь ли, природа очень мудрая штука, она все предусмотрела, — сказала Анджелла. — Если бы у нашего вида не было естественного конкурента, мы бы очень быстро употребили в пищу весь людской род, затем братьев ваших меньших, а там, глядишь, и самих себя пожрали. К счастью, мы такие бессмертные и непобедимые — не одни. Есть параллельная ветвь, с которой мы конкурируем за кормовую базу. Периодически употребляем друг друга в качестве пищи, так сказать, совмещаем приятное с полезным. На ваше счастье мы не отличаемся высокой плодовитостью, поэтому на фоне взаимного истребления — наша численность остается совсем небольшой.

— Кто эта параллельная ветвь? — спросила Эмма.

— Они, также как и мы, копируют ваш внешний облик, — сказала Анджелла. — Вот только у нас это врожденное свойство, а у них приобретенное. А настоящий их облик очень неприятен, хотя способность к мимикрии у них достигла таких высот, что даже после смерти они не возвращаются к нему, оставляя после себя вполне так человеческие трупы.

— Как Альк? — спросила Эмма.

Анджелла кивнула.

— Метаморфозы требуют ощутимых затрат физических и душевных сил, — ответила она. — Личность словно распадается на куски, социальные связи и моральные нормы утрачиваются, и существо, внешне похожее на человека, превращается в опасное чудовище, похожее на двухметрового прямоходящего волка. В оборотня.

— Не повезло вашему ресторану с конкурентами… — осторожно заметила Ричардс. — А что, они тоже имеют какое-то влияние в нашем обществе?

— Несомненно, — ответила Анджелла. — Не такое сильное, как наше, но, тем не менее, они также пользуются вами, как и мы. И точно также пользуют вас в качестве кормовой базы. Но если мы всего лишь пьем вашу кровь — они поедают вашу плоть, разрывают вас на части…

Поняв, что она чрезмерно увлеклась живописанием жизни оборотней, Анджелла внезапно умолкла.

— Забавно, — Эмма проглотила ком в горле. — Всю жизнь полагала, что я способна что-то изменить в этом мире, что мое существование имеет какой-то высокий смысл. А оказалось, я всего лишь статист. И пища.

Анджелла виновато развела руками.

— Фон Штернгольдту я в свое время сказала примерно то же самое, пусть и не в такой изящной форме, — усмехнулась она.

— А он что? — спросила Ричардс.

— Ничего особенного, — ответила Анджелла. — Выдал гневную тираду, куда более богатую на розовые сопли, нежели твоя сухая констатация факта.

— И что мне теперь со всем этим делать? — Ричардс с надеждой посмотрела на Анджеллу, словно она должна подсказать ей направление.

— Дорогая, на планете проживает семь миллиардов человек, — сказала Анджелла. — Поверь, подавляющее большинство из них делает примерно то же самое, что и ты — работает, пьянствует, ходит на горшок в конце концов, и совершенно не волнуется по поводу осмысленности своего бытия.

— Я не об этом, — сказала Эмма. — Я о том, что ты мне сегодня рассказала.

— Ну, не знаю, — ответила Анджелла. — Ну, если тебе это покоя не дает — напиши, что ли, книгу.

— Книгу? — переспросила Эмма.

— Ну да, — ответила Анджелла. — Ты знаешь, сколько бреда в красивых обложках издательская индустрия ежегодно выбрасывает на прилавки? Одной книгой больше — никто и не заметит. А тебе, глядишь, хоть какой-то психотерапевтический эффект выйдет.

— И о чем я напишу? — задумалась Эмма.

— Откуда же мне знать? — удивилась Анджелла. — Вот, хотя бы про это свое расследование напиши.

— Ты знаешь, а это вроде не такая плохая идея… — ответила Эмма. — Напишу про отважную следачиху, попавшую в водоворот событий…

— Ага, и твоя рукопись улетит в мусорное ведро, где таких историй про отважных следачек уже лежит не меньше двух десятков, — усмехнулась Анджелла. — Уж поверь искушенной читательнице, это клише основательно наскучило.

— Тогда напишу от твоего лица! — выпалила Эмма. — Но учти, оставляю за собой право приврать там, где мне известны не все факты.

— Будь любезна, — снова усмехнулась Анджелла.

— А ты мне не поможешь? — осторожно спросила Эмма, предварительно набравшись наглости. — У меня еще есть несколько моментов, которые хочется осветить…

— Насколько смогу, я постараюсь помочь, — ответила Анджелла. — Но у меня сегодня еще есть некоторые планы.

— Не поделишься? — спросила Эмма.

— Через полтора часа заканчивает свое заседание Верховный Совет нашего Клана, — сказала Анджелла. — Мне есть что сказать этим обнаглевшим бюрократам.

— Будешь наставлять их на путь истинный? — спросила Ричардс.

— Что-то типа того, — ответила Анджелла. — Слушай, может, кофею навернем? У меня там есть, в зернах…

Когда они вышли из подъезда, никто бы и не взялся предположить, что эта очаровательная бухгалтерша не так давно держала эту жгучую брюнетку под дулом боевого пистолета. Парочка о чем-то оживленно беседовала, направляясь к «Мерседесу» Анджеллы.

— А ты случайно не знаешь, кто Кеннеди убил? — спросила Эмма напоследок.

Анджелла загадочно улыбнулась, послала ей воздушный поцелуй, открыла дверцу и изящно скользнула на водительское сиденье, оставив следователя в замешательстве. «Мерседес» фыркнул мотором, полыхнул красным заревом стоп-сигналов, зажужжал трансмиссией, сдавая назад и вырулил на внутриквартальную дорогу. Эмма проводила свою новую подругу взглядом, затем села в свой автомобиль. Что-то не давало покоя. Какой-то червь в подкорке точил ее и без того изможденный мозг. Эмма выдернула из сумочки записную книжку и авторучку, открыла первую страницу — надо же, этим блокнотом она еще ни разу не воспользовалась — расположилась прямо на руле и принялась аккуратно выводить мелкими буковками слова и предложения.