Игорь Вереснев - Младшие братья

Воду он не увидел и не услышал, а унюхал. Оказывается, вода пахнет! И запах этот был самым приятным из всех, что Максим встречал в своей жизни. Вода сочилась тонкой струйкой по поверхности огромного, чуть приплюснутого шара. Вода была так близко — сделай два десятка шагов до противоположного края платформы и пей! Но… претендовал на этот водопой не один Максим.

Двухметровый ярко-алый богомол стоял, упершись двумя задними конечностями в платформу, двумя средними — в шар, а оставшейся парой яростно скрёб по мягкой, податливой поверхности, словно пытался выдавить из неё воду. Лапы у него были крепкие, покрытые прочным хитином, все в острых, похожих на когти зазубринах. В рукопашную с такой тварью не справиться. А в рукопашную и не нужно! Максим медленно, осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, вытащил из-за пояса станнер, поднял, прицелился… И вдруг чьи-то руки ухватились за край платформы. В следующий миг из-под неё высунулась голова, плечи, торс. Оп, и на платформу вскарабкался маленький человечек в светлой распашонке и коричневых штанишках на лямочках. Ребёнок?! Да эта тварь ему сейчас голову откусит!

Богомол медленно повернул морду к мальчонке, заскрипел надсадно. И пониматель тут же перевёл его речь. Максим остолбенел.

— Принёс? Гундарин-Т’адин, тебя за смертью посылать!

— Чиво за смертью… Я ж её, заразу, пока нашёл. Эта девка, новенькая, засунула и сама забыла куда. На!

Мальчишка протянул богомолу сумку. Тот схватил её, быстро подставил под струйку воды. И зло выругался:

— Да она течёт, чтоб гвых тебя съел! Ты порвал её, пока донёс. Ты понимаешь, что наделал?!

— Эвона… Я это… Мож, зацепился где?

Мальчишка попятился, отступая. Богомол швырнул сумку под ноги, обернулся, сразу навис над ним. Хищно повёл челюстью, готовясь то ли заговорить, то ли цапнуть собеседника… И увидел Максима. Секунду помедлил, предупредил:

— Стрелять не вздумай. А то я тебе пальцы пообкусываю.

Мальчишка обернулся, тоже уставился на него. Только был это вовсе не мальчишка. Маленький лысый человечек с морщинистым, цвета печёного яблока лицом и поросячьим пятаком вместо носа. Он сунул в этот пятак палец, ковырнул там. Глубокомысленно изрёк:

— О, ещё одна. Теперь у нас их три штуки.

— Дурень, это самец, — поправил его богомол.

— А чиво такой мелкий? В детстве питался плохо?

— Трижды дурень. В их расе самцы уступают самкам в размере и интеллекте, как и у нас. Ты людей никогда не видел?

— Не, не сподобился. — Коротышка смерил Максима взглядом и поманил пальцем, вынутым из ноздри: — А поди-ка сюда, малец.

Больше всего Максиму хотелось ущипнуть себя за руку. Персонажи из мультика не только ожили и заговорили. Они вдобавок обсуждали его внешность! Что это, вызванный жаждой бред? Галлюцинация?

— Чего ты стоишь, будто столб? Опусти стрелялку и иди сюда, — велел ему богомол. — Мы тебе ничего худого не сделаем.

Максим медлил. Подчиняться распоряжениям собственного бреда было глупо. Но вода! Она стекала капля за каплей по боку шара, она пропадала зря, эта драгоценная влага. Он убрал станнер и пошёл к своим чудным собеседникам.

— ТырТрРа, да он пить хочет! — сообразил коротышка, заметив, куда направлен взгляд Максима.

— Хочет. А ты бурдюк разорвал. Ладно, теперь это дело поправимое.

Богомол, вернее, богомолиха, с непроизносимым именем ТырТрРа внезапно протянула одну из пар лап, вцепилась в рукав Максимовой рубахи, рванула. Плотная материя жалобно затрещала. И раньше, чем опешивший Максим успел возмутиться, оторванный рукав стащили с его руки.

— Это… — начал было он.

— Новый бурдюк, — ТырТрРа ловко завязала оборванный край узлом, протянула рукав Максиму. — На, подставляй.

И повернувшись к шару, принялась ожесточённо скрести по нему. Да, она в самом деле добывала воду! Капли соединились в струйку, маленький ручеёк устремился вниз. И Максим не мешкая подставил под неё самодельный бурдюк.

Долго терпеть, пока вода наберётся, он не смог. Первые два глотка проглотил, не заметив. Потом набрал ещё и выпил. Потом ещё. И лишь когда жажда отпустила, он вновь поглядел на стоящих рядом существ. Спросил:

— А вы кто? Откуда вы здесь взялись?

Потому спросил, что пониматель ничего, кроме имён ТырТрРы и Гундарин-Т’адина объяснять не хотел.

Коротышка задумчиво почесал здоровущее, оттопыренное как у Чебурашки ухо. Ответил многозначительно:

— Я так понимаю, мы оттудава, откуда и ты.

— Из Вирии? Нет, там таких, как вы, не бывает. Там только люди живут. И криссы.

ТырТрРа скрипнула раздражённо:

— Криссы везде есть! То место, где они меня держали, называлось СкрРтер.

— А мы из Думт’айта сбежали, — закивал Гундарин. — Только, выходит, зря.

— Почему зря? — удивился Максим.

— Ты не понял? — снова скрипнула ТырТрРа. — Все двери из миров криссов ведут сюда, в Отстойник. А отсюда выхода нет.

Максима точно током шарахнуло. Отстойник?! Нет выхода?!

Коротышка опять почесал ухо, попробовал возразить своей компаньонке:

— Так сразу и нету? Можа, мы их пока не нашли?

— Ты сколько лет здесь прожил? — сердито скрипнула на него богомолиха. — Я — почти пять. Эй, как там тебя? М’кс… Дурацкое имя, не могу произнести… Хватит бурдюком в стенку тыкать, вода уже не течёт. Пошли в наше гнездо, там тебя сюрприз ждёт.

К «гнезду» пришлось спускаться чуть ли не на самое дно этого мира. Всю дорогу Гундарин болтал без умолку, рассказывал об Отстойнике, о Думт’айте, весьма напоминавшем Вирию, о проклятых криссах. И о племени беженцев, мечтавших вернуться в родные миры, но по злой иронии судьбы застрявших в этом лабиринте полуживых механизмов. Он так увлекался рассказом, что ТырТрРе то и дело приходилось скрипеть на него, чтобы не выдал раньше времени обещанный «сюрприз». Но коротышка тут же забывал о предупреждениях, и вскоре Максим начал догадываться, в чём там дело. К тому же порванный бурдюк оказался рукавом от оранжевой рубахи, такой же, как его собственная.

Едва они спрыгнули на широченную платформу, края которой терялись в переплетениях труб, едва Гундарин запищал: «А глядите, кого мы поймали!», как два оранжевых вихря метнулись им навстречу.

— Макс!!!

Две пары рук облапили Максима, заставив затрещать рёбра, две пары губ впились в его щёки. Ильма и Зира, рубболистки из его команды! Девчонки обнимали его, целовали, плакали, а он вертел головой, надеясь увидеть остальных товарищей. Но знакомых лиц вокруг больше не было. Вообще человеческих лиц не было.

— А где Гоэльт? Где все?

— Мы… — девушки переглянулись. — В том большом зале, куда открывается дверь, мы разделились, чтобы разведать.

Они рассказали, как втроём шли по туннелю. Как появился шар, убивший Микона, как они бежали назад, как заблудились. Наверное, тоже погибли бы, если бы не наткнулись на смешного коротышку, показавшего им выход через отверстие в стене. Что случилось с другими членами команды, они не знали.