Наталья Дмитриева - Колос времени [СИ]

Рука наткнулась на небольшой предмет, при внимательном ощупывании опознанный как женская туфля без задника. Вероятно, девушка потеряла ее в пылу борьбы, и ей пришлось убегать босиком…

Покрутив в руках, мужчина отбросил баретку в сторону и выразительно зарычал, опускаясь на четвереньки. Все лишние мысли темполог попросту выкинул из головы, позволяя телу и разуму самостоятельно договориться друг с другом. Бесполезные глаза продолжали оставаться закрытыми, зато ноздри жадно затрепетали, впитывая информацию об окружающем мире.

Окружающий фон изменился – не кардинально, но ощутимо, – запах гниющих водорослей и йода резко усилился, перебивая все остальные. Немного в стороне веяло сухой морозной свежестью, быстро выветривающейся, хотя никакого ветра не было и в помине. Человеческого присутствия не ощущалось, хотя недавно здесь были люди… много людей. Впрочем, "недавно" тоже являлось относительным понятием, и большинству следов, оставленных посетителями синематеки, по всей видимости, было лет пятьдесят. Были и другие следы совсем других людей, относящихся к совсем иному месту – какому именно, Кирилл не мог еще понять, но именно там ароматический фон времени усиливался в разы. Как могли совместиться в одной точке два совершенно разных пространства-времени, темполог предпочитал не думать. Однако он с небывалой ясностью ощущал то, чего не заметили ни Вера, ни Никифор с его учеником – тонкую, но отчетливую вибрацию в том месте, где они соприкасались, образуя переход. Именно туда вел единственный интересующий Кирилла след.

Не задумываясь, мужчина скользнул к ничем непримечательной двери. На пороге он слегка задержался, тревожно втягивая носом воздух (обоняние указывало, что старый хронит тоже отправился этим путем), потом, немного приоткрыв дверь, гибко, точно ласка, втянулся в образовавшуюся щель.

Старый ливонский замок был таким, каким Никифор его помнил.

Прошло уже столько лет, а в его жизни случалось столько разных событий, что несколько лет, проведенных в восточной Ливонии, казалось, должны были вовсе стереться из памяти. Но стоило сделать лишь один шаг назад, как прошлое нахлынуло на него, мучительно и неотвратимо подчиняя своей власти.

Грозовая ночь накануне дня святого Варнавы… те же пустые коридоры, по которым он шел тогда… Великий Хронос и Дева-хранительница, которым он служил всю жизнь, сыграли с ним злую шутку – пятьсот лет оказались стерты одним взмахом пучка колосьев.

Ноги отнимались, категорически не желая нести знакомой опасности. В конце концов Никифор остановился, приложив ладонь к еле бьющемуся сердцу. В прошлый раз все было по-иному. Как он тогда летел, леденея от мысли, что может опоздать, как безжалостно иссек хлыстом бока лошади, торопясь обратно в замок, как, не чувствуя под собою ног, мчался по крутой лестнице, как на последнем дыхании взбирался на башню лишь для того, чтобы… чтобы… Нет, не нужно сейчас думать об этом.

Старик с трудом перевел дыхание, но воспоминания, которые он отгонял, упорно возвращались, осаждая его со всех сторон. Маковая настойка, украденная Кристиной и добавленная в пиво, подействовала на доктора слабее, чем на остальных – может быть потому, что он едва пригубил напиток. Как сквозь туман он видел уход Мартины и то, как девушка вытащила шкатулку с Колосом из-под его локтя – но остановить ее не мог. Зато проснулся доктор намного раньше ливонцев и, сразу обо всем догадавшись, невзирая на грозу и дождь, бросился обратно в замок. Если бы он нашел в себе силы справиться с действием сонного зелья! Если бы его лошадь не пала в полях, угодив копытом в кротовью нору! Если бы он сразу обнаружил потайной ход в замок, которым воспользовалась юная баронесса… И все же, вопреки россказням его ученика, когда доктор поднялся на верхнюю площадку донжона, девушка была жива… И молния, чей роковой разряд расколол Колос, ударила гораздо позднее…

Этого не должно было произойти. Ни Господь, ни Святая Дева не могли допустить такого, нет, нет. Ни один святой не подал ему знак, ни повелел быть настороже, не предупредил о женской взбалмошности, непостоянстве и безответственности, граничащей с преступлением. А ведь он так верил в нее, в свою маленькую ученицу, возлагал на нее такие надежды! Какой милой она ему казалась, какой скромной, какой чистой!… Кто бы догадался, что невинный взгляд светлых глаз, похожих на кусочки янтаря, подсвеченного солнцем, скрывает хитрость, решимость и мрачное упорство, не подобающие девице такого положения и воспитания, как Мартина Унгерн. Но вероятно такова природа всех женщин, и рано или поздно она должна себя проявить.

Что ж, по крайней мере, самого Никифора нельзя упрекнуть в том, что он забыл свой долг. Он сделал то, что должен был сделать – и сделает это еще раз, если потребуется! Трясущейся рукой старик вытащил из-под рубашки цепочку, снял с нее осколок Колоса, и крохотный слабый огонек тут же соскользнул с его ладони, ровно точно по нитке устремляясь к галерее.

– Вера? Это ты?… Что с тобой? Ты жива? Очнись! Приди в себя, ну пожалуйста!

Жесткие руки вцепились в Верины плечи и затрясли как грушу. Сонное забытье, больше похожее на летаргию, куда девушка совсем было скатилась, медленно и неохотно выпускало жертву из своих цепких объятий. Тяжелое пробуждение сопровождалось ужасными ощущениями, рядом с которыми и похмелье показалось бы детским пустячком. К тому же ее так рьяно приводили в себя, что несколькими синяками у Веры точно стало больше.

– Хва-атит… – простонала она, когда смогла говорить без риска прикусить язык. – Перестань меня трясти…

– Ты очнулась? Хорошо. С тобой все в порядке, ты не ранена? – Цепкие пальцы пробежали по ее рукам и ногам, ощупывая их на предмет повреждений.

– Нет… Ой, щекотно!

– Извини. Идти сможешь?

– Я… не знаю.

Вере, наконец, удалось полностью открыть оба глаза, и она с изумлением обнаружила рядом Кирилла – тот отодвинулся и теперь сидел напротив нее на корточках, упираясь в пол костяшками пальцев. Убедившись, что это не сон и не очередное обманчивое видение, девушка со всхлипом повисла у него на шее, едва ни опрокинув напарника на пол. Тот недовольно шикнул, но отстраняться не стал, неловко приобняв ее одной рукой.

– Господи, ты!… А я так испугалась!… Я заблудилась!… Я уже не понимаю, где я! Как ты меня нашел? – Хлюпая носом, девушка слегка отстранилась, но тут же снова уткнулась темпологу в плечо. – Господи, Кирилл…

– Ты меня с кем-то путаешь, я – не Господь Бог.

– Ну и хорошо!

Не удержавшись, Вера опять начала всхлипывать.

– Ладно, – дернул плечом темполог. – Можешь рыдать, сколько угодно. Хуже уже не будет.

– По… почему?