Наталья Дмитриева - Колос времени [СИ]

Факт первый – из бабушкиного дома она вышла ранним утром.

Факт второй – неизвестно, каким ветром ее занесло в "Ротонду", но причина этому, несомненно, существует.

Факт третий – ей встретились два подозрительных типа (старый и молодой), каждый – по два раза, и во время этих встреч с ней происходили странные вещи.

Факт четвертый – она снова потеряла восемь часов, правда, сознания уже не теряла.

Факт пятый – Кириллов резонатор здесь совершенно ни при чем, ибо остался у темполога и создать очередную временную помеху не мог.

Девушка расправила плечи. Теперь, когда удалось привести растрепанные чувства в порядок, она ощущала себя значительно лучше. А главное – наконец-то смогла ясно представить свои дальнейшие действия. Пусть Кирилл Снот разбирается с резонатором, ищет его недостающие части, дезактивирует, забирает с собой или оставляет – для нее это уже не важно.

Ей предстояло решить другую задачу.

Восточная Ливония, замок Зегельс, 1508 год

Снег, выпавший со дня святого Андрея, вопреки всем приметам даже и не думал таять. Напротив, в первую же неделю Адвента намело столько, что напрямик через лес было теперь вовсе не пройти. Огромные рыхлые сугробы надежно скрыли все тропинки, а от большого тракта оставили еле заметную рыжеватую тень между занесенных до самых макушек елей.

Мартина Унгерн с усилием выдернула ногу из снежного заноса, едва ни оставив там болтающийся на ноге постол, и остановилась, с горестным вздохом глядя вперед. Напрасно она не послушала Кристину, вознамерившись срезать путь от замка к озеру Друйсе через ближние лесные прогоны – ей казалось, что так будет быстрее и безопасней. На все воля Господня, но вдруг отец обнаружит ее отсутствие и вышлет слуг в погоню? К тому же, думала Мартина, небольшой лесок на вершине пологого холма должно было занести не так сильно, как болотистые низины, через которые тянулась главная дорога к Резекне. И вправду, снега там оказалось чуть выше колена – сверху обманчиво плотная корка, проламывающаяся при каждом шаге, снизу сырая рыхлость, захватывающая и удерживающая ноги подобно тискам.

Девушка задержалась на минуту, покрасневшими пальцами затягивая заскорузлые от снега шнурки постола, выпрямилась, поправила сбившиеся на сторону толстые шерстяные шали и упрямо двинулась вперед, рывками продираясь сквозь снежную нетронутую целину. Под шалями о бок билась туго набитая холщовая торба.

Из замка Мартина ускользнула сразу после утренней мессы. Сделать это было нелегко – с тех пор, как ее старшая сестра Элиза сбежала с заезжим французом, прошло всего несколько недель, и отец еще продолжал рассылать поисковые отряды по всей Латгалии и дальше – в Эстляндию и Курляндию. Мартине же лишь недавно позволено было выходить из своей комнаты, да и то – под строжайшим тетушкиным надзором. Если бы ни умница Кристина, верная служанка и наперсница, ей бы нипочем из замка сегодня не выбраться. А сделать это надо было обязательно, и так уж оттягивала, сколько могла…

Миновав редкий подлесок, в котором трескуче перекликались сороки, Мартина выбралась на ровный склон и снова остановилась, раздумывая. Взгляд ее упал на торчащие из-под снега концы обломанных еловых лап – то ли кто из крестьян оставил, то ли сами отломились, не выдержав тяжести снежных покровов. Вытащив наружу, девушка положила их перед собой, придерживая заиндевевшие комли, потом, подобрав юбки, плюхнулась сверху и резво оттолкнулась. "Санки" нехотя тронулись с места, то и дело глубже увязая в снегу. Тем не менее, ехать на них было гораздо быстрее, нежели самой спускаться с холма, а там, где склон становился круче, удалось даже прокатиться с ветерком. Свернув в сторону и проехав еще немного, она остановилась у края заросшего кустами оврага, на дне которого негромко журчал ручей, не замерзавший и в самые сильные морозы. Отсюда до цели было рукой подать, оставалось лишь отыскать тайную тропинку через заросли.

Сделать это оказалось не так легко. В низине гулял коварный ветерок, вроде бы не сильный и не особенно холодный, но заставляющий зябко ежиться под одеждой. Мартина пробиралась по краю лога, оставляя за собой глубокую неровную борозду. Ноги у нее, несмотря на две пары толстых чулок, потихоньку начинали коченеть.

Волки появились внезапно, серыми тенями вынырнув из мерцающей светлой пелены ближнего бора. Один за другим, растягиваясь в цепочку, три зверя неспешно пересекли открытое пространство, приближаясь к логу и постепенно замедляя ход. Роскошные зимние шубы с пышными более светлыми воротниками четко прорисовывались на белом фоне. Но не менее отчетливо видна была девичья фигура, застывшая у края оврага, испуганно прижимающая руки к груди. Волки остановились, принюхиваясь и разглядывая в упор неожиданную помеху. Один коротко тявкнул, делая шаг вперед.

Опомнившись, Мартина попятилась. Волки нападали на людей только в голодное время – тогда они не боялись забираться даже в крестьянские дома, унося маленьких детей, а иногда и перегрызая глотки их родителям, но такое случалось не каждый год. Чаще всего это происходило в период великого поста, словно волков в эту пору подзуживал сам дьявол. Сейчас же в лесу было для них довольно добычи, и хищники медлили, провожая немигающими взглядами отступающую девушку. Самый нетерпеливый перебирал лапами на месте, пригибая к земле лобастую голову, но вожак – здоровенный волчище, на ладонь выше остальных – не делал ни одного движения в ее сторону.

Оступившись на крутом склоне, Мартина пошатнулась – толстый пласт слежавшегося снега внезапно отделился от монолитного покрова, оставляя за собой широкий голубоватый след, и поехал вниз, увлекая девушку за собой. Она упала на колени, неловко загребая руками, потом развернулась и съехала на спине до самых кустов. Сверху ей в лицо посыпались комочки снега. Заслонившись ладонью, девушка подняла глаза – волк стоял на краю, откуда она только что скатилась. Из приоткрытой пасти шел пар, черные губы вздрагивали, открывая крепкие желтоватые клыки, каждый – длиной с палец. Узкие холодные глаза смотрели на девушку с почти человеческим любопытством.

Страх перехватил ей горло. Обычных волков Мартина не боялась. При взгляде же на этого словно кто-то провел по затылку холодной рукой, а сердце заколотилось так, как будто хотело выпрыгнуть из груди. Девушка перекрестилась, дрожащим голосом забормотав слова охраняющей молитвы. Волк склонил голову на бок, настороженно поведя ушами. Это да еще то, что зверь не боялся и не избегал ее взгляда, мало помалу убеждало девушку, что перед ней вилкацис – оборотень в волчьей шкуре. Именно о нем вчера шептались служанки в прядильне, после чего старая Берта, трижды сплюнув в ладонь от сглаза, вычертила за порогом толченой дубовой корой крест крестов. Но оборотни боялись солнечного света…