Валентин Иванов - Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии [сборник litres]

Утром я показал моей милой бересту с набросками. Королева лишь снисходительно пожала плечами. Я не обиделся, а пошел прямо к Умельцам.

Какое же разочарование постигло меня, когда обнаружилось, что Мастера не умеют читать чертежи! Пришлось поплевать на ладони и браться за дело самому, объясняя более доходчиво, чего я от них хочу. Я промаялся дотемна в мастерских, устав, как бесами загнанный. Умельцы медленно соображали, что к чему, не понимали толком конечную цель всей заварухи, но не смели ослушаться и не подчиниться своему Королю. Часто сквозь проемы-окошки к коридорам, связывающим все землянки и оборудованные пещеры, заглядывали любопытные подданные, своими скупыми улыбками – смеяться они не умели – выражая радость по поводу моего присутствия. При этом их глаза – глаза Королевы – теплели, а я, если успевал, трепал их по щекам или ласково ерошил им волосы – светло-каштановые, в меня пошли.

В конечном итоге, я добился своего. В моем прежнем мире за такие труды ордена полагаются. Но плодами моих усилий стали воплощенные Мастерами не какие-то побрякушки, а новая модель меча, образец секиры, предназначенной для плотницких работ, но годящейся и в качестве оружия, и наконец, моя гордость – арбалет.

Бил этот первый наш самострел неважно, в смысле меткости, но тем не менее, при испытаниях с пятнадцати шагов вогнал в корень дерева толстую стрелу так глубоко, что пришлось ее выдергивать не мне, а силачу-солдату, заглянувшему в мастерскую. В помещении собралась целая толпа, теснились и в проемах, удивленно глядя на мои действия. И я продемонстрировал публике возможности остальных новинок. Лезвием секиры нарубил колышки, потом обухом заколотил их в стены из трамбованного грунта и развесил на них нехитрые инструменты умельцев. При этом Мастера закивали, лица их просветлели. Затем я опробовал новый меч. Лезвие было заточено только с одной стороны, с другой торчали зубья, способные пробивать толстые панцири медведежуков. Меч получился весьма тяжелым, хотя имел не более двух локтей в длину. Я решил, что каждый рабочий будет носить его, выходя в фуражирные походы, а значит, должен научиться орудовать им, если не в бою, то в труде: расширение в верхней части клинка годилось под лопату, что я и показал глазеющим на меня рабочим, солдатам и Мастерам. Однако на их лицах читалось лишь недоумение. Я не успел огорчиться, ибо в тот самый миг в мастерскую явилась Королева.

Я сразу заметил, что она в бешенстве. И сразу понял почему – я пропустил вечернее купание, которое было чуть ли не священнее, чем причастие для католиков. К тому же я отвлек от омовения и немалую группу членов племени. Впервые наши подданные сжались страха, готовые броситься врассыпную, подальше от гневной повелительницы. «Вот те на, – подумал я. – Влип».

Тем не менее, как ни в чем не бывало, я сказал:

– Дорогая! Посмотри, что я придумал!

И повторил все, проделанное ранее. Ответом было ледяное равнодушие. Постепенно я стал заводиться. Да что она понимает, злился я, вот даже глядит без тени мысли в глазищах! Да она просто следует своей генетической программе и инстинктам – как компьютер. Черт побери, как я был слеп до сих пор! Женщина, с которой я делю постель, – просто робот из плоти и крови, безмозглая машина, которая только и может, что командовать и бесконечно заниматься сексом. Да что она понимает в чертежах, а тем более в технике?

И все же из чистого упрямства я решил довести все до конца. Злой и обиженный, я даже не смотрел по сторонам, а когда поднял взгляд на Королеву…

Если бы от стыда люди проваливались сквозь землю, то я точно бы долетел до жидкого ядра планеты. Как я посмел подумать о ней такое?! Она смотрела на меня с гордостью и восхищением. Потом шагнула ко мне, взяла за руки и на мгновение прижала губы к моему лбу. Затем повернулась и необычайно мягко указала на мои изобретения. Тут же подскочила работница, схватила один из пробных мечей, похожий формой на половинку саперной лопатки и принялась копать им земляной пол. Ближайший солдат крутанул другой клинок, выполняя типичные для воинов приемы обороны и нападения. Один же из собирателей не только нарубил поленья для очага топором, но и выделал кол, заострил его и вколотил в землю.

Я был готов расплакаться от счастья.

Один лишь арбалет не получил должной оценки.

Весь следующий день я потратил на усовершенствование недооцененного самострела и в последних лучах заката сбил им голубя, а потом, набравшись наглости, зарядил арбалет гарпуном и в сумерках выволок из ручья крупного головастика.

Ночью Королева вознаградила меня как никогда раньше…

Несколькими ночами позже я проснулся, как от толчка, встал и стал ходить взад-вперед по спальной камере, обдумывая посетившую меня во сне мысль: моим подданным почему-то никогда не приходило в голову что-либо БРОСАТЬ. Даже просто чтобы сбить ягоду с ветки. Они всегда БРОСАЛИСЬ в рукопашную, или же лезли на растение, иногда обламывали его. И теперь, годы спустя человеческого времени, мне показалось, что я нашел объяснение моей победе над Соперником.

Он просто не ожидал и не остерегался БРОШЕННОГО оружия.

Надо научить пехоту прицельно метать копья, решил тогда я, зевнул, и вернулся на ложе, досыпать…

Мастера быстро освоили новую технологию, причем улучшили как прототипы оружия и инструментов, так и способы их производства. Всего лишь раз поощренные фантазировать, они вскоре выдали целую коллекцию орудий труда и режущих приспособлений для мирных и военных целей.

Отряды Охотников и Собирателей перестали пропадать. Экспедиции доставляли невиданное количество добычи. Например, притащили сотни пудов ткани – шерстяные и хлопчатобумажные лоскуты и отрезы красивого пурпурного цвета. Из нее по моему приказу работницы сшили одежду самой простейшей кройки – прямоугольник с дыркой для головы, который перехватывался в талии плетеным пояском. Нарядившись таким образом, мы стали походить на божьих коровок. От одного вида наших одеяний враги разбегались в ужасе.

Мы стали настоящим Королевством. И быстро перерастали в Империю.

К нашему двору прибилось немало бездомных. Новичкам пурпурные одеяния полагались лишь за особые заслуги, они носили накидки буровато-белого цвета. Кроме того, я распорядился метить лбы пришельцев татуировкой в виде трезубой короны. Такой же рисунок, но более изящный, красовался на одежде подданных по рождению. Вскоре новоприбывшие сами стали делать себе татуировку. Им, очевидно, понравился символ, развевающийся на наших знаменах. Мы с Королевой носили точно такие же хламиды, как и у самого молодого рабочего. Но головы наши венчали начищенные до блеска железные обручи – имперские короны первых особ Народа. Хотя вообще-то, нужды в них не было – нас и без того узнавали и выделяли в толпе. Но Королева одобрила мою прихоть, сопроводив согласие легким пожатием плеч: «Не мешает». Гораздо полезнее оказалась другая выдумка – введение сигнальных средств в виде деревянных свистков и горнов из раковин улиток. Я упорно учил день ото дня растущее войско привыкать к командам трубачей, маршировать строем, стрелять залпами, а так же и многим другим военным хитростям.