Брюс Стерлинг - Схизматрица Плюс

Африэль воззрился на нее.

– Ко всему привыкаешь, – сказала Мирная. – Позже я научу вас выпрашивать у рабочих еду. Это простой вопрос рефлекторного перехвата – в отличие от остального поведения, оно не контролируется феромонами, – она смахнула с лица длинную прядь свалявшихся и грязных волос. – Надеюсь, образцы феромонов, которые я отправляла, стоили своей транспортировки.

– О да. Их химический состав изумителен. Мы сумели синтезировать большую часть компонентов. Я сам состоял в исследовательской группе, – Африэль замялся. Насколько он готов ей доверять? Ей не сообщали об эксперименте, который он задумал со своим начальством. Насколько известно Мирной, он простой безобидный исследователь, как и она. Научное сообщество шейперов подозрительно относилось к меньшинству, замешанному в военных работах или шпионаже.

Вкладываясь в будущее, шейперы разослали ученых по всем девятнадцати инопланетным расам, описанным Инвесторами. Это стоило экономике немалого числа гигаватт драгоценной энергии и тонн редких металлов и изотопов. В большинстве случаев можно было послать только двух-трех исследователей; в семи случаях – лишь одного. Для Роя отобрали Галину Мирную. Она отправилась без оружия, надеясь, что выживет благодаря своему интеллекту и добрым намерениям. Те, кто ее послал, не знали, будут ли иметь пользу или значение ее открытия. Понимали только, что послать ее необходимо, даже одну, без снаряжения, пока какая-нибудь другая фракция не отправит своих исследователей и не обнаружит, например, какую-нибудь технику или факт решающей важности. И доктор Мирная действительно открыла что-то подобное. Так ее миссия стала вопросом безопасности Кольца. Поэтому Африэль и прибыл сюда.

– Вы синтезировали компоненты? – сказала она. – Зачем?

Африэль обезоруживающе улыбнулся:

– Наверное, просто хотели доказать себе, что можем.

Она покачала головой:

– Не надо со мной играть, доктор Африэль, очень вас прошу. Я отправилась так далеко отчасти для того, чтобы сбежать от подобного. Скажите правду.

Африэль уставился на нее, жалея, что из-за очков не может посмотреть ей в глаза:

– Ну хорошо. Тогда вы должны знать, что Совет Колец приказал мне провести эксперимент, который может подвергнуть угрозе жизни нас обоих.

Мирная на миг замолчала:

– Значит, вы из Службы безопасности?

– У меня звание капитана.

– Так и знала… Знала, когда прибыли те два механиста. Такие вежливые – и такие подозрительные; думаю, они бы убили меня на месте, если бы не надеялись узнать какой-нибудь секрет взятками или пытками. Они перепугали меня до смерти, капитан Африэль… Вы меня тоже пугаете.

– Мы живем в страшном мире, доктор. Это вопрос безопасности фракции.

– Для таких, как вы, все на свете – вопрос безопасности фракции, – сказала она. – Мне не стоит вести вас дальше и что-то показывать. Это Гнездо, эти существа – они не разумны , капитан. Они не могут мыслить, не могут учиться. Они невинны – по-первобытному невинны. Они не знают о добре и зле. Они ничего не знают. Последнее, что им нужно, – стать пешками во внутренней борьбе за власть какой-то другой расы, в световых годах от них.

Туннельщик свернул на выход из грибных залов и медленно греб в теплой темноте. В противоположном направлении проплыла группа существ, похожих на серые спущенные баскетбольные мячи. Одно уселось на рукав Африэля, вцепившись в ткань хрупкими щупальцами, напоминающими кнутики. Африэль аккуратно его смахнул, и оно отвалилось, роняя ручеек зловонных красноватых капель.

– Разумеется, в принципе я с вами согласен, доктор, – аккуратно начал капитан. – Но задумайтесь о механистах. Некоторые из их радикальных фракций – машины уже больше чем наполовину. И вы ожидаете от них гуманистических мотивов? Они хладнокровны, доктор. Это хладнокровные и бездушные существа, способные разрезать живого человека на кусочки и не почувствовать чужой боли. Большинство их фракций ненавидит нас. Называет расистами и сверхлюдьми. Вы бы предпочли, чтобы одна из таких сект сделала то, что должны сделать мы, и обратила результаты против нас?

– Это демагогия, – Мирная отвернулась. Вокруг них в Гнездо стремились рабочие, груженные грибами – с полными челюстями и набитыми животами, – они семенили рядом или исчезали в ответвляющихся туннелях, уходящих во всех направлениях, в том числе прямо вверх и прямо вниз. Африэль заметил, как в противоположном направлении, над головой, пробежало существо, напоминающее рабочего, но только с шестью ногами. Это был мимик-паразит. Сколько лет ему понадобилось, задумался Африэль, чтобы эволюционировать до такого внешнего вида?

– Неудивительно, что у нас на Кольцах столько диссидентов, – сказала Мирная грустно. – Если человечеству хватает глупости загнать себя в угол, о котором вы говорите, лучше не иметь с ним ничего общего. Лучше жить одному. Лучше не помогать безумию распространяться.

– Такие разговоры доведут только до гибели, – сказал Африэль. – Мы обязаны фракции, что нас породила.

– Скажите правду, капитан, у вас никогда не было желания бросить все – всех, все ваши обязанности и ограничения, – и просто уйти куда-нибудь, чтобы спокойно подумать? О мире и своем месте в нем? Нас столько учат, с самого детства, и столько от нас требуют. Вы не думаете, что в процессе мы как-то забыли о своих целях?

– Мы живем в космосе, – сухо ответил Африэль. – Космос – неестественная среда, и, чтобы преуспевать в нем, нужны неестественные усилия неестественных людей. Наш разум – это инструмент, а философия должна стоять на втором месте. Конечно, я испытывал порывы, о которых вы говорите. Это просто очередная угроза, которой надо остерегаться. Я верю в общественный порядок. Технология высвободила огромные силы, разрывающие общество. Какая-то фракция должна подняться над борьбой и объединить всех. У нас, шейперов, хватает мудрости и самообладания, чтобы сделать это гуманно. Вот почему я занимаюсь своей работой, – он заколебался. – Я не ожидаю увидеть день нашей победы. Я ожидаю, что погибну в какой-нибудь далекой горячей точке или от рук убийцы. Мне достаточно того, что я могу предвидеть этот день.

– Но какое самомнение, капитан! – сказала вдруг Мирная. – Самомнение насчет вашей мелкой жизни и ее мелкой жертвы! Взгляните на Рой, если правда хотите видеть гуманный и идеальный порядок. Вот он! Где всегда тепло, темно и приятно пахнет, и легко наесться, и все бесконечно и идеально перерабатывается. Единственные ресурсы, которые расходуются, – это тела роев для спаривания да немного воздуха. Подобное Гнездо может существовать без перемен сотни тысяч лет. Сотни… тысяч… лет. Кто или что вспомнит нас и нашу дурацкую фракцию хотя бы через тысячу?