Михаил Савеличев - Лабиринт для Минотавра [litres]

На него надвигается металлическая планета. Здесь, где масштабы искажены, трудно соотнести размеры с чем-то зримым, привычным. Она может превосходить его в тысячи раз, быть величиной с Европу или Венеру, а может оказаться крошечной – протяни руку и сожмешь в ладони. Вблизи релятивистской тяготеющей массы не имеют смысла ни размеры, ни время. Только движение, единственная форма существования разумных тел. Двигаюсь, значит существую. И Телониус осторожно приближается к облитой в ртуть фигуре, не очень понимая – почему это так важно для тех кусочков калейдоскопа, в которые они обратились? Злой великан сломал, разбил тубус игрушечного калейдоскопа, разметал в стороны тусклые стеклышки. Они превращались в чудо только внутри зеркального лабиринта. И оттого, что два стеклышка воссоединятся, ничего не изменится в окружающем хаосе обломков. Или он, Телониус, все-таки на что-то надеется?

– Телониус, это вы? – в ответ на помысленный запрос раздается голос.

Ариадна! Спасительная нить!

– Это я, – подтвердил Телониус. – Пытаюсь до вас добраться. Скоро буду, никуда не уплывайте. – Он пытается шутить. Во всяком случае на это надеется.

– Нет, Телониус, – возразила Ариадна, – прежде анклав. Вы не видите его поблизости?

– Анклав вижу, – сказал Телониус, – точнее сказать, видел, когда двигался к вам. Что с ним делать? Поймать?

– Или пометить маячком, – сказала Ариадна. Телониус подивился ее хладнокровию. Ведь находятся они даже не в более худшем, а в безвыходном положении. Корабль разрушен, а погружение в бездну продолжается. Скоро гравитация и давление покончат с ними. – Я постараюсь отыскать Корнелия, он где-то поблизости…

– Ариадна… – произнес Телониус. – Вы видите в нем смысл?

Смысл Телониус увидел тогда, когда вечный сумрак атмосферы Юпитера вдруг высветился несколькими плотными потоками, выискивающими среди обломков тех, кто подали сигнал о спасении. Ариадна невозможным чудом отыскала в хаосе обломков «Тахмасиба» облитого зеркальным демпфер-скафом Корнелия, однако признаков осмысленной жизни у него не было. Он обхватывал себя за предплечья руками, их было не расцепить. Комиссар дрейфовал в позе эмбриона, а демпфер-скаф принял шарообразную форму, сделав Корнелия похожим на икринку. Системы дистанционного мониторинга считывали редкие удары сердца и еще более редкие вдохи и выдохи. Корнелий, судя по всему, пребывал в коме, возможно, в результате травмы. Или сработала система самого демпфер-скафа, решившая, что в столь экстремальных условиях ограниченности ресурсов жизнеобеспечения пострадавшего необходимо ввести в стадию принудительной гибернации и перейти в режим ожидания помощи. Если так, то возвращение Корнелия на борт корабля включит механизм реанимации. Единственное, что могли сделать Ариадна и Телониус, – вытянуть из своих демпфер-скафов страховочные нити и сцепить ими себя и Корнелия. И спасательному боту класса «тритон», приспособленному к глубоким ныркам в атмосферу Юпитера, будет легче искать выживших и перемещать их на борт.

Телониус опасался, что погружение в атмосферу планеты-гиганта достигло предела. Спасательный бот не сможет донырнуть туда без ущерба корабельным системам, и тогда управляющий контур даст команду возвращаться на безопасную орбиту. Им же предстоит и дальше погружаться в застывшую распахнутым зевом воронку на месте червоточины, упавшей в атмосферную бездну. И в этой бездне нечто происходило, чувствовал Телониус, – весьма грозное и масштабное, под стать планете-гиганту, но что именно – даже и не пытался вообразить. Еще ощущалось, что стремительно утекает отпущенное им время. Если вскоре спасательный корабль не донырнет до них, больше ничего не будет иметь смысла.

Вопреки мрачным предчувствиям «тритон» погрузился на нужную глубину. Когда его прожектора высветили останки «Тахмасиба», Ариадна сказала:

– С нами бот. Телониус, теперь необходимо погрузить анклав на корабль.

Свободное падение создавало иллюзию невесомости. Инерционная масса, конечно же, никуда не исчезла. Поэтому затолкать анклав в грузовой отсек бота – задача не из простых. Неизвестно – справились бы они с ней, но бот выпустил транспортировочные фалы и опутал бронзовый шар зеркальными полотнищами.

Прежде чем закрыть шлюз, Телониус еще раз посмотрел в бездну и ощутил, как некто столь же внимательно и недобро смотрит из бездны на него. Перепонка люка чмокнула, отрезав от пристального взгляда. Телониус постоял еще немного, ожидая, пока демпфер-скаф приспособится к остаточному гравитационному полю внутри корабля. Гравикомпенсаторы работали на полную мощность, поглощая большую часть энергии реакторов. Так что если надо вынырнуть из атмосферы гиганта, их придется отключить, перебросив всю энергетическую мощь на движители.

– Нужно посмотреть, что с Корнелием, – сказала Ариадна. Телониус, имеющий на сей счет другое мнение – сначала выкарабкаться из гравитационной ямы, а затем остальное, промолчал. Ариадна права – следовало убедиться, в каком состоянии Корнелий и позволяет ли оно «тритону» набрать максимально допустимое ускорение ухода. – Перенесем его в медицинский отсек.

Телониус, неуклюже двигаясь в демпфер-скафе, изменившем конфигурацию на ту, которая, по мнению зеркальной субстанции, наилучшим образом помогала перемещаться по коридорам и отсекам, подхватил Корнелия под руки, Ариадна взяла его за ноги, и они неловко двинулись, стараясь приноровиться друг к другу. Дверь в нужный отсек распахнулась, и они ввалились внутрь, чуть не уронив Корнелия на поёлы. Висящий под потолком киберхирург, похожий то ли на октопуса, то ли на арахнида, хищно выбросил не то щупальца, не то гибкие лапы, подхватил комиссара и водрузил на операционный стол.

Телониус с облегчением выпрямился, огляделся в поисках седалищ, но таковых в медотсеке не оказалось, зато из пола выехала полупрозрачная панель. В пазах находились разнообразные пиляще-режущие инструменты, предназначенные для высвобождения тела от оков скафандров, одежды и прочих искусственных субстанций. Поскольку в условиях космических катастроф все подобные субстанции, чаще всего, накрепко прикипали к живой плоти, то их приходилось осторожно срезать, максимально оберегая живую плоть для будущих регенерационных процедур.

– Время есть, – сказала Ариадна, предупреждая слова Телониуса. – Хочу убедиться, что с Корнелием… Что с ним именно то, что мне кажется.

Демпфер-скаф комиссара вновь обрел очертания его фигуры. Только лицо нельзя различить в мешанине складок, будто тот, кто внутри, еще не решил – какую маску выбрать на этот раз. Телониусу показалось, что он различает не Корнелия, а других – Нить, Пасифию, Червоточина и даже саму Ариадну, хотя она и находилась рядом с ним во плоти. Чужие лица калейдоскопом скользили по лицевой поверхности демпфер-скафа, пока киберхирург не вонзил в область сердца Корнелия деактиватор.