Роман Корнеев - Перемирие

Сверкающая тень над твоей головой мелькнула меж крон чёрных деревьев, ударила по барабанным перепонкам рокотом гневного сердцебиения, пронеслась и исчезла.

Теперь ты можешь встать. О, конденсатор отфильтровал ещё с полфляги воды. Невыразимая щедрость – два долгих глотка.

Вспомни, куда ты идёшь. Вспомни предательство собственной тени. Восстанови в памяти холёные ладони, вечно-смеющиеся глаза, все эти вечера, что мы проводили вместе. Ты думал, что один такой на этом свете.

Они обманули всех. Обвели вокруг пальца. Но у тебя нет той ненависти к их роду. Пусть всех скопом ненавидят те безумцы, что взрывают бомбы в торговых центрах и на площадях. Тех, кто их науськивал, находят и отправляют той же дорожкой. Подрывают однажды ночью вместе с очередным подпольным заводом. Находят свои же, люди.

Нет, ты не такой. Ты ненавидишь одного-единственного чужака, который был тебе другом. Пусть ему хватило совести не показываться на глаза с той давней поры. Пусть.

Это не мешает ненавидеть. Кто-то говорил, что разлука обостряет чувства. Да. Правда.

Невесомый, сержант Сель парил над горным хребтом. Было в этом полёте что-то… лишающее смысла само твоё существование. Как будто человек нежданно стал крылатой могучей машиной, что распахнула свои бездонные глаза над копошением этого мира. Значение имел лишь этот полёт – тонкая, невидимая глазу борьба между гравитацией и мощностью несущего генератора. Соскользни с этой грани – и ты увидишь всю прелесть настоящего, стремительного и неизбежного… не взлёта – падения.

Плоскость топографической карты изогнулась, прянула навстречу, вспучилась складками кряжей и перевалов, блеснула зеркалом ледников, оцарапала глаз острыми когтями скал. Где-то тут пытаешься спасти свою жизнь и ты сам. Стоит ли думать о собственной судьбе на фоне этого сказочного величия?

Сержант Сель резким движением отключил проектор от канала стратосферной разведкапсулы. Немного кружилась голова. Взгляд безучастно скользил по трёхмерным проекциям – ему нужен ориентир, показывающий реальный масштаб происходящего.

– Альфа-третий, немедленно снижайтесь, вас сейчас зацепят их радары.

– Бесполезно, сержант, мы должны дать им понять, что тут их ждёт тёплый приём, а о перегруппировке наших сил им уже сообщили. Быть может, Альянс просто отойдёт…

Сержант Сель прекрасно понимал, что не отойдёт. Как не отошли бы мы.

Плотной, выгнутой назад дугой звено «черепах» неслось вдоль горного хребта на запад. Инверсионным следом кружились облака сорванного с вершин снега, заворчал тревожный зуммер антирадарной защиты. Так выглядит весь фронт, замерший в ожидании столкновения двух военных машин. Сколько глаз смотрят сейчас с обеих сторон, пытаясь предугадать планы врага? Отсюда не понять.

А вот и противник. Боевой строй их машин напоминает скорее клин – хищное жало, направленное прямо тебе в сердце. Не жало – жерло. Сгусток едва сдерживаемого пламени, уже пробующего тебя на вкус. Ха, вам не испугать закалённого в тренировках солдата, привыкшего к опасности… что замерла у тебя под ложечкой.

Долетят? Уклонятся? Отступят? Наоборот, погонят остатки звена «черепах» обратно? Что…

Сердце рванулось, потом замерло, пропуская такт.

Сержант Сель выпустил судорожно сжатую панель – это правда зашевелился, ожил Чёрный сигнал. Не ошибись, не перепутай, не оставь без внимания. Словно клубок змей жалами по глазам.

– Альфа-третий, вы видите сигнал ?! Альфа-третий!..

– Заткнись!..

Звено «черепах», оставляя чёрные линии выхлопа от перегруженных двигателей, резко накренилось влево, поспешно разворачивая строй в оборонительное построение. Сержант Сель знал, каково сейчас ребятам на броне, но на фоне Чёрного сигнала меркло всё. Назад, назад!!! Вернуться в ущелье, укрыться в складках породы, закрепиться на грунте, пока…

Чёрный сигнал означал готовность к применению термоядерного оружия. Уже несутся где-то там, в кровавых небесах, беззвучные болиды, хранящие в своих чревах огненную смерть.

Сержант Сель, спохватившись, приказал расчёту орудий укрыться в бункере, собственноручно задвинул пятидюймовый внешний люк, проделал ещё кое-какие суетливые действия, замер в конце концов посреди пультовой, не в силах оторваться от мониторов.

Где там наши… некогда думать – вот они, размытые пятна радиоэха боеголовок. Двумя фронтами с запада и востока. Две стены, готовые схлестнуться над твоей головой. Сожрать, перемолоть всё живое. Нет сил смотреть, нет сил оторваться. Когда ты занят своим делом, некогда думать, солдатская жизнь – проста. Выполняй приказы, а выполнив – не рассуждай. Сейчас же сержант Сель чувствовал себя загнанным в ловушку монолитных скал. Если термоядерный заряд ударит по ущелью – вряд ли кто уцелеет. Но и не это главное… ядерная война… это был вправду конец.

Как же трудно – беспомощно разглядывать модели, построенные вычислителями радарной подсистемы, даже не увидеть иначе эту чёрную тучу – небеса над горами оставались всё теми же, памятно-яркими, взбаламученными, жарящими. Скоро всё изменится. Из конца в конец ринется сорвавшаяся с привязи энергия…

Не выдержав, сержант Сель рванулся к «бэмээру», на ходу застёгивая замки перевязей. Загудел ранцевый генератор, засвистели сервомоторы. На волю, вон из этой норы, к чёртовой матери эту кажущуюся безопасность!!!

Прыжок, горячий воздух навстречу, металлический лязг задвигающейся позади бронеплиты. Вот оно, живое, набрякшее ожиданием небо, если накроет , так пусть сразу, и насмерть. Не умирать же от жажды в намертво заплавленном воздушном пузыре.

Ожили приборы, самонастроившись на общевойсковой информационный канал, разом исчертили небо, расцветили его дугами, разноцветными пятнами, набили уши скороговоркой диспетчеров… и тут всё словно замерло.

Острая, колючая точка упёрлась сержанту Селю прямо в лоб. Режущий воздух свист разорвал горизонт. Сюда . Она летит прямо сюда. Страха не было, было чувство облегчения. Здесь, сейчас, к чёрту.

Визг разорвался ударом железа о железо. Короткая тусклая вспышка. Вторая. Уже высоко, почти в зените, едва заметным клочком рыжего пламени. Тут и там в полной тишине мерцал фейерверк. Бездушная машина смерти обернулась отсыревшей хлопушкой на затянувшемся карнавале. Сержант Сель, потерявшись в этом мерцающем свете, едва сумел вывернуть свой «бэмээр» на площадку у гнёзд зенитной батареи.

Оттуда, сверху, проявляясь с каждой секундой, снижался, обретал форму туманный, давящий своей невообразимой массой тетраэдр. Первая фраза гулкого, ревущего гневом голоса оборвала повисшую тишину.

« Мир был нарушен вами самими, мы вынуждены вернуть его на эту планету. Даже если это будет сделано против вашей воли ».