Бернар Вербер - Муравьи [litres]

– Так может продолжаться до бесконечности, – проворчал кто-то из пожарных. – Мы не какие-нибудь спелеологи.

– А я думал, надо вытащить кого-то из подвала, и все, – проговорил другой, он нес надувные носилки. – Жена ждала меня к восьми часам, к ужину, а сейчас уже десять, вот радость-то!

Гален вновь взял командование на себя.

– Слушайте, ребята, сейчас мы ближе к дну, чем к поверхности, так что давайте еще немного поднапряжемся. Нельзя же, проделав половину пути, поворачивать обратно.

А между тем они одолели лишь десятую часть того, что им предстояло пройти.

Через несколько часов безграничного общения, когда температура опускается до 15 градусов, кто-то из группы желтых муравьев-наемников выдвигает идею, которую тут же одобряют и во всех остальных мозговых центрах.

Дело в том, что в Бел-о-Кане квартируют многочисленные солдаты-наемники особого вида – щелкунчики. Они отличаются тем, что у них большая голова и длинные челюсти-резаки, с помощью которых они с легкостью расщелкивают даже самые крепкие зерна и семена. Однако в бою они не очень поворотливы, поскольку у них короткие лапы и слишком грузное тело.

Так вот, зачем тащить с собой щелкунчиков на поле брани, где от них будет мало проку, потому что к тому времени они вконец обессилят? Рыжие муравьи решили так: уж лучше пусть они займутся хозяйственными делами – к примеру, рубят толстые ветки.

А по разумению желтых муравьев, все же существует способ превратить эти неповоротливые туши в разящие молнии. Пусть каждого из них понесут на себе шестеро бойких низкорослых рабочих!

Таким образом, ведомые запахами «живых лап», щелкунчики смогут молниеносно атаковать противника и превратить в мелкое крошево своими длинными челюстями.

Солдаты, подкрепившись глюкозой, решают провести опыты в солярии. Шестеро муравьев взваливают на себя щелкунчика и пускаются бегом, стараясь согласованно перебирать лапами. Получается очень даже неплохо.

Так в городе Бел-о-Кан придумали «танк».

Обратно никто так и не вернулся. Не поднялся ни один.

На следующее утро газеты пестрели заголовками вроде: «Фонтенбло: в подвале дома таинственным образом пропали восемь пожарных и полицейский инспектор».

Как только занимается фиолетовый рассвет, муравьи-карлики, окружившие Запретный город Ла-шола-Кан, приступают к подготовке к сражению. Рыжие муравьи, запертые внутри пня, страдают от голода и истощения. Долго они не протянут.

Бои вспыхивают с новой силой. После долгой перестрелки кислотой карлики захватывают еще два перепутья. Из пня, изъеденного кислотой, вываливаются трупы осажденных солдат.

Последние оставшиеся в живых рыжие муравьи пребывают в крайне отчаянном положении. Карлики продвигаются в глубь Города. Стрелки-защитники, затаившиеся в расщелинах на потолке, едва их сдерживают.

Брачные покои уже совсем близко. Находящаяся там королева Лашо-ла-киуни замедляет сердцебиение. Теперь все кончено.

И вдруг в передовых отрядах карликов улавливают запах тревоги. Снаружи что-то происходит. Захватчики поворачивают назад.

Наверху, на Маковом холме, что возвышается над Городом, среди красных цветов виднеются мириады черных точек.

Итак, белоканцы наконец решились начать наступление. Ну что ж, пусть пеняют на себя. Карлики отряжают наемных мошек-посланниц предупредить Главный город.

Все мошки уносят с собой один и тот же феромон: «Противник наступает. Высылайте подкрепление с востока, возьмем его в тиски».

Первый теплый солнечный луч, пробившись сквозь тучу, подстегивает наступающих. Восемь часов три минуты. Легионы белоканцев лавиной скатываются с холма, огибая травинки, перескакивая через камни. Миллионы солдат мчатся вперед, широко раздвинув челюсти. Воистину грандиозное зрелище!

Но карликов не испугать. Они предвидели такую тактику. Накануне они нарыли ям в шахматном порядке и затаились там, выставив наружу только челюсти, так что остальные части их тел были скрыты под землей.

Наступление рыжих муравьев мгновенно разбивается о рубеж обороны карликов. Федераты тщетно пытаются атаковать противника, потому что тут и там натыкаются на его опорные пункты. Им никак не добраться до врага – они не могут перебить его воинам лапы или вспороть брюхо.

И тогда в контрнаступление устремляются главные силы Ши-га-Пу – пехотинцы, располагавшиеся под прикрытием круглого частокола сатанинских грибов; они быстро окружают рыжих муравьев.

Если белоканцев миллионы, то войско их врагов исчисляется десятками миллионов. Таким образом, на одного солдата рыжих приходится по меньшей мере пять карликов, не считая притаившихся в одиночных окопах воинов, которые скашивают все, до чего могут дотянуться челюстями.

Вскоре битва принимает невыгодный оборот для уступающих числом белоканцев. Под неумолимым натиском карликов, наседающих со всех сторон, фронт федератов раскалывается.

В 9 часов 36 минут белоканцы начинают отступать. Карлики уже испускают феромоны радости победы. Их хитрость вполне удалась. Даже не было надобности пускать в ход тайное оружие! Они преследуют отступающих, полагая, что осада Ла-шола-Кана – дело решенное.

Но у карликов короткие лапы, и расстояние, которое они преодолевают за десять шагов, рыжие муравьи покрывают в один прыжок. Они с трудом взбираются на Маковый холм. Что, собственно, стратеги-федераты и предвидели. Ведь первое наступление рыжих было проведено с одной целью – выманить полчища карликов из низины и затем атаковать их на склоне холма.

Рыжие взбираются на гребень, а легионы карликов продолжают их преследовать в полном беспорядке. Вершина холма вдруг ощетинивается целым лесом колючек. Это гигантские клешни щелкунчиков. Они потрясают ими, точно клинками, которые сверкают на солнце, а потом разом опускают их, нацеливая на карликов. Щелкунчики! Щелкунчики!

Полный эффект неожиданности. Ошеломленные воины Ши-га-Пу, у которых от ужаса онемели усики, валятся, точно скошенные травинки. Щелкунчики с высоты стремительно врезаются в неприятельские ряды. Рабочие, разбившиеся на шестерки, тащат на себе каждого из них, стараясь вовсю. Они как живые гусеницы боевых машин. Благодаря четко отлаженному общению – с помощью усиков – между «башней» и «колесами» эти чудища о тридцати шести лапах, ощерившиеся парами огромных челюстей, ловко маневрируют в скопище вражьих полчищ.

Карлики лишь мельком успевают увидеть эти громадины, которые сотнями обрушиваются на них, давя, расплющивая и кромсая всякого, кто попадается им на пути. Непомерно огромные челюсти врубаются в самую гущу противника, с хрустом сжимаются и взмывают вверх с отсеченными, точно засохшие былинки, окровавленными лапами и головами.