Бернар Вербер - Муравьи [litres]

Говорю вам, господа, нам дана непомерная власть над ними, и только потому, что размеры их ничтожны.

Однако я своим превосходством не пользуюсь. Зато могу представить себе ребенка… который точно так же может делать с ними все, что ему захочется.

Иногда мне в голову приходит дурацкая мысль. Глядя на эти песочные города, я задаюсь вопросом: а что, если бы и мы оказались в таком городе? Что, если бы нас тоже посадили в тюрьму-террариум и за нами наблюдало какое-нибудь гигантское существо?

А вдруг Адам и Ева были парой подопытных кроликов, которых поместили в некое искусственно созданное пространство, чтобы на них «полюбоваться»?

Что, если изгнание из Рая, о чем рассказывает Библия, было всего лишь сменой тюрьмы-террариума?

Что, если Потоп, по сути дела, был просто стаканом воды, который опрокинул по недосмотру или из любопытства какой-нибудь бог?

Быть такого не может, скажете вы? Как знать… Единственная разница состоит в том, что муравьев сдерживают стеклянные стенки, а нас – физическая сила – земное притяжение!

Тем не менее моим муравьям иногда удается прогрызть картонную крышку, и многие уже сбежали. Ну а мы время от времени запускаем ракеты, которые преодолевают гравитационное притяжение.

Но давайте вернемся к городам в террариумах. Как только что сказал, я бог – великодушный, милосердный и даже в некоторой степени суеверный. Поэтому я никогда не заставляю страдать своих подданных. Я не делаю им того, что могли бы сделать со мной и что мне бы точно не понравилось.

Благодаря тысячам муравейников, проданных на Рождество, дети смогут вообразить себя эдакими божками. Вот только будут ли они столь же великодушными и милосердными, как я?

Конечно, многие из них поймут, что на них лежит ответственность за город и это наделяет их не только божественными правами, но и обязанностями: муравьев надо кормить, им необходимо обеспечивать комфортную температуру, их нельзя убивать потехи ради.

Между тем дети, а я имею в виду, в частности, малышей, которые не отвечают за свои действия, переживают всевозможное неприятности: неудачи в школе, разногласия с родителями, ссоры со сверстниками. В порыве гнева они могут забыть про свои обязанности «юного божества», и я даже не осмелюсь предположить, какая участь тогда ждет их «подопечных»…

Я прошу вас голосовать за закон, запрещающий продавать игрушечные муравейники не из сочувствия к муравьям или ради защиты их прав. У животных и насекомых нет никаких прав: мы выращиваем их в огромном количестве, чтобы потом употребить в пищу. Я прошу вас проголосовать за этот закон, поскольку считаю: нас самих, возможно, точно так же взращивает и держит в плену некое гигантское существо. Так неужели вы хотите, чтобы однажды Землю принесли в дар на Рождество какому-нибудь безответственному юному божеству?..»

Солнце уже в зените.

Опоздавшие, самцы и самки, теснятся в артериях Города, ведущих к поверхности. Рабочие подталкивают их, облизывают, подбадривают.

Самка номер 56 вовремя смешивается с ликующей оравой, в которой невозможно уловить индивидуальных опознавательных запахов. Уж здесь-то ее точно никто не узнает. Увлекаемая потоком собратьев, она поднимается все выше, минуя места, где прежде не бывала.

Вдруг за углом прохода она замечает то, чего раньше не видела, – дневной свет. Сперва – ореол на стенах, который вскоре превращается в слепящее сияние. Вот, наконец, та самая таинственная сила, про которую ей рассказывали кормилицы. Теплый, мягкий, прекрасный свет. Предвестник нового легендарного мира.

Первичные фотоны, проникая в глазные яблоки, опьяняют ее. Как перебродившая медвяная роса с тридцать второго яруса.

Принцесса номер 56 продвигается вперед. Земля кругом покрыта какими-то твердыми белыми бляшками. Она блуждает среди теплых фотонов. Ей, проведшей детство под землей, такая перемена кажется слишком резкой.

Новый поворот. На самку падает пучок чистого света – он делается шире, образуя яркий круг и окутывая ее золотистым покровом. Встречный поток света вынуждает самку попятиться. Она чувствует, как частицы света проникают ей в глаза, обжигают зрительные нервы и возбуждают три ее мозга. Три мозга, наследие далеких предков-червей, у которых было по одному нервному узлу на каждое кольцо и отдельная нервная система для каждой части тела.

Самка движется навстречу фотонному ветру и вскоре различает впереди силуэты трех собратьев, застывших в сиянии небесного светила, точно призраки.

Она продвигается чуть дальше. Хитиновый панцирь нагревается. Этот свет, который ей пытались описать столько раз, не поддается никакому описанию – его нужно пережить! Она задумывается о рабочих из подкасты привратников, которые обречены всю жизнь сидеть взаперти в Городе без всякой надежды узнать, что такое Внешний мир с его солнцем.

Принцесса проходит сквозь стену света и попадает за пределы Города. Ее фасетчатые глаза мало-помалу привыкают к окружающей обстановке, хотя она еще ощущает уколы свежего воздуха. Холодного, метущегося, наполненного множеством запахов и совершенно не похожего на привычный воздух мира, в котором она жила.

Она поводит усиками в разные стороны. Ей тяжело повернуть их в нужном направлении. Чуть сильнее дунет ветер – и они хлещут ее по лицу, а крылья начинают хлопать.

Наверху, на самой вершине купола, ее встречают рабочие. Они хватают ее за лапы, поднимают и толкают в гущу половых особей – сотен самцов и самок, которые копошатся, теснясь, на узенькой площадке. Принцесса номер 56 видит, что попала на взлетную площадку, откуда ей предстоит отправиться в брачный полет, вот только прежде нужно дождаться, когда улучшится погода.

Между тем, пока хозяйничает ветер, муравьев замечает стайка примерно из десятка воробьев. В предчувствии славной добычи они подлетают ближе. Когда птицы оказываются совсем рядом, стрелки, расположившиеся кольцом вокруг вершины, встречают их кислотными залпами.

И очень вовремя, потому как одна из птиц, решив попытать счастья, ныряет в скопище муравьев, хватает трех самок и мигом вспархивает! Но прежде, чем отважный воробей успевает набрать высоту, его сбивают стрелки; жалкий, он падает в траву, однако не выпускает добычу из клюва, надеясь стряхнуть кислоту с крыльев.

Пусть это послужит им всем уроком! И действительно, воробьи разлетаются… Но их на мякине не проведешь. Они скоро снова вернутся – что ж, пусть еще разок проверят противовоздушную оборону Бел-о-Кана.

ХИЩНИК: Что было бы с нашей человеческой цивилизацией, не избавься она от опасных хищников – волков, львов, медведей и гиеновидных собак?

Разумеется, это осложнило бы жизнь – люди находились бы в постоянной тревоге.