Бернар Вербер - Муравьи [litres]

Римляне совершали жертвенные возлияния вокруг трупа. Так они напоминали себе, что триумф жизни не вечен, а смерть может прийти в любое мгновение.

К нашему времени человек уничтожил, истребил или выставил в музеях представителей всех видов, которые могли бы его сожрать. Так что вокруг остались только микробы, а еще, быть может, муравьи, которые ему докучают.

Зато муравьиная цивилизация развивалась, не ставя перед собой цели уничтожить угрожающих ей хищников. В результате это насекомое живет в постоянной тревоге. Муравей знает, что он проделал лишь половину пути, поскольку даже самое тупое животное способно одним ударом лапы уничтожить плод его тысячелетнего упорного труда.

Ветер утих, воздушные потоки теряют силу, температура поднимается. Когда она достигает 22 градусов, Город решает выпустить своих чад.

Самки жужжат всеми четырьмя крыльями. Они готовы, им уже невтерпеж. Запахи, распространяемые зрелыми самцами, распалили в них страсть до предела.

Первые девы грациозно взмывают в воздух. Они взлетают на сотню голов… и тут на них набрасываются воробьи. Никому нет спасения.

Внизу всех охватывает смятение, но отказываться от полетов никто не собирается. В воздух взмывает вторая волна. Четырем самкам из сотни удается прорваться сквозь заслон решительно настроенных птиц. За ними вдогонку взлетает эскадра самцов – они плотно жмутся друг к дружке. Их свободно пропускают: уж больно они щуплые – воробьи таких не клюют.

В поднебесье устремляется третья волна самок. Путь им преграждают с полсотни воробьев. Начинается охота. Выжить не удается ни одной самке. А птиц тем временем становится все больше, они все как будто сговорились. Теперь, помимо воробьев, в воздухе кружат дрозды, малиновки, зяблики, голуби… Слышится громкий писк. Для них это тоже пиршество!

Взлетает четвертая волна. Но и на этот раз ни одной самке не удается пробиться ввысь. Птицы уже дерутся меж собой за лучшие куски добычи.

Стрелки в отчаянии. Они ведут вертикальный огонь, изо всех сил напрягая свои кислотные железы. Но хищники слишком высоко. И смертоносные капли проливаются дождем обратно на Город, причиняя увечья и нанося разрушения.

Самки в страхе отступают. Видя, что через строй пернатых не пробиться, они решают спуститься вниз и вступить в соитие с самцами в покоях, где дожидаются своей очереди увечные самки.

Поднимается пятая волна, готовая к самопожертвованию. Надо во что бы то ни стало преодолеть преграду из грозных клювов! Семнадцати самкам удается прорваться сквозь нее под плотным прикрытием сорока трех самцов.

Шестая волна – прорывается дюжина самок!

Седьмая – тридцать четыре!

Принцесса номер 56 размахивает крыльями, но взлететь пока не осмеливается. К ее лапкам упала голова одной из сестер, а вслед за ней мягко легла пушинка – зловещий знак. Самке всегда хотелось узнать, что это такое – великий Внешний мир? Что ж, теперь она знает!

Неужели она собирается взлететь с восьмой волной? Нет уж… И она не ошиблась, потому что через несколько мгновений от этой волны не остается и следа.

Принцесса робеет. Жужжа крыльями, она чуть приподнимается. Так, хорошо, плевое дело, вот только голова… Ей страшно. Надо рассуждать здраво: слишком мало шансов, что ей повезет.

Самка номер 56 перестает махать крыльями; семьдесят три ее сестры – девятая волна – только что взмыли в воздух. Рабочие провожают их, выделяя феромоны одобрения. Надежда возрождается. Может, ей удастся взлететь с десятой волной?

Она колеблется – и тут замечает неподалеку хромого коротышку и здоровяка охотника, того самого слепца. Это уже слишком – пора решаться. Она мгновенно же взлетает. Две пары челюстей хватают пустоту. Охотники промахиваются.

Принцесса ненадолго зависает между Городом и тучей птиц. Затем ее подхватывает взмывшая вверх десятая волна, и, воспользовавшись этим, она кидается вместе с другими в воздушную бездну. Двух ее сестриц, летящих рядом, поедают птицы, но ей удается прошмыгнуть меж огромных когтей синиц.

Простое везение.

Только четырнадцать самок из десятой волны остаются целыми и невредимыми. Но 56-я не обольщается. Она прошла лишь первое испытание. Худшее впереди. Уж считать-то она умеет. Обычно из полутора тысяч взлетающих принцесс не больше десяти благополучно возвращаются на землю. Так что даже по самым оптимистическим подсчетам только четыре королевы смогут построить себе город.

ИНОГДА: Иногда, прогуливаясь летом, я замечаю, что чуть не раздавил вроде как муху. Я приглядываюсь: да это же муравьиная королева! А там, где одна, там и тысяча ей подобных. Вот они корчатся на земле. Люди давят их башмаками, или же они разбиваются в лепешку о ветровые стекла автомобилей. Многие теряют последние силы и больше не могут летать. Сколько же городов уничтожается таким вот образом – одним взмахом стеклоочистителя на летней дороге?

Размахивая что есть мочи всеми четырьмя длинными, похожими на витражи крыльями, 56-я самка замечает сзади огромную тучу пернатых, которая накрывает сначала одиннадцатую, а следом и двенадцатую волну. Бедные сестры! Еще пять волн – и Город распрощается с последними своими надеждами.

Но она, растворившись в безбрежной лазури, уже об этом не думает. Кругом синева, неоглядная синева! Это потрясающе – рассекать крыльями воздух: ведь за всю свою жизнь она, кроме земли, ничего не видела. Она будто попала в совершенно другой мир. Вырвавшись из тесноты галерей, она очутилась на неоглядных просторах, где все поражает воображение.

Она учится летать, повинуясь инстинктам. Перенося свой вес на правое крыло, поворачивает направо. А меняя угол постановки крыльев, взмывает ввысь. Или снижается. Или набирает скорость… Она замечает: чтобы четко войти в вираж, нужно направить кончики крыльев вдоль воображаемой оси и тут же развернуть тело под углом больше 45 градусов.

Самка номер 56 обнаруживает, что небо не пустыня. Вовсе нет. Здесь беспрестанно движутся воздушные потоки. Некоторые из них, «нагоны», поднимают ее вверх. А попадая в воздушные ямы, она, напротив, теряет высоту. Но заметить такие ямы можно, только следя за насекомыми, летящими впереди: наблюдая за их движениями, предугадываешь…

Становится холодно. На высоте всегда холодно. Тут ее подхватывают вихри, а там порывы теплого или ледяного воздуха – и она начинает кружиться волчком.

Несколько самцов бросаются за ней вдогонку. Самка набирает скорость – пусть ее догонят самые быстрые и упорные. Таков закон генетического отбора.