Сергей Федоранич - Выжженная трава

Машины месили грязево на дорогах, никто не собирал кашицу, только сыпали реагенты, чтобы таяло и стекало в канализацию. От этого в канализациях передохли крысы.

«Хорошо, конечно, что нет холеры и прочей гадости от этих хвостатых, но если даже крысы не могли выжить, то неудивительно, что люди страдают от рака и прочих фатальных болезней».

Так, приказал он себе, пессимизм нужно выключить — у него больше нет времени погружаться в проблемы мира.

Ян зашел в кафе, взял большой стакан крепкого кофе, теплую булочку с ветчиной и сыром, уселся за столик вдали ото всех.

«В городе нет проблем с пустыми местами, потому что у людей нет денег посещать кафе, они кое-как выживают».

Опять вылезло!

— Рассказывай, — сказал Ян появившемуся в его телефоне рыжему пацаненку.

— В общем, я не будут делать никаких проектов, — ответил Симеон серьезнее, чем следовало. — Меня задолбала эта историчка, и я не собираюсь тратить время на изучение пяти учебников, чтобы провести сравнительный анализ изложения реформы Александра Второго в разных источниках.

— Ты сам хотел учиться в гимназии. Вот и получай.

— Нет! Я не согласен. Это дерьмо. Мои ровесники в школах вообще еще средние века изучают, какого мне эта Российская империя далась?

— Ты знаешь правила, — ответил Ян, — делай что хочешь и когда хочешь, главное…

— … чтобы результат был положительным, — закончил за него мальчик. — Я в курсе. Но здесь правило надо пересмотреть.

— Мы не пересматриваем правила.

— Пересматриваем, — ответил Симеон.

— Нет.

Ян откусил булочку, которая оказалась нежной и таяла во рту. Он не ожидал, что она окажется настолько вкусной, поэтому не стал отвечать Симеону, а в несколько укусов сжевал всю. Симеон наблюдал за этим поеданием со скептическим лицом.

— Вкусно хоть?

— Угу.

— Я не буду делать проект.

— Будешь, — ответил Ян, прожевав. — У тебя нет другого выхода. Мы не бросаем начатое только из-за того, что оно оказалось не по силам. Мы доводим до конца. Ты хотел учиться в гимназии, ты изучил вопрос, мы сделали. Теперь учись.

— Да толку-то от этой гимназии? Кроме вала домашки — никакого!

— Может, ты не до конца понимаешь смысл домашки?

— Я не тупой!

— Я не говорю, что ты тупой, я говорю, что, возможно, тебе не до конца понятен смысл объема домашней работы. Чем, по твоему мнению, отличаются люди с высшим образованием от людей со средним?

— При чем тут это? — спросил Симеон.

— При том, что они отличаются кругозором. Люди, которые закончили учебу только в школе, не знают о философии, логике, не погружались в специальности, менее осведомлены о науке, чем те, которые в университете все это изучали. Естественно, кругозор у людей с высшим образованием шире, потому что их много чего интересует, и они умеют находить новые знания.

Симеон закатил глаза, и Ян рассмеялся. Ему нравилось, когда Симеон так воспринимает информацию, которой не может сопротивляться.

— В общем, от проекта мне не отвертеться, потому что я не хочу быть тупым.

— Симеон! Люди без высшего образования не тупые! Среди них есть люди умнее нас с тобой! Речь не про умного и тупого, а про ширину кругозора.

— Ладно, давай сойдемся на том, что мне не хочется быть человеком с нешироким кругозором. У тебя как дела?

— Я закончил работу и завтра утром выезжаю домой.

— Отлично, мы успеем на автомобильную выставку. Ты обещал!

— Я обещал, — подтвердил Ян. — Ничего не изменилось? У Софии нет на тебя планов?

— Какие у Софии могут быть планы на меня?

— Я не знаю, вот и спрашиваю, — ответил Ян.

Мальчик снова закатил глаза и заорал куда-то в сторону от камеры:

— София! У тебя же нет никаких планов на меня?! Я могу пойти с Яном на выставку?!

Через несколько мгновений в экране появилась София, вытирающая полотенцем руки. Она улыбнулась Яну и ответила:

— Симеон может пойти на выставку только при условии, что проект по истории будет сделан.

— Да сделаю я этот фигов проект! — возопил парень.

— Не уверена, — ответила София с улыбкой, — насколько я могла судить, тут сейчас шла подрывная деятельность по поводу того, как спустить проект в унитаз!

— Подслушивать нехорошо вообще!

Ян смотрел прямую трансляцию, где София, чудесная молодая женщина, и не менее чудесный, уже не маленький мальчик по имени Симеон спорили о вещах, которые были доступны простым людям. Школьные проблемы, много домашки, обещанная выставка, домашние дела… Ян мог только слегка прикоснуться к этой жизни, совсем малость, только чтобы иметь возможность как-то жить дальше во тьме.

Он попрощался, пожелав им хорошего вечера, и отключил телефон. Выключил совсем — больше звонить или писать некому. Он пил кофе и смотрел в окно. Эти двое — мальчик и молодая женщина — не знали, чем он занимается и что только что сделал. Если узнают, то не случится ничего страшного, просто исчезнут из его жизни. Да, ему придется кардинально все поменять, куда-то переехать, оставить квартиру и раствориться в темноте. Та квартира, где он жил в последнее время, была маяком, держащим в мире обычных людей. Там он хоть и был все тем же убийцей, но вокруг расцветала иллюзия нормальности. Если он потеряет квартиру (или придется из нее уехать), то его новое жилье будет самым настоящим логовом, потому что ничего другого не нужно. Зачем человеку, который обитает в одном углу темноты, светлая и просторная площадь? Незачем. Рациональность выше желаний, так всегда должно быть. Лишние расходы — это не только утрата денег, но еще и бремя содержания: квартиру нужно ремонтировать, убирать, поддерживать в ней жизнь, платить за нее и все то, что делают обычные люди. Если Симеон и София узнают, кто он на самом деле, Ян снова превратится в человека, который сидит в темном углу и ждет, когда наступит время действовать. А сейчас у него есть жизнь после долгого темного перерыва. Этот парень и женщина.

Ян нашел родителей Симеона, это оказалось несложно. Его мать действительно жила со своим братом. Они вместе работали в индустрии красоты: она была мастером по ресницам, а он — парикмахером. Когда они только приехали из Чечни в шумный мегаполис восемь лет назад, то устроились в небольшую парикмахерскую, где каждый пытался заработать на уходе за волосами посетителей. Со временем Азиза решила, что на прическах серьезных денег не сделаешь, и начала набирать курсы по ресницам и бровям. А Эмин, ее брат, сосредоточился на женских волосах и своем личном бренде. Шли годы, и молодые люди начали добиваться успехов. Азиза обросла клиентами и стала практиковать на дому: наращивала ресницы, одной из первых стала делать тот самый голливудский объем, когда ресниц так много, что они превращаются в черные пластины и могут придерживать челку.