Леонид Зайцев - Игры времени. Дилогия [СИ]

— Понимаю, — кивнул Артур. — Если бы лекаря, как и предполагал Шляпа, подсунули бы, когда Людовик уже занемог, а придворный врачеватель оказался бы бессилен, то совсем другое дело. Тот с удовольствием бы переложил ответственность за вероятную смерть венценосца на пришлого знахаря.

— Вот именно. Короче, как только вы отвлекли внимание «сладкой парочки», а Селена ещё и нейтрализовала теневого Шолла, защитить врача стало некому. И его аккуратно «изъяли» слуги придворного эскулапа.

— Убили?

— Нет. Отняли сумку с лекарствами, надавали тумаков и прогнали за ворота. Мы его потом отыскали и вернули домой. Он нам ещё благодарен остался.

Да уж, подумал Коноз, действительно повезло. Остался в живых во времена, когда жизнь простого человека ничего не стоила.

Теперь у него оставался только один вопрос, с которого, собственно, для него и началась вся эта история. Как, кем и зачем был убит его друг. Признание Шляпы могло быть просто словами. Он мог преследовать какую-то цель, беря вину на себя. К примеру, выгородить кого-то другого. И главное, как он мог убить?

— Так вы говорите, что датчики портала в Силуре зафиксировали два подряд прохода Сая? — решил уточнить он у Ломова.

— Три, — произнёс тот. — Если быть точным, три. Два входа и один выход.

— Как такое может быть? — удивился Артур.

— Чего же непонятного? — услышал он за спиной голос, теперь лишённый уже привычной гнусавости. — Два Саймана Ли вошли, один вышел, а второй остался.

Коноз так резко обернулся, что едва не сломал себе шею. Перед ним, вне всякого сомнения, стоял, улыбаясь, незнакомец. Вот только теперь шляпы на нём не было. На него смотрело изрядно постаревшее, обветренное и загорелое лицо его друга Сая.

Не смотря на то, что он уже некоторое время начинал подозревать нечто подобное, на долгих пол минуты он лишился дара речи.

— Так ты… — пробормотал он, наконец, — а как же останки? ДНК?

— Да, я жив, — с какой-то грустной улыбкой подтвердил бывший незнакомец. — И скелет мой, и ДНК естественно.

— Так ты?.. — не поверил собственной догадке Артур.

— Убил самого себя, — вздохнул Сайман. — Вернее, свою копию. Но, поверь, копия не копия, а решиться на это было не просто. А исполнить и того тяжелее.

Артуру вновь потребовалось некоторое время, дабы собрать разбегающиеся мысли. При этом он обратил внимание на хозяина кабинета. Ломов удивлённым не выглядел.

— Но зачем, Сай?

— Затем, что я тоже нашёл способ переходить на вероятностные исторические линии. Прежде, чем объявить о своём открытии, решил для уверенности немного попрактиковаться. Вот так и наткнулся. Нет, не на самого Шолла (тогда бы я просто сдал его службе безопасности), но на следы его манипуляций со временем. Опять-таки повторюсь, что я тогда не знал, кто этим занимается, от того и не доложил. Ведь преступником мог быть как раз тот, к кому бы я обратился со своим открытием.

Сайман вежливо не назвал напрямую хозяина кабинета. Это вызвало у Ломова грустную улыбку. Обидно, когда, невзирая на долгие годы честной работы, в случае подобном этому, тебе не доверяют.

— А потом я обнаружил, что раньше успели раскрыть меня, — продолжал постаревший Сай. — Я понял, что надо исчезнуть самому быстрее, чем до меня доберутся. При этом, преступник, или преступники (а я не сомневался в том, что их несколько) должны были перестать меня опасаться. Тоесть, точно должны быть уверены, что я мёртв.

— Скажи, — обратился он к потрясённому Артуру, — каким тебе показался твой друг в тот злощастный день?

Артур попытался вспомнить.

— Растерянным немного, — медленно произнёс он, — всё искал свою гавайку. Но у тебя никогда не было гавайской рубашки!

И только тут он осознал, что человек, которого он сейчас вспоминает, мёртв. И убил его его лучший друг. Стали теперь понятны и слова Селены, услышанные им сквозь сон на «тайной базе» незнакомца в лесу под Зальцем. Да, не каждый сможет убить себя. Не совершить самоубийство, после которого пустота. А убить себя и смотреть на свой труп, оставаясь живым.

Допотопное, на первый взгляд, устройство на столе начальника службы безопасности противно заверещало. Одновременно браслет на его руке зарделся красным. Ломов недовольно поморщился. Он провёл рукой со светящимся браслетом над селектором, активировав его. Раздался мелодичный молодой женский голос:

— Господа Ломов, Коноз и Ли, прошу вас пожаловать ко мне в гости. Угощения не обещаю, разве что сами принесёте. Нам срочно необходимо пообщаться.

Присутствующие переглянулись. Ломов в недоумении уставился на свой браслет.

— Не понимаю, откуда идёт сигнал, — недовольно пробормотал он. — Кто на связи? — спросил он уже громко и требовательно.

Вместо девичьего голоска в кабинет из динамиков вдруг ворвался суровый мужской бас:

— Вы называете меня «Темпоральная Камера»!