Владимир Корчагин - Женщина в черном

— Во-первых, я не доцент, а во-вторых…

— Не важно, кто ты во-первых, кто во-вторых, — перебил его бомж. — Слухай сюда! Я уже второй день…

— Да что вам от меня нужно? — не дал ему договорить Никита с единственным желанием как можно скорее отделаться от назойливого оборванца.

— Сказал — не спеши! Лично мне от тебя ничего не надо. А вот Инге Никитичне…

— А она чем удостоилась вашего внимания? — снова не дал договорить Никита.

— Щас все узнаешь. Ты слышал, конечно, что Инга Никитична каждый четверг ходит на эту, как ее… аэробику?

— Я знаю это.

— А знаешь, что иной раз ей приходится вертаться оттуда чуть не в одиннадцать часов ночи?

— Знаю и это.

— И тебе ни разу не пришло в голову, что это может плохо кончиться?

— То есть?

— Ну, что на нее могут напасть, скажем, пара мужиков?

— Да что вы все крутите вокруг да около?! — взорвался Никита. — Говорите прямо, что вы имеете в виду?

— А если прямо, так в ближайший четверг, стало быть, через два дня, в Старопрудном переулке, аккурат возле бани, два мужика подкараулят Ингу Никитичну по дороге домой, свяжут ей руки, заткнут рот платком и увезут в одно укромное местечко, чтобы вытрясти из нее кое-какие секреты.

Тут только, вспомнив недавнюю попытку Погодина установить подслушивающее устройство в доме Гридиных, Никита понял, что в словах бомжа может быть известная доля правды.

— Вы точно знаете, что все произойдет, как вы сказали, и именно в ближайший четверг? — спросил он, чувствуя, как им начинает овладевать все нарастающее беспокойство.

— Точнее некуда. Потому и ловлю тебя второй день. Еще пара суток, и страшно подумать, что может случиться с Ингой Никитичной. Вот и скажи, что будешь делать теперь, после того как я предупредил тебя обо всем?

— Не знаю еще… — растерялся Никита. — Все это так неожиданно… Но прежде всего предупрежу, конечно, Ингу, чтобы она не ходила на занятия. А потом… Потом надо будет позвонить в милицию.

— Не-е! Не пойдет ни то, ни другое. Если Инга Никитична не попадется им на этот раз, они подкараулят ее в другое время, в другом месте. И даже я не буду знать об этом. В милицию звонить тоже не резон, потому как вторым мужиком там, в Старопрудном, буду как раз я, а мне ой-ой как не улыбается лишняя встреча с блюстителями порядка.

— Одним из налетчиков будете вы?! И вы мне прямо об этом говорите?! Ничего не понимаю!

— А мог бы и понять. И если уж ничего путного не можешь придумать сам, то слухай сюда. Обо всем, что я сказал тебе, — никому ни звука! А в четверг вечером часов так в десять подойди к Старопрудному переулку, схоронись там где-нибудь понадежнее и смотри в оба! В начале одиннадцатого подъедет машина — «Москвич» и остановится возле бани. И как только из-за поворота покажется Инга Никитична, из машины выйдут два мужика. Один из них буду я.

— А второй?

— Кто второй — не знаю. Назвался Жорой. Да поди врет, стервец! И что тебе до того, кто он, второй? Ты слушай дальше! Так вот, выйдем мы из машины. Мы будем в масках. Чтобы никто не признал нас случайно. И чтоб было пострашнее для Инги Никитичны. Ну, выйдем мы из машины — и прямо к ней. Тут уж ты не зевай! И как только начнет тот, второй, приставать к Инге Никитичне, сразу налетай на меня. На меня первого! А чтобы не случилось путаницы, знай, что тот, напарник мой, повыше, чем я, и на шее у меня будет вот этот платок. Ну, значит, подскочишь ко мне и дашь раза! Не так, конечно, чтобы я дух испустил. Но чтоб ясно было, что ты взаправду с катушек меня сбил. После этого я, понятно, с земли так и не поднимусь. И останешься ты один на один с этим Жорой. Вот и всыпь ему так, чтобы он не вздумал еще раз сунуться к Инге Никитичне. Да не бойся. Он, напарник-то мой, правда, повыше тебя. Но ты, вроде, покрепче будешь. Да и сдрейфит он, увидев, как ты меня одним ударом уложил. Ну, вот и все. Никакого оружия у нас не будет. Я ему, Жорику, первым условием это поставил. А теперь топай куда шел. В четверг, стало быть, встретимся.

— Постойте, кто же вы? Как хоть звать вас? И что заставило вас ввязаться в это дело, если вы сами хотите его провалить?

— Кто я такой, знать тебе совсем не обязательно. Ввязался я в это дело — значит, нужда была ввязаться, и это тоже тебя не касается. А провалить все надо ради нее одной, ради Инги Никитичны, значит, потому как… Да это тоже тебе ни к чему. Бывай здоров, доцент. — Бомж поплотнее надвинул на голову свою кепчонку и растворился в темноте.

Никита медленно прошелся по опустевшему крыльцу, невольно прислушиваясь к звукам удаляющихся шагов. Кто он, этот странный человек? Куда направился в столь поздний час? Инга назвала его бомжем. Значит, нет у него ни постоянного жилья, ни постоянных средств к существованию. Немудрено, что какие-то мерзавцы втянули его в это грязное дело. Но он, видно, раскаялся и не пожалел времени, чтобы предупредить Никиту о готовящемся преступлении, ждал его сегодня тут у крыльца чуть не до полуночи. А он, Никита, сначала не захотел с ним и поговорить по-человечески, не пригласил к себе в комнату, не предложил даже чашки чая.

Острая боль от угрызений совести полоснула по сердцу, отодвинув даже тревогу за Ингу. В конце концов, рассудил он, опасность, нависшая над ней, не так уж велика. Если все произойдет так, как сказал бомж, и он останется один на один с преступником, то сумеет постоять за Ингу. Тем более что налетчик, кем бы он ни был, едва ли захочет подвергнуть себя риску быть узнанным и разоблаченным, скорее всего он рассчитывает все сделать без лишнего шума, а любая драка может привлечь внимание если не милиции, то, по крайней мере, лишних, не нужных ему свидетелей. Но вот то, как он, Никита, поступил с бомжем… С тяжелым сердцем и саднящей совестью вошел он в полутемный вестибюль общежития, коротко, на ходу кивнул заспанному вахтеру. Но тот остановил его:

— Гамов, вам письмо.

— Мне письмо?! — не мог не удивиться Никита, давно не получавший ниоткуда ни писем, ни телеграмм.

— Да, вам. Вот, возьмите.

Никита взял письмо, и неприятный холодок пробежал по спине: адрес на конверте был отпечатан на машинке, и сразу бросилось в глаза, что в нем не пропечатана буква «и». Что это, послание от того же «доброжелателя»?

Никита тут же разорвал конверт и быстро пробежал глазами очередную анонимку:

«Уважаемый тов. Гамов!

До меня дошли сведения, что Вы ухаживаете за внучкой академика Гридина и, видимо, намерены на ней жениться. Вынужден Вас предупредить, что это будет непоправимой ошибкой. Академик Гридин — преступник, чья деятельность в самом скором времени будет разоблачена, и он понесет заслуженное наказание. Внучка его Инга Никитична — соучастница преступлений академика и также не избежит наказания. Убедительно советую Вам в Ваших же интересах прекратить всякую связь с этими людьми и тем самым избежать очень серьезных неприятностей.