Владимир Корчагин - Женщина в черном

Наконец поток выступающих иссяк. Председательствующий, ревностно следящий по разложенной перед ним бумажке, чтобы на трибуну не проскользнул кто-нибудь из случайных, неподготовленных ораторов, окинул взглядом зал и чисто механически, чтоб только соблюсти «демократические принципы», пробубнил:

— Есть ли еще желающие выступить?

Наступила пауза. Желающих, как всегда, не оказалось. И Никита понял, что наступил его час.

— Позвольте мне! — встал он со своего места и шагнул к трибуне.

Председательствующий недоуменно пожал плечами, но, по-видимому, не усмотрев ничего опасного в незнакомом молодом человеке, который мог быть лишь недавно поступившим в институт аспирантом или лаборантом, махнул рукой:

— Пожалуйста, только покороче.

Никита поднялся на трибуну и глянул в зал. Глазам его предстало разноликое и разновозрастное, посмеивающееся, переговаривающееся, уткнувшееся в газету или журнал собрание, которое объединяло, пожалуй, лишь одно — полнейшее безразличие к тому, что скажет этот невесть откуда взявшийся, никому не известный юнец. Лишь неподалеку от бокового входа, почти у самых дверей, к нему устремилось несколько пар напряженных, внимательных глаз. То были глаза Светланы, Олега и небольшой группы окружавших их молодых людей, явно не вписывавшихся в общую атмосферу зала.

— Уважаемые коллеги! — начал Никита, стараясь перекрыть непрекращающийся гул. — Вы не знаете меня. Я не знаю вас. Но я очень хорошо, лучше многих здесь собравшихся, знаю профессора Строева. Причем знаю с такой стороны, о какой никто из вас даже не догадывается.

Гул в зале начал стихать. Начало выступления незнакомого юноши было слишком необычно.

— Да, я знаю Строева как никто другой, — повторил Никита, — и это дает мне право со всей ответственностью заявить: если вы проголосуете сегодня за профессора Строева, то проголосуете за преступника и убийцу.

Зал замер. Но в следующую секунду взорвался шквалом возгласов и криков. Председательствующий вскочил и яростно зазвонил в колокольчик. Сидящие в президиуме седовласые корифеи института также повскакали с мест, но тут же в растерянности, не зная, что делать, застыли, как пораженные громом. Сам Строев мгновенно побледнел, лицо его задрожало, покрылось бурыми пятнами, а изо рта вырвался судорожный крик:

— Вон! Вон с трибуны! Я не позволю, чтобы всякие тут…

На большее ему не хватило дыхания. Голос директора перешел в свистящий хрип. Кто-то из президиума поднес ему стакан с водой. Кто-то потянул Никиту сзади за рукав. Но он оттолкнул непрошеного «доброжелателя» локтем и крикнул во всю силу своих легких:

— Да дайте мне договорить! Дайте объяснить, что я имею в виду!

Зал продолжал гудеть, как разбушевавшееся море.

— Тише вы! Дайте сказать человеку! — раздался пронзительный голос Светланы.

— Дайте ему договорить! — хором закричали обступившие ее молодые люди.

Зал постепенно стих. Взоры обратились к Никите.

— Да, изберете своим директором преступника и убийцу! — снова отчеканил Никита. — Помните, как двенадцать лет назад погибли сын и невестка вашего бывшего директора Гридина? Все сочли это за несчастный случай. Так вот, это был не несчастный случай. Это было тщательно спланированное злодейское убийство. И организовал его профессор Строев.

— Хватит! Замолчите! — снова взвился директор института. — Я вас за эту клевету…

— Что за эту клевету? — перебил его Никита. — Привлечете меня к суду? Правильно! Мне только этого и надо. Но вы не обратитесь в суд! Не-ет! Вы только покричите сейчас, здесь, а потом палец о палец не ударите, чтобы обвинить меня в клевете. Потому что как только вы обратитесь в суд, я представлю ему неопровержимые доказательства вашего непосредственного участия в убийстве.

— Да как вы смеете! Как вы… — снова захрипел Строев, хватаясь за стакан с водой. — Товарищи, друзья, — воздел он руки к залу. — Защитите меня от этого интригана! Я понятия не имею, что это за человек и чего он добивается, чего от меня хочет.

Но зал словно замер. А Никита, пользуясь наступившей тишиной, вновь заговорил, чеканя каждое слово:

— Я хочу от вас одного: чтобы вы сейчас, здесь, при всех ваших сотрудниках прямо ответили мне: подадите на меня в суд или нет. Если подадите, то все поймут, что я клеветник. Если нет, то всем станет ясно, что вы — убийца.

Строев постарался придать своему лицу прежнюю невозмутимость и значительность:

— Никаких ответов! Чтобы я, директор института, народный депутат, держал ответ перед каким-то прощелыгой! Убирайтесь отсюда! Я считаю ниже своего достоинства даже разговаривать с вами!

— Может, и считаете, — не отступал Никита. — Но ответить все-таки придется. Потому что теперь вашего ответа жду не только я. Теперь, я полагаю, его ждут все здесь собравшиеся. Так или не так? — обратился он к залу.

— Та-ак!

— Верно-о!

— Пусть ответит! — послышалось со всех сторон. Никита вновь обернулся к директору института:

— Итак, в последний раз спрашиваю: подаете вы на меня в суд или нет?

Строев беспомощно окинул взглядом ревущий зал, в отчаянной надежде обернулся к членам президиума. Но те, как по команде, уставились глазами в стол. А один из них, хилый, тщедушный старикашка, жалостливо воскликнул:

— Да что же вы молчите, Григорий Маркович? Конечно, подавайте в суд. Как можно терпеть такое?

Голова Строева судорожно дернулась. Он попытался что-то сказать. Но издал лишь какой-то нечленораздельный звук и вдруг рухнул головой на стол. Зал снова затих. Председательствующий бросился куда-то за кулисы. Члены президиума захлопотали над своим шефом. А из заднего конца зала начали протискиваться к трибуне несколько крутых парней с хмурыми, решительными лицами. Никита понял, что пора уходить.

— Я думаю, уважаемое собрание примет к сведению все, что произошло сейчас, — обратился он к залу и, сойдя с трибуны, направился к выходу.

Но крутые парни бросились за ним следом:

— А ну-ка постой! — крикнул один из них, стараясь ухватить Никиту за руку. — Надо поговорить.

— О чем это? — сделал вид, что не понимает, Никита.

— Сейчас узнаешь, о чем. Ребята, к двери! — крикнул он своим сообщникам.

Никита приготовился к худшему. Но в это время между ним и крутыми парнями вклинился Олег с только что сидевшими рядом с ним молодыми людьми. Драка была неминуемой. Никита успел получить удар по затылку и сам угостил кого-то из парней. Олег тоже не жалел кулаков. Однако их уже окружила толпа девушек, пришедших со Светланой. Со всех близлежащих рядов послышались резкие, негодующие возгласы. Несколько мужчин поднялись со своих мест. Крутым парням не осталось ничего другого, как ретироваться и смешаться с двинувшейся к двери толпой.