Аркадий Никитин - Мельников

– Где моя одежда?

– Ариадна слегка сконфузилась:

– Ты разве забыл? Ты залил все вином. Я закинула в стирку.

Хуже быть уже не могло.

– А где мы сейчас?

Ариадна расхохоталась:

– У меня дома, глупыш. Ну не расстраивайся ты так. Ну, извинишься еще раз, если там у вас во Франции так принято. Скажешь, ключ застрял в замке или кран прорвало. Да что угодно сочини, ты же иностранец, здесь все проглотят! – она нежно погладила его по груди, поросшей черными кудряшками, – тебе и слова не скажут.

Теперь мистера Оливера было не остановить. Его канадская кровь кипела от возмущения и стыда за французскую примесь. Он вскочил с кровати, кинулся к окну, раздвинул занавески и ужаснулся: с высоты этажа девятого-десятого ему открылся вид на торцы двух многоэтажек, на одном из которых был изображен исполинский фламинго, держащий в клюве белую розу. Чуть дальше – аккуратный скверик, детская площадка, еще дальше – шоссе и заправка с голубой крышей, еще чуть поодаль придорожное кафе, а за ним только сплошная степь с редкими деревцами до самого горизонта. Все-таки бывает хуже. Сдерживая эмоции, он пролепетал:

– Ариадна, милая, вызови мне такси.

Девушка вздохнула.

– Дамьен, сейчас полдевятого, понедельник, это «Роза Норд», на маршрутке будет быстрее…

Рассудок канадца понемногу прояснялся. Пойманный в раю. Еще и представился ей настоящим именем. Так облажаться… Но терять было уже нечего.

– Где мой рюкзак?

– В прихожей на вешалке.

Канадец бросился в прихожую. Спотыкаясь о разбросанную обувь, он нащупал выключатель, схватил рюкзак и заперся в ванной на пять минут. Мистера Оливера спасла привычка иметь при себе комплект чистого белья и одежды. Правда, одеждой этой был спортивный костюм, что на фоне катастрофической ситуации неожиданно его позабавило. Наспех сполоснув лицо и прополоскав рот зубной пастой, он оделся, оценивающе посмотрел в зеркало и произнес– Russkiy gopnik. – после чего нервно расхохотался.

Проглотив полкружки не успевшего остыть кофе, и выведав у Ариадны кратчайший путь к университету, он поцеловал ее в созвездие веснушек на щеке, обулся, накинул на плечи рюкзак, выскочил в подъезд, послал девушке воздушный поцелуй, и собрался было исчезнуть в лифте, но она крикнула ему:

– Погоди! – канадец остановился. Она показала пальчиком на его ноги в полосатых трико и черных блестящих туфлях и расхохоталась, – в таком прикиде тебя за местного примут!

Оливье через силу улыбнулся и нырнул в лифт.

Дальше тучи над незадачливым канадцем только сгустились. То ли торопилась, то ли еще что, но Ариадна назвала ему не тот автобус. То есть почти тот. Тридцать четвертый должен был доставить преподавателя к ближайшему метро, а вот 34а чуть было не доставил его прямиком к колбасному заводу километрах в двух за чертой города. Спасло знание языка и две почтенные и разговорчивые русские babushkas, жаловавшиеся друг другу на оклад мойщицы цехов в семь тысяч. Выскочив из «буханки» с такой скоростью, как будто она горит, мистер Оливер подумал – наверное, babushka имела в виду семь тысяч долларов. Или евро. Что такое семь тысяч рублей? Вот эти туфли стоят дороже.

С горем пополам добравшись до метро, он заметил часы на здании неподалеку от входа – 9:29. Канадец вздохнул и спустился в подземку, где его ждали новые приключения. Купив в автомате жетончик, он собрался было опустить его в турникет, как вдруг его крепко взял за руку человек в форме:

– Гражданин, пройдемте.

Ошарашенный преподаватель успел только пролепетать – Что?.. – как его увели под руки куда-то в глубину невидимой для простых смертных части метрополитена. Ерзая на невероятно неудобном, жестком стуле, он изо всех сил пытался убедить собравшихся вокруг стражей порядка, повторяя как заклинание одни и те же слова – Я гражданин Канады! Я преподаю английский язык в Восточносибирском государственном университете! В рюкзаке мои документы! Позвоните в консульство Канады! Там подтвердят мою личность! – впрочем, содержимое рюкзака уже было разбросано на потертом металлическом столе, а младшие полицейские чины дотошно осматривали по очереди фитнесс-браслет, носки с вышитым кленовым листом, университетский пропуск, банкноты и прочее, после чего, каждый предмет предоставлялся на контрольную экспертизу рядовому Марсу. Рядовой Марс относился к своим обязанностям скрупулезно. Он без остановки крутился на месте в ожидании новой безделушки, тыкал в канадца своим черным мокрым носом и вилял хвостом-полумесяцем, разбрасывая всюду клочки жесткой шерсти.

Полчаса проведенные в гостях у блюстителей порядка показались мистеру Оливеру вечностью. Вид решетки КПЗ действовал на него гнетуще. Каждый раз, когда сменялись цифры, в особенности, третья справа на электронных часах советской сборки, «украшавших» собой голую стену с местами облупившейся небесно-голубой краской, канадец бросал умоляющий взгляд в сторону своих тюремщиков. На лакированном столе, тоже, видимо, советском, лежала кипа бумаг в потрепанных папках с клише ДЕЛО №. Под стеклом красовались фотографии сомнительных типов, видимо, преступников, которые канадец изучил в деталях. Ну и рожи… В комнатушке было невероятно душно. Девять полицейских при поддержке рядового Марса старательно расходовали кислород. Гроздья пыли на вентиляционной решетке под потолком висели без движения. Оливье задыхался.

Когда, наконец вошла высокая суховатая женщина лет сорока, в погонах с армейской осанкой, видимо старший чин, и начала неловко извиняться с ладонью у козырька, он наконец-то вздохнул с облегчением. Старший лейтенант Полищук рассказала ему, что всем постам была выдана ориентировка на опасного преступника, западноевропейской внешности, вероятно вооруженного, а фоторобот поразительно напоминал безобидный анфас канадца. Посмотрев на измятый листок, он ужаснулся – на него смотрел будто бы он сам, только сквозь «карандашный» фильтр на смартфоне – даже легкая, почти неуловимая «крючковатость» носа была прорисована неизвестным автором. Чего уж там говорить про сплошную шевелюру дерзко торчащих без применения какой-нибудь химии черных волос и глаза слегка навыкате. Мистер Оливер подпрыгивал на месте от нетерпения, пока молодой прыщавый полицейский неловко запихивал его нехитрые пожитки обратно в рюкзак, а краснеющая Полищук приносила извинения кому-то на другом конце провода, видимо консульству. Ну, хотя бы русская полиция работает как часы. Вон во Франции то взорвут что-то, то грузовик в толпу въедет. Французы…

В вагоне метро преподаватель окончательно сумел собраться, убедив себя, что вполне резонно будет не тратить нервы почем зря – транспорт ходит по расписанию, и от его собственной воли в эти минуты ничего не зависит. Впрочем, вышло и не без приятных сюрпризов – на улице у выхода из метро канадцу подвернулось свободное такси. Он отдал пятьсот рублей вперед, не торгуясь, и водитель, бурят с практически идеально круглым лицом, в ответ на мольбы канадца ехать побыстрее, промямлил что-то вроде – Хоросо, хоросо начальник! – и рванул как гонщик с пит стопа, серьезно напугав не успевшего пристегнуться Оливье.