Аркадий Никитин - Мельников

– Вы почему бездельничаете? Почему работа стоит?! – тучный и неповоротливый завхоз Филимонов В. А. (Родиону попадался на глаза кабинет с соответствующей табличкой) изо всех сил пытался доставить свой массивный торс в зону бедствия и тяжело кудахтал, придерживая очки, – почему инструмент разбросали?!

Опрятно, совсем не по-рабочему одетый азиат, по всей видимости бригадир, сделал шаг вперед:

– А ветощь где? Тщем вытирать прикажешь, натщальник? Рубащка порвать и вытирать, да?

Родион бросил безразличный взгляд на разбросанный и испачканный цементом инвентарь, выполнявший роль скорее декораций, и вошел в университет.

Несмотря на юный по европейским меркам возраст Восточно-Сибирский Государственный Университет аккуратно обходило большинство существенных инноваций. Учебная программа, практически не изменившаяся за последние пару десятков лет, за исключением фасадной части, была следствием с одной стороны повального ретроградства в головах обветшавших начальников, с другой – куда более серьезного спроса на шарики и подшипники, нежели на квантовые телепортаторы. Незаметно для себя он заработал репутацию одного из самых консервативных, в том числе и за пределами страны. Может, оно и к лучшему – все серьезно, по-взрослому, без экспериментов. Аппараты с кофе поставили – просто прекрасно. Соколовский, трижды доктор наук, вызвался на иностранные языки сверх нормы – тоже ничего. И слухи о том, что предпочесть Сибирь североамериканским титанам ему помог межпланетной величины оклад – это всего лишь слухи. Нашлись же в конце концов деньги, чтобы доверить ремонт провалившегося крыльца настоящим профессионалам!

– Ну ты совсем как рак отшельник! Потерял ракушку, надел пластмассовое ведерко, потерял ведерко – надел дно от бутылки!..

– На троллинг я согласия не давал.

Родион по привычке медленно преодолевал ступеньку за ступенькой. На самом деле он уже нашел способ восстановить, хотя бы временно, внезапно вышедший из строя защитный механизм – делать все привычным образом. Поднявшись на третий этаж, он как бы невзначай заглянул в первую же открытый кабинет по левую руку. За партами расположились исключительно девушки, причем, на любой вкус, – блондинки натуральные и крашеные, брюнетки, высокие и миниатюрные, практически все в очках, уткнувшиеся в конспекты. Несмотря на то, что Родион секунд десять рассматривал прекрасную публику, его присутствия никто не заметил. Молча, он прошел до конца коридора, свернул в туалет, брезгливо, одним указательным пальцем, потянул за ручку настежь распахнутую дверь и включил в умывальнике воду. В открытую форточку доносились радостные крики стрижей. Родион сполоснул лицо холодной водой.

– Видела сейчас?

– Девушек? Да. А кто они?

– Да филологини какие-то. Зауканки. Им хорошо в своем аквариуме с книжками. Они не парятся, что будет дальше, куда двигаться. Так, примерно представляют себе Питер, они с него кипятком… – он не стал выражаться, – принца там на чем-нибудь белом и немецком. Им все по кайфу. – Родион замолчал и пристально посмотрел на свое отражение в зеркале, – а мне не по кайфу. Не по кайфу, понимаешь? – Евгения промолчала, – Я более или менее в своей тарелке, когда сычую за компом, заедаю игрушки какой-нибудь хренью. А тут потому и остался, что не знаю…

Он замолчал, и какое-то время молча рассматривал свое отражение в зеркале, слушая крики птиц. Серебряные колокольчики тактично прозвенели:

– Не знаешь чего?

– В принципе. – Родион похлопал себя по щекам. – пошли…

***

Экзаменатор запаздывал. Ситуация в общем-то рядовая, но в случае с Джимми, так любимым студентами преподавателем английского из Канады, – из ряда вон выходящая. Мистер Оливер был не только обаятелен, всегда со вкусом одет и в состоянии вдолбить материал в голову самого посредственного student’а, но и представлял собой рафинированного жаворонка. Каждый студент имел негласную возможность явиться на экзамен в привычные для энергичного канадца 7-55 и рассчитывать на дополнительные полбалла. Желающих пофехтовать языками спозаранку, впрочем, раз за разом не находилось, и Оливер убивал этот час, листая «Canada online», в сотый раз перечитывая билеты и воображая себе предстоящую битву за чистоту родной речи. А тут дело катится к девяти и ни ответа, ни привета. Родион потянулся, сидя за партой и лениво оглядел уткнувшихся в конспекты сотоварищей.

Группа 714 имела одну характерную особенность: в ней состояли аж целых три девушки – в три раза больше, чем в остальных трех группах на потоке. Алиса, староста группы, склонила каштановую головку, рассматривая некий загадочный изъян на милом большеглазом личике в маленьком зеркальце. Отсутствие склонности к языкам ей успешно заменяло природное обаяние, и мистер Оливер экзаменовал ее дольше других не из педагогических соображений, а для того, чтобы во-первых полюбоваться тем, как ее огромные, один голубой, а другой карий, глаза при серьезной поддержке широченной белозубой улыбки, демонстрируют один оттенок смущения за другим, как бы извиняясь за слабый инглиш-скилл, а во-вторых, надеялся услышать очередной перл в духе fire shit (девушка тогда имела в виду пожарный щит).

С другой леди инженерных кровей, устроившейся за соседней со старостой партой, у канадца отношения складывались куда проще. Катя Майборода мастерски создавала трудности себе, но никак не окружающим. В вечном порыве что-то кому-то доказать ее занесло сначала на физмат, а уже оттуда к «инженерам-строителям». За спиной была золотая медаль, впереди – красный диплом, потом наверняка будет работа, возможно, дико престижная, но вот что было, есть и будет в этих лакунах «между» и «после»? Этим вопросом Екатерина, по всей видимости, не задавалась и всячески отнекивалась от назойливых предложений Алисы «затусить» после экзамена – она не допускала ни единого сомнения в том, что та хочет выпросить конспект по теме «Construction materials and tools».

Третьей девушкой была Маша, имевшая по английскому твердую четверку. Она скучала за крайней партой в первом ряду у окна – по состоянию на 9-00 ни одного из мужчин, ради которых она в этой аудитории присутствовала, на месте не было, а явившиеся в условленное время, либо слышали о ее сердечной привязанности, либо в свое время уже получали отказ в свидании лично.

Родион, столкнувшись с ней взглядами, смутился и поспешил отвернуться. С самого утра им владела идиотская, навязчивая раздражительность. Усевшись за одну из последних парт, рядом с Виталей Котовым, с которым его объединяла страсть к онлайн-играм, и собственно от которого эту заразу и подцепил, он пытался повторять лексику, бормоча ее себе под нос, не особо налегая на произношение: