Аркадий Никитин - Мельников

Денис Алексеевич засуетился и быстро зашевелил сухими губами:

– Э! Нравится! Да я в свое время… – и замолчал, как будто кто-то выключил у него звук. – В свое время!.. – Родиона было уже не остановить, – Какое нафиг «свое время»? Время-сейчас! Нет ни прошлого, ни будущего, есть только сейчас. Сейчас! – Родион перешел на крик, забыв о разнице в возрасте с собеседником. – вас старперов послушай, так копите все б***ь на похороны, кто-то до ста лет копит! Е****х полвека! Копите, и нам, молодым в уши пердите: да я, да поживи ты с мое, уважайте старших! А за что вас уважать? За маршрут школа-ПТУ-завод-пенсия? Проложили для нас, да? Смотрите и учитесь? Короче. – Родион резко поднялся – ваша жизнь, вам решать. А если, по-вашему, все сказанное мной – полная хрень, и у вас дела лучше всех, по-дружески советую не гонять водяру порожняком, – в «Пивницкий», тот, который через дорогу, завезли копченого осьминога, офигенная тема, с ним только так пойдет!..

В подъезде Родион ненадолго задержался у окна между вторым и третьим этажом и увидел, как Денис Алексеевич степенно привстал с насиженного места и направился в сторону пивной. У парня в душе снова собирались тучи.

– За каким х**ом я до него докопался! – Родион раздраженно швырнул олимпийку на компьютерное кресло, – деду лет шестьдесят пять, что с него взять. Не вечер, а г**но. Бутеры в киоске теперь не купить, сосед-алкаш считает, что я дебил или наркоман. А я кто, если не дебил? Послушал умного человека, а сделал, как всегда, что? Х**-ню!

Серебряные колокольчики немедленно легли холодным компрессом на воспаленное сознание

– Поделись.

– Ну… – Родион неожиданно быстро успокоился. – в клинике главврач пару раз при мне говорил: «Правильно дозировать нужно все: от препаратов до слов». Меня и подмыло сделать деду укольчик правды. А получилось так, что я ему клизму жахнул.

– А что, если его только клизмой и можно было достать? Что для уколов он стал слишком толстокожий? А? Это свойство всех умных людей: совершить трезвый и взвешенный поступок, а потом терзаться сомнениями.

Родион поднял брови.

– Это откуда цитата?

– Ниоткуда. Твои метания навеяли. И еще. Перестань говорить о себе глупости, а то я перестану тобой гордиться.

Родион закатил глаза, махнул рукой и отправился в ванную.

– Мельников! Тебя в клубе сегодня ждать?

Полковник патологически игнорировал формальности вроде приветствия и всякого рода предварительную раскачку, но Родион не растерялся:

– Ну вы же все равно будете? А вообще, не знаю, VIP-приглашение мне не присылали.

Еще вчера на сайте, в инстаграме и твиттере университета, а следом и на страницах всех групп в соцсетях появился четкий месседж о том, что Ананьев действительно организует «патихард»: клуб «Окунь» выкуплен на вечер, студентам ВГУ вход и выпивка бесплатно, что было совсем не в духе пуританских нравов, с незапамятных времен устоявшихся в университете, но очень даже в духе современной показухи. В конце концов, Ананьев жонглировать словами всегда умел похлеще, чем Инвокер своими шариками, и уже успел отшутиться, что веке этак в четырнадцатом так было принято в лучших учебных заведениях Европы, а студенческий кодекс тех времен никто пока не отменял. На самом деле Родион приглашение получил – от Маши, но желанием ехать не горел.

– Ладно, Мельников. Я тебе зачем звоню. Одно тело мы взяли живьем.

Родион сразу оживился:

– Кого взяли?

– Сердар Мансур. Чернявый такой, учился в ВГУ на программиста. Знаешь такого?

– Нет.

– И не сомневался. Я так понял, ты знакомиться не большой любитель. – Родион промолчал, – без обид, Мельников. А Мансур кое-что рассказал. Его вербовали наверняка. Звонили по ночам, стращали, что на этом свете мышиный глазик распечатают, а на том шайтан из него лично бульон сварит. – Родион напрягся. Как-то сразу вспомнилось видеообращение террористов, – окучивали его дичью про войну с неверными и прочим фуфлом. Геморрой один с этим Мансуром. Сначала стул в управлении обдудолил. Теперь башку ломаю, что с ним делать. – полковник и правда громыхал с нескрываемым раздражением, – отдам иранцам – повесят его на автокране, и все дела. Я к чему это все. С фанатиками шутки хреновые. Надумаешь тереться в людных местах, звони мне, Мельников, понял?

– Понял.

– Отбой.

Не успел Родион переварить услышанное, как зажужжал уже его личный телефон – наконец добралось и VIP-приглашение:

– Слышь, в «Окуне» движ! Отрывай свою потную жопу и поперли! – судя по голосу, Санек был уже изрядно подготовлен к приятному времяпровождению и жег глаголом как из пулемета, причем без предварительной фильтрации, – через десять минут я на такси у тебя! Оп-оп! Смоем твой кисляк! Раскольников, тряхнешь костями, девок потеребишь за…

Родион слегка поморщился и сбросил звонок, пробурчав под нос:

– И без твоего «слышь» знаю, что движ. – он знал заранее, без гороскопов и волшебных шаров, что близость пьянки и заряженность приятеля на непотребства не нуждаются в ключе активации, – что будем делать, Жек?

Ответ был неожиданным, зато логически обоснованным:

– Едем. Я хотела бы взглянуть на твоих одногруппников.

– Смысл на них смотреть? «Быдлан городской, обыкновенный» отсутствует в твоей базе данных?

– Как бы тебе сказать… – Родион не сразу понял, обиделась ли Евгения, – не только у женщин из белкового материала есть интуиция. Я предполагаю, что кто-то из их славной когорты связан со случившимся.

– Я перестаю тебя понимать. Причем тут эти овощи? – Родион снова поморщился, – и там будут не только они, а народ со всего универа, причем не зауканы или хикканы, а мажоры и тусеры, у которых за душой самый большой грешок – это распечатанная шкура на очередной вписке…

Он в вызывающе ярких красках представлял себе приближающееся авто, летящее ему навстречу по вечернем улицам, и несущее в себе двоих – Санька и его алкогольное амбре и все больше раздражался. Приятный смех прозвучал нежным колокольчиком:

– Только не заставляй меня думать, что ты глупый. Холмс из тебя, конечно, так себе. Но я тебе объясню словами другого известного сыщика.

Игривый тон Евгении слегка раздосадовал Родиона, и он пробурчал:

– Ну давай, объясни.

– Ну слушай, дорогой мой человек! – Родион не смог сдержаться, и улыбка прорвала оборону его хмурой физиономии, – Мансура, получается, вербовали с упором исключительно на вопросы веры, а у кого в группе числятся Ибрагимов, Сулейманов и, прости меня, русский язык, Шоймурод Толибджонович Шоймуродов? – Родион кивнул, продолжая улыбаться, – правильно! А на потоке сколько всего таких? Я подскажу – восемь. А чего у них у всех общего? – Родион снова кивнул, – ну это, выходит, раз! В отличие от тебя я важную информацию читаю до конца – и да будет тебе известно, что явка на сие мероприятие добровольно-принудительная, «движ» как выразился твой (теперь прости ты меня) недалекий товарищ, оплачен из казны, да-да! Если начал читать, будь добр, читай до конца. Что за пренебрежительное отношение к информации! Посему всех перечисленных господ мы там обязательно увидим, это два! А о моих суперспособностях ты уже осведомлен, это не интересно, но все же добавлю, что если ты пересилишь себя и пожмешь каждому из всех этих Ибрагимов руку, то задолго до окончания этого «мясотряса» (пресвятые программисты, ты где свой тезаурус такими словечками запачкал?) – Родион расхохотался, – в общем, очень быстро поймешь, кого вызывать – такси или (фу, как банально) Сову-1. Выходит, это три. И вообще. Тебе не помешает встряхнуться, это – четыре!