Аркадий Никитин - Мельников

– …А самый меткий стрелок сегодняшнего вечера получает трофей – фляжку Hennesy XO, отметить победу над врагами общества номер один!

Вечер только стартовал, а клуб ломился как на Новый год, пол под ногами вибрировал от топота сотен ног и отчаянных стараний двухметровых колонок. Санек, все еще не спуская глаз с призового коньяка, резко опустил руку Родиону на плечо.

– А-ха-ха-х! Слушай, если б я был на мели, щас же с тобой взяли бы волыны! Оп,оп! А вот это по мне, я ща – он рванул в самую гущу танцпола, где другой МС сопровождал сальными комментариями робкие попытки парня с завязанными глазами «обезвредить бомбу на заложнике» – пухлая и большеротая девушка ухахатывалась и в общем выражала полное удовлетворение происходящим: небольшой брелок в виде мультяшного бруска взрывчатки преспокойно покачивался у нее неподалеку от мочки уха вместо сережки, и пареньку предстояло по всей видимости ощупать ее всю перед тем, как добраться до цели. Он осторожно заносил руку над ее грудью, в тот момент, когда из толпы вынырнул Санек и разочарованно хлопнул себя по ноге.

– Облом, Радагаст, второго раза не будет, ну а х**и нам… – он не успел сколько-нибудь огорчиться, потому что его взор пал на заманчиво мерцающие матовыми огнями тяжелые коробки игровых автоматов в дальнем углу зала, – Оп! Моя тема! Братан двигай к бару, рискну дрек! Че-нить накати для разгона, мне возьми водки с колой!

Ловко сунув Родиону в карман джинсов зеленую бумажку, Санек устремился на встречу очередным разочарованиям. Где-то неподалеку закончился очередной конкурс, диджей, не щадя чужих ушей, врубил дробящий перепонки победный мотив, Родион втянул голову в плечи и отчаянно матерясь начал пробиваться к барной стойке. Там оказалось относительно свободно и тихо – рев музыки долетал все же слегка угасшим. Взобравшись на высоченный стул, он заказал редбулл и саньковское пойло. Сделав глоток, он неторопливо осмотрелся, насколько это было возможно в полумраке, испещренном цветомузыкой, и спросил у невидимой спутницы:

– Ну что, увидела, куда так наряжалась?

Евгения как будто слегка заскучав, ответила с готовностью:

– Ну так для кого я наряжалась? Не для них ведь! А для того, кто возвращает мне веру в свою сообразительность – ты ведь обратил внимание, что посетителей здесь сегодня как мегабайтов в моей душе, а секьюрити ни одного? Так вот, ты их не видишь, а они есть! Точнее, видишь. У меня помимо твоих других глаз нет. Помнишь на входе мы столкнулись с амбалом в розовых очках? Фу, какая пошлость!.. – Родион хмыкнул в ответ, – а на руке «Никто кроме нас» и «ДМБ-2010», и на поясе под курткой рация! А еще ты бросил взгляд на смешного толстячка. Да-да! Вон того, что скучает один за столиком! А он, между прочим, не скучает, я вижу тайну в его глазах! – Родион нахмурился, – ой, да шучу я! У него из пачки сигарет антенна торчит! – парень удивленно поднял брови, – да распадись мой кремний, что же ты такой доверчивый? Снова шучу! – нежный смех прозвучал горстью рассыпавшихся бриллиантов, – ну ты даешь! Пробежался глазами по залу? То-то же. Их тут не меньше двадцати таких скучающих, и по большей части не толстячков. Обожглись на университете, теперь дуют на клуб. А вот наших носителей культурного многообразия я почему-то не наблюдаю…

Евгения как будто была раздражена.

Родион пил энергетик большими глотками, потирая свободной рукой висок и косился в сторону игровых автоматов, стулья за баром были высокими до неприличия, и было прекрасно видно, как Санек братался с какими-то парнями нерусской наружности.

– Жека, не молчи, вон там чернота какая-то, давай уже скажи что-то, башка не по-детски разболелась. Ты, кстати, громкость убавить можешь?

– Увы, это не наши клиенты, и, да, могу, но, во-первых, я тогда убавлю и себе, а во-вторых, если тебя это утешит, твоя головная боль по моим оценкам никак не связана с местным колоритом. – ее голосок прозвучал слегка разочарованно.

– Ну, тогда походу это Санины кореша со стройки, шатал я перспективу с ними знакомиться. – Родион спрыгнул со стула, – короче, не хочет свою водяру глушить, я тем более пас, прошвырнемся чутка и…

Он, не глядя, рванул вправо и врезался в кого-то.

– Ну и что тут у нас за красавчик сам с собой разговаривает?

Сверху вниз его пожирала взглядом, попутно обдавая ароматом «пина коллады» крупная дама не студенческих лет, даже и не думая уступать дорогу. Родион не придумал ничего лучше, чем «извините, мне плохо», резким прыжком ушел в сторону и помчался в сторону ватерклозета. Дама нисколько не смутилась, и, примостившись на явно ущербном в сравнении с ее пятой точкой барном стуле, сделала большой глоток из бокала и бросила терпеливый взгляд ему вслед.

Родион сполоснул лицо, слишком высокий для мелкой раковины смеситель в форме буквы «Г» обильно оросил брызгами его джинсы и футболку. Он начинал психовать. Волей хозяина клуба, колонки были заботливо развешаны даже в туалете, головная боль становилась невыносимой.

– Жека, ну ладно, я, дебил, не взял свои таблетки, ты то почему не напомнила?.. – Родион с обидой простонал, не переставая тереть виски. Евгения виновато прозвенела:

– В свое оправдание скажу, что головная боль пока относится к тем немногим вещам, которые я не могу ни предсказать, ни удалить. Я еще не разобралась…

Родион махнул рукой.

– Да пофиг, не расстраивайся, что сделано, то сделано, короче, поехали домой, ловить тут нефиг.

В зеркале промелькнуло чье-то отражение.

– Погоди-ка! Нечего ему тут ловить! А это тогда кто?

Родион посмотрел направо. В новомодную электрическую сушилку с «воздушными лезвиями» зассовывал руки невзрачный чернявый паренек небольшого роста и с редкими черными усиками. Не дав ему начать процесс, с ним поравнялся сутулящийся парень в кожаной куртке антикварного вида и хлопнул по плечу.

– А, Диман, здорова! Че как сам? – чернявенький говорил громким, но неприятно писклявым голосом, который неожиданно хорошо шел его юному личику, робким усикам, черным глазам-точечкам и в целом несерьезному виду. Он тоненько прохихикал и слегка придержал «Димана». – ахахах, слушай, дружище, третий день ору с этого мема! (Родион все слышал и глубоко вздохнул, опустив голову) Чернявый показывал пальцем на новомодную сушилку для рук и не переставал хихикать. – не, ты зацени, короче, – вот эта штука на фотке и подпись – «бесят такие писсуары, моча разлетается во все стороны»! И-хи-хих! – Родион не сдержался и хрюкнул, – ну ладно, Димас, давай, увидимся. О, Родя, вечерочек! Как сам? – не сказать, чтобы он был особенно рад встрече, но стандартное приветствие выдал как по команде, – ладно, Родя, за руку не здороваюсь, видишь, мокрые, ну давай, увидимся. – он, рассеянно бегая взглядом по стенам, вернулся к сушилке, и, слегка торопясь, принялся двигать руками вверх-вниз под струями воздуха.