Аркадий Никитин - Мельников

Кликнув на ОК, он торопливо отвел своего эльфа с передовой и привел в порядок. Быстро чиркнул своей спасительнице личное сообщение – «спасибо, ночник!», и тут же получил в ответ – «:)». Вроде бы точка-точка-скобка, а такие знакомые, и внутри как-то сразу потеплело. Осада, впрочем, уже подходила к концу – замок был взят, редкие группки пытавшегося вернуть свое имение противника планомерно уничтожались еще на дальних подступах, в чем эльф в белом этим вечером преуспел. JIaMna до самого конца «светила» где-то неподалеку – а вдруг?…

Впрочем, концовка все же вышла немного смазанной – за пять минут до конца, когда боевые действия уже были прекращены, громовой бас стряхнул с бытия волшебную пыль.

– Ахахах, Виталька, красавелло, да они еще как узнали, что ты придешь, заранее ляжки обдристали, чтоб к осаде подсохло!

Далее, сквозь смех, этот пассаж еще продолжался, кто-то даже хлопал, а Виталя уже во всю засобирался домой. Секунду подумав, написал Лампе почему-то «Будь на связи», выходя из игры успел прочесть – «Буду». С обладателем сокрушительного баса – как будто навсегда утвердившимся в безработном статусе Максом Тучковым, которому было уже некоторое время «слегка за сорок», он общаться не хотел. Во-первых, он наверняка выпил, во-вторых, наверняка выпьет снова, и, в-третьих, еще раз выпьет, а перспектива составлять ему компанию как-то не воодушевляла. Поэтому Виталя сделал вид, что пошел в туалет, свернул в гардероб, сорвал с крючка куртку и выскользнул наружу. На Фростморне было +3 снаружи.

– Блин, я же не заплатил… И за кофе не заплатил. Да, пофиг, кто-нибудь вложится… Подумают еще, Виталя зазнался. А кто там был-то вообще кроме Макса? Саня, который Shushpanator3000 вроде был, а еще… Ну дела… – Виталя, растерянно глядя под ноги и пряча руки в карманах, торопился домой.

Поспешив с самого начала, и, повернув не совсем туда, Виталя предопределил небольшой крюк, через пустую в это время суток Мелитопольскую, где находилась 44-я школа, в которой он отучился. Едва неподалеку замаячил знакомый, грубо сваренный коричневый забор, суета отпустила, и мысли потекли легче.

– Вот какого хрена… – Виталя, петлял, обходя свет фонарей, ему это доставляло своеобразное удовольствие. Было уже совсем темно, наверное, полночь или… На телефон смотреть желания не было никакого, иногда возникавший из ниоткуда легкий, но чересчур свежий ветерок только укреплял веру в согревающую силу карманов и подгонял, намекая что пора бы уже перейти на легкий бег. Но куда уж там простому смертному до власти, какую над ним имеет его же самоедство. Виталя держал прежний темп и бормотал.

– На каких таких скрижалях написано, что я должен то, обязан это?.. Или там… В двадцать пять или в тридцать, откроется квест, ну этот, как его?.. Про таблы. Пробежаться по семи табличкам, одна откроет секрет работы пять на два, другая убедит, что надо завести детей, третья поможет отрастить мужицкие усы, тьфу… Дальше что? В списке друзей… Вот именно, б***ь, – списке, оставить только коллег по офису, фармить с ними пивнушку по пятницам?.. Говорит, я общаюсь с неудачниками, деградантами… Ну окей, Тучков уже лысеет, а живет с мамой, блин пусть Макс меня простит, ну да, да, ок ок, это – деградация. И с ним как раз я не горю желанием общаться. А остальные? С каких пор студенты или там манагеры, программисты деграданты? Андрюха может деградирует? Так деградировал, что на «бэхе» ездит, неудачник. Зубы же лузеры дергают. Тем более в собственной клинике. Днем я сплю, это да… Жить по расписанию – вот он как есть долбанный сон, коматоз, мне универа уже за глаза хватило, а что потом?.. По утрам на работу, вечером с работы, трахаемся по четвергам, бухаем по пятницам, шопингуемся по субботам, пфф, я повторяюсь… – Все же, как он ни пытался, а в какой-то момент одиночество показалось ему таким реальным и осязаемым, как «чужой», сидящий внутри, и так сильно укусило, что в глазах отчаянно защипало, и он было ускорился, но тишину спящей улицы ненадолго прервал короткий женский вскрик.

Виталя резко поднял голову и часто задышал. Он уже знал, кто кричал, и откуда. И что перейти на легкий бег все же придется. Остальное улетучилось. На пару секунд он замер, чтобы убедиться, что остался незамеченным. В руке прошелестел нож-бабочка. Виталя на носках, не касаясь пятками асфальта, рванул через дорогу, оббегая бледно-желтые круги под глазами фонарей, просочился сквозь знакомую прореху в школьном заборе и бесшумно, держась теней, приблизился к цели – в беседке на территории школы двое повалили Иру на землю и, заткнув жертве рот, молча стаскивали с нее джинсы. Третий стоял неподалеку и нервно озирался. Виталя стиснул зубы, без единого звука, будто совсем не касаясь земли, подбежал к стоящему на стреме ровно в тот момент, когда он повернулся лицом в его сторону и, слегка подпрыгнув, полоснул по открытому горлу ножом. Зарезанный удивленно булькнул, но не успел еще рухнуть на землю, когда Виталя, на ходу перекинув нож из одной руки в другую, притянул к себе второго незнакомца со спины за кончик шарфа и на противоходе воткнул ему в грудь лезвие по самую рукоятку. Третий оказался намного проворнее, и, бросив свою добычу и корчившихся в судорогах подельников, рванул прочь. Виталя выдернул нож, бросил быстрый взгляд на сбившуюся в комок и дрожащую от ужаса Иру, по-животному зарычал и бросился вдогонку.

Забор был достаточно высоким, и бежать нападавшему особо было некуда. Он на бегу скинул куртку и, тяжело дыша, несся по асфальтированной дорожке с нарисованными белой краской отметками 50м, 60м, 100м в надежде покинуть школьную территорию с другого выхода. Расстояние между ним и Виталей стремительно сокращалось, и, когда оставалось метров десять, беглец резко остановился, вынул из кармана пистолет, выстрелил, отшвырнул его в сторону, и бросился прочь, громко топая каблуками дешевых туфель.

Виталя немного постоял, держась за живот. Потом опустился на колени, и завалился набок на холодный асфальт. Над ним слегка нависала яблоня, каким-то чудом не растерявшая скромные белые цветы. В воздухе что-то как будто мелко засверкало наподобие рассыпанных женских блесток. Снег. В июне. Какая странная красота вокруг, почти такая же незамысловатая и безмятежная, без лишних деталей, как в онлайн-мирах, где Виталя проводил времени больше, чем в реальном. Снег сыпал все увереннее, хотя по-прежнему и таял, не долетая до земли. Сквозь крохотное окошко в облаках холодно и безразлично смотрела вниз одинокая звезда. Одного только не хватало посреди этой красоты – баннера «Вас пытаются вернуть к жизни».

Все поголовье лошадок, притаившихся под начищенным до зеркального блеска капотом кадиллака, было бессильно против одного ржавого металлического столба с тремя цветными лампочками. Забрызганный свежей грязью черный зверь с горящими глазами недовольно урчал на светофоре. До цели отделял один поворот