Юлия Корнеева - Велька и Ромка против черных карликов

– С ума сошла? – грубо хихикнул лепрекон. – Я сократил ему оплату и перевел на должность носильщика слитков. Бизнес, детка, есть бизнес. В наше время так сложно найти дельного гнома-рисовальщика. Они ведь все больше на грубых работах надрываются.

– А как же социальные гарантии? – сурово напомнила Велька.

– Надо же, какая умная! – с досадой воскликнул Шамус. – Что же ты тогда в подземелье у меня застряла? Но ничего, месяцок-другой поработаешь – как шелковая станешь!

Тяжело вздыхая и удрученно покачивая головой, Шамус подошел к стене и нажал на небольшой округлый выступ. Каменная кладка разъехалась в разные стороны, и Ромка с Велькой увидели комнатку, все пространство которой занимал круглый стол со столешницей из плоского камня. Как и везде, здесь горели факелы, освещая разложенные на столе листы старого, потертого пергамента.

– Что это такое? – удивился Ромка, рассматривая выцветшие от времени куски бумаги с нанесенными на них стрелками и кружками. – Похоже на какие-то карты.

– Так карты и есть, – согласно кивнул головой лепрекон. – У меня все честно. Деньги-карты, карты-клады, – словно считалку, дурашливо проговорил он.

– Вот здорово! – восторженно вскричал Ромка. – А где вы их находите?

– Ой, беда! Малец совсем на голову плох, – скорбно покачав головой, жалостливо заметил лепрекон, обращаясь почему-то к Краблику. – Вот скажи, разве я похож на дурака, который своими руками отдает неизвестно кому зарытые в земле сокровища?

– Тогда я ничего не понимаю, – растеряно вертя в руках аккуратно вычерченную карту, произнес Ромка.

– Вы не похожи на честного бизнесмена, – не выдержала Велька.

– О! – совсем не обиделся лепрекон. – Учись у девчонки. Она хоть и язва, но не дура. Я сам штампую здесь фальшивые монетки, подкрашиваю горный хрусталь, превращая его то в изумруд, то в рубин. Потом закапываю все это барахло в земельку, черчу планчик и впариваю его доверчивому простофиле вроде тебя. Вот такая технология Ну что? Умно? – весело захихикал Шамус, не в силах сдержать распирающей его радости.

– Это же мошенничество! – возмутился Ромка. – Значит, все, что мы тут видели, ненастоящее – и камни и золото, все подделка?

– Почему все? У меня ведь есть еще и легальный бизнес. Да и за карты мне отваливают неплохие барыши, так что живу, не бедствую, – похвастался Шамус. – Так я не понял, ты сможешь заменить моего рисовальщика или нет? Имей в виду, вакантное место красильщика горного хрусталя уже занято вашим бледным другом, – насмешливо подмигнул лепрекон.

– Господин Шамус, господин Шамус, – внезапно раздался чей-то взволнованный голос, и в комнату вбежал курносый гном в фиолетовом колпачке. – Вы просили уведомить вас, как все будет готово. Изволите осмотреть?

Ромка с Велькой не поняли, о чем идет речь, но, заслышав эти слова, Шамус необычайно оживился и, бросив на стол Краблика, в волнении уставился на дверь.

– Живей, живей! Заносите! – поторопил лепрекон.

Освободившись от объятий лепрекона, Краблик сделал несколько осторожных прыжков, чтобы размять ноги, и подбежал к краю стола, у которого стояли Ромка с Велькой.

– Это он, – тихо, чтобы не привлекать внимания, прошептал Краблик.

– Кто он? – так же тихо спросила Велька, наклоняясь к канюку и делая вид, что рассматривает лежащие на столе карты.

– Отец русалки, которую мы встретили в Пусэне.

– Откуда ты знаешь? Будто мало здесь лепреконов. Я думаю, большинство из них являются чьими-то отцами, – возразила Велька.

– Лето, ты не поняла, – раздраженно произнес Краблик. – Я узнал запах. Помнишь, у нее были духи с таким необычным ароматом – водоросли и луговые цветы? Она говорила, что вторых таких нет. Сидя у лепрекона на руках, я уловил этот запах. Он очень слабый, едва различимый, но это точно он. Должно быть дочка обнимала его утром, перед тем как он ушел на свою работу.

Пока Краблик делился своими предположениями, в комнату зашли четыре гнома, неся в руках что-то сияющее и звенящее. Это оказалось платье, целиком и полностью сделанное из сцепленных друг с другом золотых монеток. По виду оно больше напоминало кольчугу, а судя по покрасневшим лицам гномов, по тяжести могло заменить пудовую гирю.

– Ну, как, нравится? – поглаживая монетки, довольно спросил Ромку с Велькой лепрекон. – По-моему, это ослепительно дорого! Моя любимая доченька будет звездой фестиваля. Мне ничего не жалко для своей малышки.

– А не слишком ли оно тяжелое? – с сомнением заметил Ромка. – Ваша малышка выдержит вес такой дорогой обновки?

– Так ты что же, предлагаешь мне подарить дочери платье из облегченных, фальшивых монет? – грозно насупившись, спросил лепрекон. – У меня нет ничего дороже ее. Я потому и пропадаю здесь с утра до вечера, чтобы моя девочка ни в чем не нуждалась.

– Но ей самой не это нужно, – мягко перебила гневную речь Шамуса Велька.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно прищурившись, осведомился Шамус, удивленный Велькиной репликой.

Ромка, не слышавший разговора сестры с Крабликом, был тоже изумлен переменой в ее настроении.

– Вы не догадываетесь, кто я? – подходя к лепрекону и пристально глядя в его глаза, поинтересовалась Велька.

– Кто ты? – переспросил лепрекон, и его маленькие глазки быстро забегали, отражая напряженную работу мысли. – Вообще-то ты мой будущий счетовод золотых слитков. Но если ты какая-нибудь наследная принцесса, то не стесняйся, скажи мне об этом прямо, доверься старику. Я думаю, что, получив большой-пребольшой выкуп, я с удовольствием верну тебя родителям.

И, придя в восторг от собственного остроумия, лепрекон захохотал. Гномы поторопились разделить веселье начальства, и к довольному смеху Шамуса тут же присоединилось их тоненькое хихиканье.

– А вот это вы видели? – отбрасывая челку со лба, спросила Велька. – Я – ясновидящая, и могу предсказать ваше будущее.

– Зачем мне знать свое будущее? – удивился лепрекон. – Все, что мне нужно, я куплю или, на худой конец, украду.

– Ичто нужно вашей дочери-русалке вы тоже знаете? – вкрадчиво осведомилась Велька.

– Русалке? – выкатив на Вельку глаза и схватившись рукой за сердце, пролепетал Шамус. – Откуда ты знаешь, что моя дочь русалка?

– Я же говорю, что я могу вам помочь, – спокойно произнесла Велька. – Ваша девочка очень скучает по вас и хочет, чтобы вы уделяли ей больше внимания. И я могу рассказать, в каком платье она мечтает поехать на фестиваль.

– Но я велел сделать ей самое дорогое, самое роскошное платье, – растерянно пробормотал Шамус.

– Давайте договоримся. Я говорю вам, какое платье мечтает получить в подарок ваша девочка, а вы отпускаете нас и наших друзей на все четыре стороны.