Юлия Корнеева - Велька и Ромка против черных карликов

Путешественники и их визитеры были не одиноки в своем ночном бдении. В дальнем углу комнаты Велька и Ромка увидели лекаря Пурулепуса, мерно раскачивающегося в кресле-качалке. Седобородый старик выглядел очень собранным и сосредоточенным. Несмотря на поздний час, он читал какую-то толстую книгу, шумно перелистывая ее хрустящие страницы.

– Вернулись, – заметив Ромку с Велькой, пробормотал он в ответ на приветствие ребят. – А я думаю, что это здесь происходит? Сначала Сардонис прошел, за ним Гардин прошмыгнул, ну, а уж когда Мудрецы почтили своим вниманием эту дыру, я и не знал, что предположить. Здесь и так неспокойно. Все эти постояльцы Фокуса на редкость шумная публика. Мне приходится дожидаться ночи, когда все улягутся спать, чтобы в тишине, спокойно почитать книгу и кое-что обмозговать.

– Как спасти Монуса Пирса? – понимающе уточнила Велька.

– Его, его, – рассеянно кивнул головой старик. Было бы проще найти антизаклинание, если бы знать, какие чары были на него навеяны. – Ну, идите, вас ждут, – показывая рукой на стол, за которым расселись ночные визитеры, усмехнулся Пурулепус. – О, и этого уже кто-то позвал, – насмешливо произнес старик, увидев возникшую в дверном проеме фигуру доктора Густавса.

По растерянному выражению лица Густавса было понятно, что он не ожидал увидеть в гостинице столь многочисленное сборище. Держа в руке самокат собственного изобретения и сжимая под мышкой докторский саквояж, Густавс присоединился к собранию.

Оказалось, что доктора известил все тот же неугомонный канюк. Напуганный объяснением Вельки, пытавшейся растолковать Смотрителю значение слова «карантин», из которого он понял только, что речь идет о какой-то жуткой хвори, канюк примчался к доктору. Дрожащий от страха Смотритель потребовал срочно вылечить его от неизвестной заразы, а заодно и подвергнуть врачебному осмотру вернувшихся из Абрадара путешественников. Обеспокоенный Густавс тут же схватил свой чемоданчик и помчался в «Мировую лежанку» спасать лаверийцев, находящихся, по словам канюка-паникера, при последнем издыхании.

– Ну что же, рассказывайте, – подбодрил ребят Маврикий, отхлебывая глоток золотистой жидкости с резким запахом и горьким вкусом. – Как вам удалось опередить Черных Карликов?

– Мы не только их опередили, мы их еще и уничтожили, – скромно признался Ромка, попутно замечая удивленный взгляд Сардониса и недоверчивую ухмылку Гардина.

– Не может быть! – всплеснул руками Зевс, неловко опрокидывая стакан чая.

Услужливый Фокус тут же протер стол тряпкой, оставляя на столешнице мокрые разводы.

– А вы ничего не путаете? – вкрадчиво уточнил Гардин.

– Это невозможно! Они же гораздо сильнее вас, – недоуменно произнес доктор Густавс.

– Вот молодцы! – раздался глухой, довольный голос Пурулепуса, прислушивающегося к разговору. – Так им и надо!

Гардин с неудовольствием посмотрел на старика, но поскольку никто не возражал против присутствия лекаря, то он не стал настаивать на его выдворении.

– Как же вам это удалось? – поинтересовался Мудрец-абрадарец, от волнения так сильно сжимая свою глиняную кружку, что у него побелели костяшки пальцев.

И Ромка кратко рассказал о том, как их совместными усилиями были уничтожены Черные Карлики. Периодически Краблик дополнял рассказ интересными подробностями, делавшими его еще более красочным и занимательным.

– Значит, надо убирать засаду у Межпространственной Двери в Абрадар, – произнес Гардин, когда Ромкино повествование подошло к концу. – Тогда я снимаю своих ребят. Ждать больше некого.

Ромка с Велькой подумали, что в подчинении Гардина служат профессионалы своего дела. Парк выглядел таким правдоподобно безлюдным и пустынным, что брат с сестрой готовы были поклясться, что кроме ушастого Смотрителя там нет ни одной живой души.

– Да! Все уже закончилось, – радостно подхватил Зевс, не скрывающий чувство гордости за своих соотечественников.

– А как же предатель? – невинно поинтересовалась Велька. – Вы уже нашли того, кто отворил Черным Карликам Никогда-Не-Открывающуюся дверь, обеспечил им доступ в Ведомство по регистрации и выдаче пропусков и, наконец, кто усыпил беднягу Монуса?

Ответом Вельке было молчание, оказавшееся красноречивее любых слов.

– Я думаю, что могу вам помочь, – немного смущенно произнес Ромка, нарушив затянувшуюся неловкую паузу.

Настала пора подтвердить или опровергнуть его версию. Навряд ли когда-нибудь подвернется лучший случай – все подозреваемые собраны в одном месте и смотрят на него одинаковыми удивленно-настороженными взглядами.

– Что ты имеешь в виду? – спокойно спросил Сардонис, наблюдая, как Ромка достает из рюкзака фонарь Монуса. – У тебя есть какие-то подозрения?

– Лучше. У меня есть доказательства, – ответил Ромка. – Доказательства, изобличающие предателя.

И говоря это, Ромка нажал на рычажок фонаря. Вспыхнувший яркий свет, пробежал по изумленным лицам Мудрецов, осветил недовольно нахмуренные брови Сардониса, чуть задержался на мрачном лице Гардина, озарил белую бороду Пурулепуса и, наконец, остановился на докторе Густавсе. И в свете устремленного на доктора луча все увидели чернильно-темный силуэт, не имеющий ничего общего со всегдашним добродушным обликом доктора.

Как только фонарь высветил истинную природу доктора Густавса, Ромка вновь услышал страшный шелест. На мгновение ему показалось, что его рука превратилась в камень, а сердце перестало биться. Словно издалека он услышал взволнованные голоса, и, перед тем как потерять сознание, почувствовал, как кто-то резким, сильным движением выхватил у него из руки фонарь.

ГЛАВА 26. Никаких тайн

– Ну что же вы, молодой человек, – услышал Ромка полный укора голос Пурулепуса. – Так неосторожно обращаетесь с таким мощным оружием.

Почувствовав прикосновение чего-то мягкого и пушистого, Ромка открыл глаза и увидел склоненное над ним озабоченное лицо старого лекаря. Его седая борода, словно живая, легонько щекотала подбородок мальчика.

Ромка по-прежнему находился в гостинице «Мировая лежанка», но теперь он возлежал в покачивающемся кресле Пурулепуса. Дотронувшись до своего лица, Ромка почувствовал, что оно все мокрое, а влажная рубашка источает резкий запах. Пустой стакан из-под чая в Велькиных руках подсказал ему, каким именно способом заботливая сестра пыталась вернуть его в сознание.

– «Кто истины узнать желает свет, тот может замереть на сотню лет», – прочитал Пурулепус, надпись выгравированную на металлическом корпусе фонаря. – Забытый язык софийцев. Они исчезли с лица земли много-много веков назад. А жаль, мудрый был народ.