Юлия Корнеева - Велька и Ромка против черных карликов

– Я не мог прочитать, что здесь написано, – признался Ромка. – Как не приглядывался, буквы не складывались в слова.

– Не мудрено, – ответил Пурулепус. – Я думаю, на Перекрестке мало найдется людей, кто бы знал этот язык.

– А как же этот фонарь оказался у Монуса? – удивилась Велька. – Ведь не софийцы же ему его отдали?

– Предок Монуса – Попс Пирс – был участником Жутчайшего сражения. Я думаю, этот фонарь передавался по наследству, и Монус даже не подозревал о его необычных качествах, – задумчиво предположил Пурулепус. – И сам стал его жертвой.

– Подождите, подождите, – замахал руками Зевс. – Давайте начнем по порядку. Если честно, я совершенно не понял, как вы догадались, что предатель – доктор Густавс.

– Тогда предоставим слово нашему молодому другу, – с улыбкой предложил Пурулепус.

Мудрецы, Сардонис и Пурулепус, придвинули к Ромкиному креслу деревянные стулья и, рассевшись вокруг него, как у постели тяжелобольного, приготовились слушать. Несмотря на то, что Ромка бы ужасно польщен таким вниманием, ему было неловко объяснять этим солидным, уважаемым людям извилистый ход своих рассуждений.

– А где Густавс? – шепнул он Вельке, воспользовавшись перерывом, во время которого Фокус обносил своих гостей очередной порцией вонючей жидкости, по недоразумению названной чаем.

– Что тут было! Что тут было, – захлебываясь эмоциями опередил Вельку Краблик. – Ты не увидел все самое интересное! Когда ты брякнулся на пол, Густавс вскочил и схватил Велькину шкатулку. Я, говорит, отдам вам Сокровищницу, только если вы отворите для меня Никогда-Не-Открывающуюся Дверь в Мир Черных Карликов.

– Нет, он не так сказал, – поправил друга Тень. – Он пригрозил, что поглотит все знания.

– Это он потом уже пригрозил, – огрызнулся Краблик. – А сначала…

– Нет, вот как раз это было сначала, – настойчиво гнул свою линию Тень. – А потом, когда он открыл шкатулку и проглотил ни в чем не повинного засохшего паучка…

– В общем, когда я сказала, что шкатулка никакая не Сокровищница, то его преспокойненько арестовал и увел с собой Гардин, – сообщила Велька, прервав назревающий спор. – А ты знаешь, этот Ответственный за безопасность оказался вполне даже ничего. Он так ловко скрутил доктора, что тот и пикнуть не успел, как был уже повязан по рукам и ногам.

Ромке стало обидно, что все захватывающие события прошли без его участия, но, увидев полные любопытства глаза собравшихся вокруг него слушателей, он воодушевился и начал рассказ.

– Ну, начнем с Никогда-Не-Открывающейся Двери, – откашлявшись, произнес Ромка. – На нее устанавливались замки, придуманные Мудрецами. Причем каждый из них знал секрет только своего замка. Казалось бы, никто не мог отворить эту Дверь. Но был такой человек, который тесно общался со всеми Мудрецами. И это был доктор Густавс.

– От меня он ничего не узнал! – перебил Ромку Зевс. – Я в своем уме и прекрасно помню, что ничего не говорил господину Густавсу ни про Дверь, ни про замок, – эмоционально воскликнул он.

– Да и я не страдаю расстройствами памяти, – заверил всех присутствующих Мудрец-абрадарец. – Густавс никогда не интересовался замками от Двери Мира Черных Карликов.

– Вот именно – расстройствами памяти, – подчеркнул Ромка. – Скажите, вы принимали лекарство универсалиум? – внезапно сменил он тему.

– Ну да, – кивнул головой Маврикий, недовольно поводя плечами, закутанными в серебряную мантию. – Мы все его принимали. Оно же помогает от всех болезней. А в нашем возрасте без хворей и недугов не обойтись. Последнее время меня стала мучить бессонница, и я еженедельно приходил к господину Густавсу и под его присмотром принимал это средство. Доктор всегда строго следил за дозировкой, – неохотно поведал он.

– А я пил универсалиум, когда подхватил насморк, – сообщил Мудрец-лавериец. – И, между прочим, помогло.

– Я не спорю, это лекарство помогает избавиться от болезней, – поспешил Ромка успокоить взбудораженных Мудрецов. – Но оно обладает небольшим побочным эффектом. Вызывает излишнюю откровенность и даже заставляет выполнять желания другого человека. А после некоторого времени начисто стирает из памяти все, что человек говорил и делал, будучи под воздействием этого лекарства.

– Откуда ты это знаешь? – удивленно спросила Велька. – Что-то я не помню такого эффекта, а, между прочим, сама пользовалась универсалиумом.

– А потому и не помнишь, – ответил ей Ромка. – В воздушном экспрессе Краблик задал тебе вопрос, почему ты худеешь, и ты без запинки оттараторила, что хочешь понравиться этому дылде Сашке.

– Что? – воскликнула Велька, подскочив со стула. – Не может быть! Я бы этого никогда не сказала!

– Леточка, ты это сказала, – робко подал голос Краблик. – Вот и Тень подтвердит.

– Несчастная любовь терзает сердце, но обогащает душу, – печально взвыл Тень, заставив Вельку обессилено рухнуть на жесткую скамейку.

– А вспомни, что ты произнесла после того, как Черный Карлик выпил целую бутылку этого универсалиума? – продолжил Ромка.

– Сказала, чтобы он подавился этой настойкой, – задумчиво пробормотала Велька, успокаивая свои нервы глотком чая.

– Вот он и подавился, – напомнил ей Ромка. – Взял и выполнил твое желание. Наверное, такому беспрекословному подчинению способствовала большая доза лекарства.

– Я сам дал вам в руки эту отраву, – ужаснулся Зевс. – А ведь вы могли пострадать…

– Не волнуйтесь, если бы не универсалиум, мы бы не справились с белобрысым Черным Карликом, – поспешила успокоить старца Велька. – Вы дали нам в руки не отраву, а оружие.

– Ну да! Оружие! – повторил приободрившийся лавериец. – Я так и знал, что оно вам поможет. Я же Мудрец, – уже более уверенно, добавил он.

– Кошмар! Мы были марионетками в его руках, – прошептал Мудрец-абрадарец, тяжело перенесший известие о коварстве доктора Густавса. – Ах, Пурлепус, – воскликнул он, обращаясь к старику, внимательно ловившему каждое слово Ромки, – ну почему ты нас покинул, отдав во власть этого шарлатана?

– Когда мои пациенты стали превращаться в мух и тараканов, я решил, что не имею права рисковать жизнями людей, – удрученно произнес Пурулепус.

– Скорее всего, это тоже дело рук Густавса. Он хотел удалить вас со своей дороги и подобраться поближе к Мудрецам, – предположила Велька.

– Но вообще-то он был очень талантливый малый, – признал Пурулепус. – Густавс изобрел столько новых лекарств!

– Я думаю, что эти леденцы тоже его изобретение, – сказал Ромка, доставая из кармана коробочку с гремящими в ней сосательными конфетами. – Вспомните его самокат с растягивающейся подставкой. Я специально захватил эти леденцы, чтобы ваши специалисты сравнили их состав с материалом, из которого сделан самокат. Может быть, в них есть что-то общее.