Александр Гребенкин - Буря в старом городе [СИ]

Величественный Собор Святого Вита возвышался над Прагой во всей своей прелести. Было холодно и страшно, но всё же Мирослав был покорён мистическим очарованием Собора.

Ариэль, казалось, и вовсе не боялся. Он шептал что-то под нос. Мирослав прислушался. Это были какие-то стихи.

— Что ты читаешь? Стихи?

— О, я знаю много стихов и декламирую их при каждом удобном случае, — пояснил юноша. — Госпожа научила меня. Она знает множество стихов да и сама сочиняет. Я запоминал их десятками…

— Вот это да! — удивился Мирослав. — Да у тебя обширная эрудиция… Послушай, здесь зябко и жутко. Ты уверен, что мы увидим короля?

— Или его тень. Следуйте за мной и постарайтесь молчать. В крайнем случае — говорите шёпотом.

Они шагали в полной тишине. Обстановка ощущалась сказочной, казалось, что горгульи вот-вот оживут, спрыгнут со своих крыш.

Они подошли к южной аспиде Собора, где располагалась часовня святого Вацлава.

Вход в капеллу был свободен, и дверь открылась совсем беззвучно. Ночной свет просачивался сквозь стёкла готических окон.

У каменной гробницы на пьедестале, украшенной золотом и камнями, застыла чья-то фигура, скрытая длинным плащом с большим капюшоном. Рядом горела лампада.

Мирослав поневоле вздрогнул и молча показал Ариэлю на загадочную фигуру. Это был явно человек, а не призрак.

Ариэль приложил палец к устам и вдруг, легко подняв Мирослава, свечой вознёсся с ним к звёздчатому своду. Мирослав испуганно открыл рот, глянул вниз — под ним раскинулось квадратное пространство часовни. В пятки будто вонзили раскалённые иглы, а сердце трепеталось птицей в клетке. Он изумлённо глянул на Ариэля — тот приложил ладонь к его устам и отнял руку, теперь Мирослав сам, боз всякой помощи, парил под сводами капеллы.

Ариэль сделал знак. Мирослав послушно последовал за ним — оказалось управлять своим телом в полёте вовсе не сложно.

Они бесшумно снизились к железной двери. Ариэль потянул за бронзовое кольцо, и они проникли внутрь тёмного помещения.

— Где мы? — шёпотом спросил Мирослав, едва оправившийся от полёта. Его всего трясло от возбуждения.

— Мы — в коронационной палате. Здесь находятся королевские регалии. Тише. Слышите шаги?

Действительно, отдалённо послышались стук кованых сапог и звяканье доспехов. Акустика зала донесла, что вошедший был не один. Рядом с ним едва виднелся в полутьме кто-то казавшийся невесомым, шелестело лишь его одеяние.

— Кто это? Король?

— Да, это сам король. Точнее — император Карл IV, — зашептал еле слышно на ухо Ариэль.

— А помню. Именно он перестраивал Прагу. А за ним… Видите, светится фигура.

— Конечно. Это князь Вацлав, святой мученик, погибший от руки брата. Он представитель небесных сил. Тсс…

Ариэль вслушивался. Фигура в плаще, стоя на коленях, о чём-то спрашивала вошедших и те отвечали.

Она склонила перед ними голову.

Несмотря на акустику зала — за едва открытой дверью почти не было слышно разговора. Лишь обрывки слов долетали сюда.

И вот император Карл громко сказал:

— Здесь мы не одни. Посему наш час настал, и мы уходим. Помни, о чём мы говорили.

Фигурка в плаще приподнялась и пошла к выходу.

Ариэль дал знак. Они с Мирославом вышли из помещения и пошли по залу.

Там уже никого не было, и статуя святого Вацлава была на своём месте.

Они вышли в чёрно-зелёный сонный мир к загадочным звёздам.

— Смотри, вот она! — крикнул Мирослав. Вдали, на улице, казавшейся в ночной темноте необыкновенно широкой, маячила фигурка в плаще.

— Догоним!

Ариэль не успел ничего сказать в ответ, как они уже бежали к углу собора, за которым скрылась фигурка в плаще.

Они увидели её на аллее, и Ариэль вдруг крикнул:

— Да это же госпожа! Моя госпожа!

На крик фигурка остановилась и обернулась. Капюшон соскользнул с головы, волнами расплескались отросшие волосы. У Мирослава в который раз за эту ночь замерло сердце — это была Виола.

— У, надоели эти дожди, — раздражённо произнёс Фридрих Майнер. Он отряхнул зонт, и капли расплескались по полу коридора.

Полицейский Ковач услужливо захлопнул дверь за комиссаром дверь, скрыв серую пелену дождя.

— Такого августа давно на памяти не было, господин комиссар, — промолвил Ковач. — Моя тёща уверяет, что скоро мы превратимся в лягушек.

Майнер что-то мрачно буркнул в ответ и передал зонт Ковачу.

— Отнеси в мой кабинет.

— Слушаюсь, господин комиссар, — произнёс Ковач и замялся. — Там…

Майнер подозрительно глянул на него.

— Что произошло? Снова какая-то катастрофа?

— Шеф, в вашем кабинете ждёт необычный клиент.

— Кто это? И кто его впустил? — загремел комиссар.

— Да он сам туда ворвался. Иностранец, важная особа, влиятельное лицо.

— Кто?

— Какой-то граф.

Ковач посмотрел на карточку.

— Вот…Граф Черни.

Майнер тоже взглянул на карточку.

— Его ещё только не хватало. И чего он хочет?

— У него важное заявление. Утверждает, что дело срочное, не требующее отлагательств.

— А почему его Шипка не принял?

— Граф требует именно вас.

Вытирая платочком лоб и вздыхая, Майнер ввалился в кабинет.

Навстречу ему поднялся человек в чёрном. Это был высокий стройный мужчина. Его лобастое, худощавое, заострённое книзу лицо с тонкими усиками и бакенбардами выражало высокомерное удивление. Он выглядел относительно молодо, но, при детальном осмотре, можно было заметить тонкие морщинки, синяки под глазами. Ему было ближе к пятидесяти, как определил комиссар. Майнер приготовился ко всему — к истерикам и упрёкам: за многолетнюю его практику общения с важными сановными особами бывало всякое.

Но незнакомец в чёрном одеянии даже сделал попытку улыбнуться:

— Господин Майнер? Простите, что я без спроса вторгся в ваш кабинет.

Поздоровавшись, комиссар бухнул в своё кресло.

— С кем имею честь…

— Граф Черни.

— О, ваше сиятельство, — чуть привстал Майнер. — Прошу вас садиться. Какое дело привело вас к нам?

Граф Черни уселся в кресло и строго посмотрел на комиссара.

— Тут вот что произошло. Я прибыл в Прагу по важному делу. И обнаружил за собой слежку. Ещё с вокзала за мной следовал какой-то странный юноша. А возле отеля начал наблюдать жуткий тип в клетчатом кепи.

— Откуда это известно? — заинтересованно спросил Майнер.

— Да он всё время крутится у меня под окнами, — с жаром рассказывал граф. — Позавчера, когда у меня была назначена деловая встреча, этот жуткий тип в кепи следовал за мной. А вчера я видел его под зонтом у куста рядом с отелем… Господин комиссар, подобную ситуацию я считаю недопустимой. Я пробуду в городе ещё три — четыре дня. Быть может понадобится задержаться…Поэтому прошу полицию, насколько это возможно, обеспечить мою безопасность, оградить от преследований.