Владислав Алейников - Энтропия

Со слов Андрея эти люди, несмотря на их нелегальный статус, показались ему мирными и не представляющими опасность. Всего их должно было быть шестеро, в этом числе две женщины. Посовещавшись, единогласно мы приняли решение, что на место обвала лавины нужно прибыть как можно раньше, что бы предоставить Андрею возможность сориентировать нас на местности и уже сообща обдумать детали.

Двигаясь вперед по леднику, я продолжал убеждаться в том, что нисколько не ошибся избрав термин «чистилище» для того что бы охарактеризовать эту локацию. Из-за непроглядной метели, через которую видимость была не больше чем через стакан с молоком, без особого труда можно было угодить в расщелину. Некоторые из этих расщелин воистину были огромны, и зияли подобно бездонным пастям голодных чудовищ с острыми ледяными зубами. Свет моего налобного фонаря падающий вниз не находил конца, что бы отразиться и обозначить их глубину. Провалившись в такую расщелину, без сомнений можно было сказать «до свидания» этому миру. Хотя если верить местным легендам, все-таки оставался небольшой, но шанс выжить, очутившись в Шамбале, случайно обнаружив в нее проход. Ко всему прочему я сильно сомневался, что вход в мифическую страну населенную мудрецами, в которой правит гармония и Высшая справедливость, будет выглядеть именно таким образом.

К тому моменту, когда Андрей остановился со светящим экраном GPS-приборчиком в руках, обозначив место прибытия, на улице уже было светло. К великому счастью буран, терроризировавший нас последние сутки, несколько поутих, любезно позволив осмотреться по сторонам. Вся наша троица находилась на нешироком выступе, с одной стороны над которым возвышалась скала. Огромных размеров изогнутая к нам полка на ней была заряжена накопленной за последние сутки снежной массой, которая уже немного сползла, образовывая козырек. Один только вид этой снежной гильотины приводил меня в ужас. Страшно было представить, какую мощь будет нести этот снежный заряд, когда подземный толчок приведет его в движение.

Мы решили не испытывать судьбу. Останавливать группу на подступах к переходу мы опасались из-за того, что сошедшая лавина может наглухо завалить проход, оставив нас в этом месте на неопределенный срок. Такая погода для авиации в горах считается нелетной. Я думаю что именно по этой причине отряд совершал переход границы в эти дни, вероятно, какое-то время ожидая наступления «благоприятной» для них неблагоприятной погоды. В свою очередь мы решили двигать дальше навстречу идущим в нашу сторону, чтобы хоть сколько-нибудь их ускорить, и успеть провести через опасный выступ.

Примерно через тридцать минут сквозь снегопад мелькнуло, какое-то мутное движение. Приглядевшись я увидел как несколько человек пробирались по направлению к нам через высокий снег, одетые в белые армейские маскхалаты. Не вызывало сомнений что это искомые нами люди. Их темп был неспешным, а движения какими-то вялыми. Это явно свидетельствовало о том, что они были изнеможенны, совершая переход всю ночь в нужде удалиться от границы как можно дальше до окончания непогоды. У обеих женщин и одного мужчины экипировка существенно отличалась от других людей. Вместо высоких походных рюкзаков с опоясывающими разгрузочными креплениями на спине, у этого мужчины был зеленый армейский вещмешок образца семидесятых годов прошлого века, а на плечах, словно горный мул, он нес две спортивные сумки, перебросив лямки крест-накрест. Женщины несли на спинах небольшие рюкзаки размером со школьные ранцы. На ногах у них были обычные сапоги-аляски, естественно без всяких кошек и дополнительных креплений. Меж собой все трое были обвязаны веревкой по поясам, конец которой держал в руке один из их проводников, который в отличие от них был снаряжен не хуже нас.

Не исключая того варианта, что заметив нас группа может начать отступать назад и на ее преследование может уйти драгоценное время, мы сняли разгрузку и залегли за надутым буртом в снег, ожидая их приближения. Наше внезапное появление повергло их в шок. К счастью бегства не случилось. Мы разыграли сценку, якобы мы простые туристы и остановились на привал перекусить и попить чаю, тогда как отряд сам незаметно подошел к нам. Дмитрий продолжил концерт инсценировкой звонка по спутниковому телефону, в котором нас будто бы предупредили уже ушедшие вперед товарищи, об опасно нависшем над переходом снежном пласте, который вот-вот должен был сорваться и наглухо завалить проход. От того и следовало поспешить. Такой импровизационный маневр позволил нам присоединиться к отряду против их воли. Они остерегались задавать нам какие-либо вопросы, что было безусловным плюсом, равно как и то, что опасались вызвать к себе подозрение, отклонив нашу помощь в опасной ситуации, что вынуждало их играть по нашим правилам. Мы же в свою очередь, извлекали максимум из имеющегося преимущества, заставляя снова и снова обессиливших людей наращивать темп.

Те трое в хорошей экипировке, скорее всего, были местными проводниками, протаскивающими через условный забор всякое, юридическую чистоту чего было сложным объяснить таможенным службам, а так же проводившие через границу людей. Этнически двое из них были представителями коренных народностей Алтая, а третий относился к европеоидной расе. При всей усталости от длительного перехода, они дышали разряженным воздухом гораздо легче нас, а еще ловко перемещались по участкам с рыхлым снегом, что не оставляло сомнений в их профессиональной подготовке и знании своего дела.

Вторая тройка – та, что выглядела иначе, плелась позади, и мне практически сразу стало понятно, что в горах они впервые. Я бы даже сказал, что они впервые столкнулись с холодом и снегом. На правильность моего заключения указывала и ближневосточная внешность, которой все эти трое обладали. Мужчина и женщина были примерно одного возраста, тогда как вторая представительница слабого пола казалась совсем юной. Очевидно, это была семья, которой по какой-то причине потребовалось перейти границу. Они небыли похожи на бегущих от возмездия закона террористов или наркобарыг, а производили впечатление несчастных людей, которых судьба прижала ногтем к полу. В той спешке, которую мы затеяли, они многого не понимали и это без сомнения их пугало. В прочем я думаю, что их копилка со страхами к этому моменту была уже переполнена, так что они покорно и через «не могу» шагали вперед, борясь за свои жизни.

На подходе к опасному выступу я обратил внимание на то, что козырек, свисавший над ним, стал еще больше. Это указывало на то, что снега на склонах скалы скопилось куда больше, чем он может удержать при обычных условиях. Что тут говорить про землетрясения. От мысли оказаться похороненным заживо под непреодолимой толщей снега к горлу подкатил ком. Посмотрев на часы, Андрей сказал, что нам удалось отыграть немного времени, и мы располагали десятью минутами в запасе, учитывая, что идти до опасного места оставалось не больше пяти. Но, не смотря на это, по мере приближения к снежному навесу, внутренняя паника только нарастала. В голову полезли сумбурные мысли. Я вспомнил, что читал где-то рекомендации попавшим под завал. Там говорилось, что если имеется колбаса, то нужно снять с нее упаковку. Так поисковые собаки раньше вас найдут. Зачем я это вспомнил? Хотя за колбасу Талисман выкопал бы меня даже из самого ада, угоди я туда. Я уже скучал по этому бродяге.