Оливия Штерн - Ее нежеланный лорд [= Фарфоровая бабочка] [litres]

– И теперь вы пришли?!! Да вы, вы… Да и вообще, извольте выйти! Где ваше воспитание, чтобы находиться здесь, когда я не одета?

Сандор лишь бровь приподнял, как будто в удивлении.

– А что, разве я чего-то еще не видел?

– Вы циничный мерзавец, – прошептала удрученно Бьянка и сложила руки на груди, потому что вода была прозрачной, а он как раз сидел так, чтобы все видеть.

– Я специально пришел сейчас, чтобы у вас не было шанса сбежать, – спокойно произнес мужчина, а в темных глазах так и прыгали демонята. – Вы же не выскочите из ванны голой, верно? И швырнуть в меня нечем, так?

– Вы просто невыносимы.

– Как и вы, мое сокровище. Давайте спокойно поговорим. Вы же вроде бы взрослая женщина.

– А нам есть о чем говорить? – Она хмыкнула.

– Думаю, да. – Сандор устроился удобнее в кресле. – Неужели вам не интересно, почему я на вас женился? О, только не надо тешить себя мыслью о собственной уникальной и неповторимой красоте. Она ведь далеко не самое главное в женщине, эта красота. От нее вообще одни беды.

– Интересно, – процедила Бьянка. – В самом деле, зачем я вам, лорд Сандор? Многие бы с радостью отдали вам свою дочь. Почему именно я?

Расслабленное лицо Сандора вдруг приняло хищное, опасное выражение. Он резко оперся на подлокотники и поднялся.

– Хорошо. Я думаю, вы вправе знать, почему я решил жениться на вас. Но сперва… Пожалуй, начнем переговоры с того, что я помогу вам вымыть голову.

Что?!!

Бьянка затравленно посмотрела на приближающегося Сандора.

Всеблагий, да что ж это такое? Что он вытворяет, гад?

А вода была прозрачной, без пены. И поблизости ни одного полотенца, чтобы прикрыться. К щекам прилил жар. Съежиться, подтянуть колени к груди? Эта суета будет выглядеть смешно. Дать ему себя рассмотреть? Претемный, но ведь мужчина не должен вот так на нее глазеть, это совершенно неприлично и неприемлемо для леди.

С другой стороны, Рой Сандор – все-таки муж.

Но в своде правил поведения для благородных девиц написано, что даже выполнять супружеский долг следует в длинной, до пят, сорочке со скромным вырезом.

Растерявшись, Бьянка упустила те драгоценные мгновения, когда можно было что-то исправить. Например, выскочить из ванны и в самом деле рвануть к себе в спальню, подальше отсюда.

Она вздрогнула всем телом, ощутив, как пальцы Сандора зарылись в ее волосы и легонько помассировали кожу головы.

Кажется, он вздохнул.

Потом она услышала, как подвинул к себе табурет и уселся на него, оказавшись точнехонько у нее за спиной.

– Ну же, Бьянка, расслабьтесь. Да что ж вы сидите так, словно я чудовище какое-то.

– У вас нет даже намека на совесть, – она пожала плечами, – два дня назад вы меня выпороли и бросили в подвал, чтобы я там умерла. Наверное, это вам было выгодно. А теперь вы хотите, чтобы я изображала радость при виде вас.

Сандор помолчал, черпнул можжевеловым ковшом воды и аккуратно начал поливать ей голову. Бьянка прикрыла глаза. А потом услышала:

– Я не хотел оставлять вас на два дня в подвале. Я вышел из дому, встретил Фредерика Ларно, потом мне вручили пакет, якобы от королевы, и он взорвался у меня в руках.

– Как это? – не сдержалась Бьянка. – Разве такое может быть?

В воздухе разлился сладковатый аромат жидкого мыла.

– Такого раньше не случалось, но теперь придется быть настороже.

– Но вы… – она с трудом подбирала слова, – вы живы.

– Мне повезло, меня защитил артефакт, который сделала королева. И она же восстановила меня. – Сандор хмыкнул и принялся намыливать ей голову. – А вам бы хотелось видеть меня мертвым?

Бьянка помолчала. Ее разрывали очень противоречивые чувства. С одной стороны – презрение, обида. Ненависть, но уже не жаркая, испепеляющая, а какая-то вялая, словно подсохшая дынная корка. С другой стороны, Бьянка чувствовала, что Сандор не лжет сейчас. И если у него в руках что-то взорвалось, наверное, он и в самом деле не мог вернуться домой и ее выпустить.

– Нет, – она с деланным безразличием пожала плечами, – я не желаю вам смерти, лорд Сандор, невзирая ни на что. Пожалуй, единственное, чего бы мне хотелось, это чтоб вы просто исчезли из моей жизни. Отпустите меня.

– И куда же вы отправитесь, леди Бьянка? – в его голосе прорезались смешливые нотки.

– Я могла бы уехать на север и устроиться учительницей в школу, – нерешительно пробормотала она. – Я обучена грамоте, я хорошо рисую и умею вышивать. Я могла бы учить девиц в пансионе.

Пальцы Сандора замерли на миг, а потом продолжили неспешно массировать ей голову.

– Хороший план, – заметил он, – возможно, если у нас с вами ничего не получится, я вас когда-нибудь и отпущу.

– Но не сейчас?

– Не сейчас, – задумчиво ответил он.

Воцарилось молчание. Бьянка, сжавшись в комок, подтянув колени к груди, размышляла о том, долго ли Сандор будет возиться с ее волосами. Он же, казалось, наслаждался процессом: долго смывал мыльную пену – она поплыла по воде пышными островками, – затем аккуратно разложил мокрые волосы по бортику ванны.

Бьянка поймала себя на том, что тишина тяготит.

– Вы обещали рассказать, отчего решили жениться на мне, на девушке с дурной репутацией, – напомнила она хрипло.

– Хорошо. Но голову я вам уже вымыл. Если хотите послушать, придется помыть еще что-нибудь.

Она мысленно застонала. Нет, он просто невыносим. И этого следовало ожидать.

И, конечно же, она могла обойтись и без всех этих откровений.

Но узнать правду очень хотелось. Очень.

– Только… помыть? – уточнила она на всякий случай. – Поклянитесь, что ничего больше… не сделаете.

– Почему вы так этого боитесь? – тихо спросил Сандор, все еще оставаясь вне области ее видимости. – Вы ведь не меня боитесь. Вы боитесь того, что произошло… между вами и узурпатором Ксеоном? Что такого он вам сделал?

– Ничего такого, – буркнула Бьянка. – Да какое вам дело? Не хотите рассказывать, не рассказывайте. Как-нибудь переживу.

– Моемся дальше? – усмешка в голосе.

И Бьянка, зажмурившись, решительно кивнула.

В самом деле, с ее репутацией уже терять нечего.

– Вам довелось застать в живых вашего деда, Малколма Эверси?

Намыленная губка легко коснулась горла и скользнула вниз. По коже побежали мурашки, а губы внезапно пересохли, пришлось их облизнуть.

– Нет. Он умер до моего рождения, – прошептала Бьянка, не совсем понимая, при чем здесь ее дед. Скользящая губка не давала сосредоточиться, игриво опустилась чуть ниже, под воду, задела грудь. Воздух в комнате сделался теплым и вязким, словно тающее желе.

– Малколм Эверси был женат дважды. Первая жена умерла в родах, оставив сына, Армана. Малколм погоревал, а потом женился еще раз. От второго брака был рожден ваш папенька, Роланд Эверси…