Джонатан Ховард - Иоганн Кабал, детектив [litres]

Это оказалось уже слишком. Ничего не поделаешь – придется его убийце умереть.

Однако Кабал находился в незавидном положении, и преимущество явно было не на его стороне. Но пока таинственный убийца пытался ослабить хватку, с которой Кабал цеплялся за ручку и за жизнь, тот быстро оценивал ситуацию и свои возможности: одна рука была незанята, у него имелась одна тапочка и халат, плюс – по телу пробежала сладостная дрожь, – в кармане лежал перочинный нож. Оставалось только протянуть руку и схватить его.

Главное подготовиться. Халат игриво трепетал в воздушном потоке. Кабал прекрасно осознавал, что лишиться ножа равноценно тому, что лишиться жизни, поэтому, дотянувшись левой рукой до правого кармана, он очень крепко его сжал. Найдя кнопку, он выдвинул лезвие так, чтобы оно оказалось между большим пальцем и кончиками остальных, и покрепче сжал оружие. На все ушло примерно три секунды.

Там, где его плану не хватало изящества, он брал безжалостностью. Как только нападавшему в грубых кожаных перчатках удалось как следует ухватить мизинец Кабала, тот взмахнул свободной рукой и ударил ножом, метя в запястье убийцы. С точки зрения анатомии, можно вполне испортить человеку день, даже просто полоснув его в том месте, но Кабал был в настроении причинить как можно больше ущерба. Раздался крик, и палец Кабала отпустили.

Времени у него было не так много. Если нападавшему досталось лишь слегка, то он должен вскоре возобновить попытки с еще большей жестокостью. Оценив ресурсы, Кабал взял нож в рот, а свободной рукой ухватился за люк. Подростком он сумел бы подтянуться без особых усилий, но сейчас ему было почти под тридцать, и он редко упражнялся. Собравшись с духом, Кабал стал подтягиваться. Ему было все равно, сколько мышц он порвет и какую агонию испытает. Он просто не мог упасть. Он не мог умереть. Столько всего еще предстояло сделать.

В итоге мышцы остались целы, хотя через несколько часов они точно начнут болеть. Кабал неуклюже забрался в безопасную темноту туннеля. Нападавшего и след простыл. Минуты три он молча ждал. И лишь убедившись, что остался один, он позволил себе рухнуть ничком – изможденный и крайне замерзший. Едва слышно он бормотал: «Столько всего нужно сделать. Столько всего сделать. Столько сделать…»

Леони Бэрроу нашла Кабала, когда тот завтракал. После вчерашнего ужина длинный стол разделили на отдельные столики и снова прикрутили их на привычные места. На каждом стояла четырехрожковая лампа: четыре железных лебединых шеи изгибались сперва вниз, затем вверх и заканчивались лебедиными головами – клювы у птиц были раскрыты и из каждого зева торчало по лампочке. Типичное миркарвианское самомнение: они объединяли изысканную инженерную работу с варварской эстетикой. Леони заметила, что Кабал, вполне возможно намеренно, сел за один из тех немногих столов, на которых лампа отсутствовала. Больше в столовой никого не было, за исключением герра Харльманна, который, похоже, завязал дружбу с компаньонкой леди Нинуки – мисс Амберслей. Судя по всему, он морил ее скучными историями про бизнес, хотя внешне мисс Амберслей выказывала интерес, возможно, даже подлинный. О чем бы они ни говорили, голоса их звучали приглушенно, почти заговорщицки, особенно в свете событий предыдущей ночи. Исчезновение и предполагаемое самоубийство месье ДеГарра разогнало всю атмосферу веселости, царившую накануне, и над кораблем нависла мрачная пелена. Даже экипаж, который по долгу службы обязан был оставаться нейтральным, как-то попритих.

Леони заказала яйца-пашот и тост – официант удивился, что здоровый человек остановил свой выбор на подобном меню. Мисс Бэрроу подсела за столик к Кабалу. Тот на мгновение прекратил резать стейк – его завтрак куда больше соответствовал миркарвианскому стилю – и принялся подозрительно разглядывать ее.

– Доброе утро, мисс Бэрроу, – произнес он довольно формальным тоном, подцепил на вилку ровный квадратик мяса и отправил его в рот, отсекая дальнейшую возможность разговора.

– Доброе утро, герр Майсснер, – отвечала она. Секунду-другую Леони подумывала о том, чтобы подразнить его и воспользоваться его настоящим именем, но настроения для этого не было ни у нее, ни, как она подозревала, у него. Он выглядел уставшим и немного рассеянным. – Есть еще какие-то мысли насчет прошлой ночи? – поинтересовалась она, когда поблизости никого не было.

Кабал стал жевать медленнее. Затем сделал глоток черного кофе, проглотил стейк и ответил таким тоном, будто они беседовали о чем-то банальном:

– Прошлой ночью меня пытались убить.

Подошел официант с ее едой и чайником чая, что несколько сгладило ее удивление. Когда они возобновили разговор, Леони шепотом уточнила:

– Вас пытались убить? Кто?

Кабал посмотрел на нее почти весело.

– Улыбайтесь, когда шепчете, – посоветовал он. – Не забывайте, все считают, что вы со мной флиртуете.

Она бросила на него ледяной взгляд. Затем выражение ее лица оттаяло, она обаятельно улыбнулась, глаза подернулись пеленой, как у влюбленной:

– О, дорогой, кто-то пытался тебя убить? Кому в голову пришло напасть на мой сладкий пирожочек?

Кабал куда меньше перепугался бы, если бы в этот момент мисс Бэрроу сняла лицо, а за ним обнаружилась бездонная тьма, из которой к нему тянулись бы лоснящиеся извивающиеся щупальца. Такое с ним уже однажды случалось, и ему вовсе не хотелось вновь переживать тот опыт.

– Что? – выдавил он еле слышно.

– Улыбайтесь, когда шепчете, – на ее лице застыло кокетливое выражение, от которого кровь леденела в жилах. – Предполагается, что вы со мной флиртуете, помните?

– Прошу вас, не надо. – Он уже не знал, что хуже – висеть под днищем «Принцессы Гортензии» или терпеть это пугающее выражение на лице мисс Бэрроу. Ему определенно стало легче, когда она убрала с лица маску и на губах заиграла ироничная улыбка.

– Теперь я знаю, чем можно напугать мужчину, который знается с чертями.

– Вы меня не напугали, фройляйн. Скорее… слегка смутили. – Мгновение, и Кабал взял себя в руки. – Так вам совсем неинтересно, кто пытался меня убить?

Она серьезно взглянула на него.

– Напротив. Рассказывайте, что стряслось.

Пока Кабал кратко пересказывал события предыдущей ночи, Леони поглощала завтрак. Когда он закончил и, пользуясь возможностью, принялся доедать стейк, она попивала чай и размышляла.

– Полагаю, здесь два варианта. Неправильно положенный ковер имеет отношение к смерти ДеГарра. Или. – Она внимательно изучила его, прежде чем продолжить: – Или вслед за вами на борт поднялся один из ваших врагов и узнал вас.

Кабал прекратил пилить последний кусок стейка.

– Шутите?