Лоуренс Десбери - На берегах Гудзона. Избранные романы

Он направился в кабинет начальника сыскной полиции и изложил ему все обстоятельства дела. Начальник живо интересовался отдельными подробностями и, по- видимому, был уверен в виновности мисс Кардиф.

— Все же я не представляю себе, как у такой хрупкой девушки могло хватить ловкости и сил совершить такое ужасное преступление, — задумчиво сказал он. — Во всяком случае, это убийство чрезвычайно загадочно…

— Я сегодня же отдам распоряжение об аресте мисс Кардиф, — решительно сказал Джонсон. Он устал и не интересовался мнением начальника.

— Невозможно, мой дорогой. У вас нет достаточных улик против этой девушки; по крайней мере, их нет у вас теперь. Подумайте, какой будет скандал. Дочь Генри Кардифа! Что будут писать социалистические газеты? Я уже вижу заглавия: «Дочь известного эксплуататора и палача арестована по подозрению в убийстве». И это будет ударом для капиталистической прессы. Нет, нет, дорогой Джонсон, охраняйте мисс Кардиф, поставьте сколько угодно полицейских в Бриар-Маноре, но не арестовывайте ее.

— Вы, очевидно, не подозреваете, до чего чертовски хитра эта девушка! — яростно воскликнул Джонсон. — Если мы ее не арестуем, она может разрушить все мои планы. Я не могу работать, пока она на свободе.

— Однако, дорогой мой Джонсон…

Джонсон начинал совершенно терять терпение.

— Если вы не разрешите мне арестовать эту девушку, я должен буду отказаться от расследования убийства Лока, я ужасно переутомлен и не хочу браться за дело, которое считаю безнадежным.

Начальник сыскной полиции был принужден сдаться. Джонсон был единственным человеком, которому можно было поручить расследование этого дела, и начальник слишком хорошо знал упорство сыщика для того, чтобы тратить время на пустые разговоры. Было решено арестовать Винифред Кардиф в течение ближайших дней.

* * *

Крегана перевели в другую тюрьму, и О’Киффе снова получил разрешение посетить его. Он тотчас же отправился к своему другу. Когда репортер вышел на улицу, он заметил неподалеку от своего дома высокого, стройного человека с длинной черной бородой. Когда О’Киффе остановился на углу, чтобы закурить, он заметил, что этот человек следит за ним. Он стал рассматривать его и заметил, что у него смуглое лицо, пронизывающие черные глаза, шелковистая черная борода. В руках он держал странную приковывающую внимание палку. Можно было сразу сказать, что он не европеец; вероятнее всего — индус. Но что индус может от него хотеть? Это, очевидно, случайность, этот человек, видимо, случайно шел с ним в одном направлении. Когда О’Киффе дошел до ворот тюрьмы, он снова увидел индуса. Репортер свистнул и подумал про себя, что начинается нечто загадочное. Но когда он взглянул на безнадежное лицо Крегана и на его печальные глаза, то забыл обо всем.

Глаза О’Киффе молили:

— Аллан, ты должен разрешить мне открыть твою тайну. Это необходимо для тебя и Винифред.

— Нет, — ответили темные ресницы.

— Дело идет о жизни и смерти. Нельзя больше скрывать.

— Мне необходимо поговорить об этом с Винифред. — Губы Крегана были плотно сжаты.

— Это невозможно.

— Хорошо, тогда тайна останется тайной.

О’Киффе выругался про себя и сказал вслух, без видимой связи с предыдущим:

— Ты осел, Аллан!

Креган мрачно улыбнулся.

— Время истекло, господа, — прервал их полицейский.

О’Киффе заговорил глазами.

— Я попытаюсь прислать к тебе Винифред. Еще сегодня.

Вслух же он сказал:

— Возможно, что я сегодня еще раз приду к тебе. До свидания, старина.

О’Киффе сел в автомобиль. Он ломал себе голову над тем, каким образом можно устроить встречу Крегана с Винифред. Это необходимо устроить, но как, каким образом? Взглянув в окно, он заметил, что за ним на некотором отдалении следует другой автомобиль.

«Не мой ли это индус?» — подумал он.

Он поехал домой, вошел в свою комнату и, заперев за собой дверь, достал из шкафа брюки, пиджак и пальто, и надел все это поверх платья. Затем вложил в карман воротник, завернул в бумагу пару сапог, накинул на себя шубу и вышел из дому, кликнул такси и поехал в Бриар-Манор.

Лакей проводил его к Винифред, которая беспокойно шагала взад и вперед по зимнему саду. О’Киффе усадил ее рядом с собой на софу, огляделся по сторонам, чтобы удостовериться в том, что никто их не подслушивает, и прошептал:

— Я знаю, что вы очень мужественны, мисс Кардиф. Сегодня ваша храбрость должна подвергнуться испытанию. Вы должны поехать к Аллану.

Она вскочила, сияя от счастья.

— Я смогу видеть Аллана? Как хорошо, как я счастлива!

Но радость внезапно исчезла с ее лица, в глазах появилось печальное выражение.

— Но ведь это невозможно. Вы ведь знаете, что мне не дозволено выходить из дому, что мне не разрешают видеться с Алланом.

Репортер достал из кармана пропуск и написал на нем свое имя. Она смотрела на бумажку, как зачарованная, потом взяла ее с такими предосторожностями, словно в ней заключалось нечто необычайно драгоценное.

— Любимый, — прошептала она. — Неужели я снова увижу тебя?

Вдруг лицо ее стало снова печальным, и с безнадежностью в голосе, она обратилась к О’Киффе:

— Каким образом, мне удастся выйти из дома?

Он растроганно глядел на нее. Бедняжка, как она любит Крегана. Я должен спасти его, хотя бы ради нее одной.

Он весело улыбнулся и спросил ее:

— Можно мне пройти в вашу спальню, мисс?

— Разумеется, можно. Пойдемте.

Она пошла вперед, заперла дверь и выжидательно посмотрела на него.

— У вас, несомненно, есть какой-то план, мистер О’Киффе, не мучьте меня больше. Скажите, каким образом я смогу выйти из дома?

Вместо ответа О’Киффе снял с себя шубу, пиджак и жилет. Она с удивлением смотрела на него, и когда он стал расстегивать брюки, она вскочила.

— Что вы делаете? — воскликнула она.

Он рассмеялся и продолжал раздеваться.

— Вы с ума сошли, мистер О’Киффе! — она была страшно испугана. — Что вы делаете?

— Я показываю вам, каким образом вы выйдете из дома, — ответил он спокойно и подал ей одежду.

Она расхохоталась.

— Вы замечательный человек!

Потом, схватив платье, она побежала в спальню одеваться. Когда она вернулась обратно. О’Киффе помог ей надеть шубу.

— Надвиньте на лоб шапку и подымите воротник. Так хорошо! Автомобиль ждет. Садитесь немедленно и не оставайтесь ни одной минутой больше, чем необходимо. Подождите, вы должны надеть мои перчатки. Ваши маленькие руки выдадут вас.

— Вы будете здесь ждать меня?

— Да, всего хорошего.

Фигура, одетая в шубу О’Киффе, вышла из дома и, ответив на поклон стоящего на посту полицейского, села в автомобиль.

Через некоторое время та же самая фигура вошла в тюрьму, и ее немедленно впустили в комнату для свиданий.