Элеонора Раткевич - Час кроткой воды

– Ну, не самому же трудиться, – предположил Наместник… – Через третьи руки.

– А с порученцем что потом делать? Да и с убийцей, если на то пошло? Они ведь и за шантаж приняться могут. Или просто проболтаться. Надо и их уж тогда убить. Чтобы концы в воду. То есть опять убийцу через кого-то нанимать… а потом и этих прикончить… проще уж сразу весь город выморить, вы не находите?

– Звучит вполне убедительно, – признал Наместник. – Но раз вы так уверены в моей невиновности, я не совсем понимаю, для чего вам задавать мне вопросы?

Най развел руками и улыбнулся.

– Понимаете, если сыщик отказывается от расспросов, потому что… – тут Вьюн собрал рот куриной гузкой и произнес с нарочитой чопорностью, – «…это такие приличные люди, что вы, как можно, этого просто не может быть…» – он со вздохом вернул себе обычное выражение лица, – как бы вам сказать… считайте, что это и не сыщик вовсе. Даже если это и в самом деле приличные люди и они ни в чем не виновны. Все равно их надо расспросить. Они могут вспомнить что-то такое, чему не придали значения, какую-то мелочь. А она в итоге окажется решающей.

– Звучит вполне убедительно, – благодушно повторил Наместник. – Что ж, спрашивайте.

Най был готов поклясться, что благодушие Наместника в той же цене, что и его недавний гнев. Ворота открыты, дорогой таран – входи, располагайся, чувствуй себя, как дома… и ты валяешься посреди двора бревно бревном.

– Если бы я еще знал, о чем, – произнес Най. – Потому что мотива подходящего я не вижу, хоть кричи. Можно понять, если отец слишком зажился на свете, а сыну не терпится стать главой рода. Так не терпится, что отца впору подвинуть – хоть бы и в могилу. С такими случаями я сталкивался. Но вы уже глава рода. Наследство, власть, вообще любая корысть – это не ваш случай.

– Верно, – бесстрастно подтвердил Первый Взлет.

А ведь он знает, понял Най. Знает, что я сейчас скажу. Отсюда и бесстрастие. Он знает – и ждет.

– Конечно, есть и еще один мотив, – добавил Най. – Лежащий, так сказать, на поверхности. Очень соблазнительный мотив – во всех смыслах. Устранить отца, чтобы сделать молодую мачеху своей любовницей. Или даже наложницей. Полагаю, тех, кто выдвинул бы подобное обвинение, найдется предостаточно.

Сам Вьюн в подобную возможность не верил ни капли. И Даму Тайэ, и Государева Наставника он знал достаточно хорошо, чтобы ни на миг не принять во внимание эту бредовую версию.

Но и не назвать ее он не мог. Не имел права.

Наместник молчал.

– Я понимаю, как все это выглядит со стороны, – наконец произнес он. – Когда вторая жена отца годится сыну если и не в дочери, то в очень младшие сестры – это двусмысленная ситуация. И для сплетников она – просто лужа меда. И они ее разлижут своими языками до последней капли, даже и не сомневайтесь. Еще и просмакуют на досуге.

Он слега подался вперед.

– Но поймите и вы меня правильно, – негромко, но с силой промолвил Наместник. – Я даже не вижу смысла распространяться, что люблю свою жену и не желаю никаких любовниц или наложниц.

Верю.

– И тем более о том, что подобные сплетни выставляют моего отца то ли идиотом, то ли человеком, способным примириться с бесчестьем и с бесчестностью…

Най не примолвил ни слова – только поднял на Наместника вопросительный взгляд.

– А вы как думаете? Если мой отец не видит, что я захотел его жену, то он – слепой идиот. С его-то умом и опытом? – Первый Взлет пренебрежительно повел плечом. – А если видит и молчит – значит, смирился с моей бесчестностью… если у меня с мачехой еще и роман завязался, то с нашей общей бесчестностью. Вы можете сказать, что Тайэ Сокол то ли ослеп, то ли закрывает глаза?

Най отрицательно покачал головой.

– Вот и я не могу. Но я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Я никогда не принимал этот чудовищный мезальянс и никогда его не приму.

Вот так раз!

Наю показалось, что он ослышался. Или что Наместник оговорился.

Ничего подобного.

– Но я хочу, чтобы вы поняли, – с новой силой повторил Наместник. – Если на этом свете есть женщина, порядочная и честная до мозга костей, то это моя мачеха. Если есть на этом свете женщина, любящая своего мужа беззаветно, это моя мачеха. И я сделаю все, чтобы оградить их с отцом от подобных сплетен.

Ну, вы даете, господин наместник!

И как это умещается в вашей голове?

А очень просто.

Первый Взлет – сын своего отца. Во всем. Так что в уме ему не откажешь. Он сразу понял, что будут говорить досужие языки. И сразу выставил дистанцию. Обозначил границу – и очень жестко. Он выразил неприятие формальной стороны отцовского брака – и костьми ляжет, чтобы никто не разрушил его счастье.

– Я в этом даже и не сомневаюсь, – искренне сказал Най. – Тем более сейчас, когда господин Наставник не занят государственной службой, он не мог бы не заметить, что не все ладно. Хотя… – Вьюн обезоруживающе улыбнулся, – боюсь, я не совсем прав. Отставка отставкой, но если такой человек, как Тайэ Сокол действительно ушел на покой и коротает время в чтении классиков и беседах о природе добродетели – то я не сыщик, а первейший уголовник на весь Далэ!

– Не думаю, что вам предоставится такая возможность. – Наместника его слова откровенно позабавили – настолько, что недавнее напряжение схлынуло, словно и не бывало.

Чего, собственно, Най и добивался.

Пусть ты – крепость, а я всего лишь стенобитный таран, но кое-что и я умею.

– Любопытно, чем же Государев Наставник решил заняться в отставке? – почти небрежно произнес Най: слишком важным был вопрос, чтобы явно выказывать свой к нему интерес.

– А вы как думаете? – Наместник откинулся на спинку кресла.

– Ликвидирует последствия, – уверенно ответил Най.

Наместник вновь подался к нему.

– Почему вы так думаете? – требовательно спросил он.

– Потому что он всю жизнь этим занимается. Сначала ликвидировал последствия войны – как комендант. Потом последствия глупости чиновников – как Советник. Потом последствия слабой работы учителей – как Государев Наставник. Потом – последствия благоденствия, когда вместе с его величеством планировал реформы. Разве не так?

– Так. – В удивленном взгляде Наместника отчетливо читалось уважение. – И какие же последствия он ликвидирует сейчас?

– Не знаю, – пожал плечами Най. – Это вы мне скажите. Я – сыщик, мне гадать не положено. Только предполагать. Но мне бы хотелось знать наверняка – последствия чего господин Наставник ликвидирует сейчас?

– Королевских реформ, конечно, – безмятежно ответил Первый Взлет.

– И какие же именно? – опешил Най.

– А вы не догадываетесь? Ах да, простите, вам же не положено гадать. Что ж, извольте, я объясню.